Ты можешь представить себе, что ты держишь в объятиях женщину? А ласкать женщину на расстоянии в десять метров трудновато. Присядем, Нед. Нам здесь ничего не грозит. У меня есть детекторы массы, и ловушек тут никаких нет. Садись. Нед, - поинтересовался Мюллер, когда они сели, - сколько тебе лет?
- Двадцать три.
- Ты женат?
- Нет, увы.
- А девушка у тебя есть?
- Была одна. Контракт на свободную связь был расторгнут нами, когда я подписался на эту работу.
- В вашей экспедиции есть женщины?
- Только сексаторы, - ответил Раулинс.
- Не очень-то помогают, правда, Нед?
- Мы могли бы взять с собой несколько женщин, но...
- Что, но?
- Это слишком опасно. Лабиринт..
- Сколько смельчаков вы потеряли?
- Пятерых. Я бы хотел познакомиться с людьми, которые догадались что-то такое выстроить.
Мюллер сказал:
- Это был величайший триумф созидания их расы. Их сверхтворение, их памятник. Какими рассудочными были они в создании этой фабрики убийств. Это в первую очередь квинтэссенция.
- Ты высказываешь только предположения или какие-то следы свидетельствуют об их культурных горизонтах?
- Единственный след, говорящий о их горизонтах, это то, что нас окружает. Но я знаю эту психику. Я знаю больше любого человека, потому что я единственный из людей сталкивался с неизвестным видом разумных существ. Убей чужого - это закон вселенной. И если не убьешь их, то хоть придуши немного.
- Но мы не таковы! - ужаснулся Раулинс. - Мы же не проявляем инстинктивной враждебности против...
- Ерунда!
- Но... Мюллер сказал:
- Если бы как-нибудь на одной их наших планет опустился какой-нибудь незнакомый звездолет, мы бы поставили его на карантин, посадили бы экипаж за решетку и допрашивали его до тех пор, пока бы они не померли. Может быть мы бы нарушили душевный покой, но от этого пострадали бы только наша изысканность и самолюбование. Мы делаем вид, что слишком воспитаны, чтобы ненавидеть других, но доброта наша вытекает из слабостей. Возьмем, к примеру, гидрян. Некая влиятельная фракция в Совете Земли настаивала на том, чтобы прежде чем мы вышлем к ним эмиссара для знакомства, рассеять слой облаков, которые окружают их планету, и дать им дополнительное солнце...
- Да?!
- Проект был отклонен, а эмиссара, который был выслан, гидряне приняли слишком хорошо. Меня. - Неожиданно что-то пришло Мюллеру в голову. - Вы имели дело с гидрянами за последние девять лет? Были какие-нибудь контакты? Война?
- Нет, - ответил Раулинс. - Мы держимся подальше от них.
- Ты мне говоришь правду, или, может быть, мы избавили вселенную от этих сукиных сынов? Господь свидетель, что я не имел бы ничего против, хотя это вовсе не их вина в том, что они натворили со мной. Просто они реагировали своим, типично нефобическим способом. Нед, мы с ними не воевали?
- Нет, могу поклясться, что нет.
Мюллер успокоился. Чуть погодя он сказал:
- Ладно. Я не буду просить тебя, чтобы ты информировал меня исчерпывающе о новых событиях в остальных областях. Меня, по сути дела, Земля не интересует. Долго вы собираетесь оставаться на Лемносе?
- Еще не знаем. Я полагаю, несколько недель. Собственно, мы даже еще не приступали к исследованиям в лабиринте. И в дополнение еще эта внешняя территория. Мы хотим скорректировать наши исследования с работами предшествующих археологов и...
- Это значит, что какое-то время вы будете тут. Твои коллеги тоже собираются навестить центр лабиринта?
Раулинс облизал губы.
- Они послали меня вперед, чтобы я установил с тобой отношения. Сейчас мы еще не строим никаких планов. Все это зависит от тебя. Мы не хотим быть помехой. Так что если тебе не хочется, чтобы мы тут работали...
- Не хочу, - быстро сказал Мюллер. - Повтори это своим коллегам. Лет через пятьдесят - шестьдесят меня уже не будет в живых, тогда пусть и копаются.