Достаточно трех часов глубокого сна, чтобы мозг отдохнул, и ему было бы совсем хорошо. Теперь же у него не было возможности вздремнуть. Сенсорные устройства сообщили ему, что Мюллер где-то неподалеку.
Неожиданно к мучившим его проблемам прибавилось отсутствие обыкновенного мужества.
До сих пор ему не приходилось заниматься ничем столь ответственным. Он получал образование, выполнял свои повседневные обязанности в бюро Бордмана, время от времени улаживал кое-какие деликатные делишки. Он думал, что еще и не приступил к настоящей карьере, что все это лишь вступление. Ощущение, что он все еще стоит на пороге будущего, оставалось и сейчас, и все же он знал, что наконец-то этот порог переступил. Это уже не стажировка. Высокий, светловолосый, молодой Нед Раулинс, сообразительный и честолюбивый, приступил к операции, которая - вот здесь Чарльз Бордман не так уж и преувеличивал - могла в определенной степени повлиять на ход истории!
Дзинь!
Он огляделся. Сенсорные устройства не подвели. Из тени перед ним выступил силуэт мужчины - Мюллер.
Они остановились друг против друга на расстоянии двадцати метров. Раулинсу Мюллер запомнился гигантом, и он поразился увидев, что этот мужчина немногим выше двух метров, а значит, чуть выше его. Одет он был в темный поблескивающий комбинезон. Лицо его в освещении начинающихся сумерек напоминало чередование плоскостей и выступов, сплошные горы и долины. На его ладони лежал аппаратик размером не больше яблока, при помощи которого он уничтожил робота.
Раулинс услышал тихий, звенящий голос Бордмана:
"Подойди поближе. Делай вид, что ты робкий, неуверенный, дружелюбный и очень проголодавшийся. И держи руки так, чтобы он все время мог их видеть".
Раулинс послушно шагнул вперед. "Остановлюсь, когда увижу результаты своего приближения к Мюллеру", - подумал он. До чего сияет и притягивает взгляд этот шарик, который Мюллер держит на манер гранаты. Когда расстояние уменьшилось до десяти метров, он ощутил эманацию. Да, вне сомнения. В конце концов выдержать можно, если расстояние между ними не уменьшиться.
Мюллер заговорил:
- Чего вы...
Это прозвучало хрипло, напряженно. Он замолчал и залился краской, явно силясь заставить свою гортань работать как следует. Раулинс прикусил губу. Одна его щека еле заметно подергивалась. В его ушах загрохотал голос Бордмана:
- Чего ты от меня хочешь? - спросил Мюллер голосом глубоким, естественным, полным сдерживаемого раздражения.
- Я хочу просто поговорить. Правда. Я не хочу причинить вам никаких хлопот, мистер Мюллер.
- Ты меня знаешь?
- Разумеется. Ричарда Мюллера знают все. Ну, понимаете, вы были героем галактики, когда я ходил в школу. Мы писали сочинения о вас. Рефераты. А вы...
- Вон отсюда! - Мюллер снова кричал.
- ...я и мой отец, его звали Стивен Раулинс. Я вас знаю давным-давно...
Черное яблоко в руке Мюллера поднялось выше. Маленькое квадратное окошечко было наполнено. Раулинс вдруг вспомнил, как внезапно прервалась связь с роботом.
- Стивен Раулинс? - рука Мюллера опустилась.
- Это мой отец. - Пот тек у Раулинса по спине. Испаряясь, он образовывал облачко над его плечами. А значит, эманация все сильнее: как будто за пару минут произошла настройка на нужную длину волны. Какая мука, печаль, ощущение, что уютная лужайка превращается неожиданно в зияющую пасть.
- Я давно познакомился с вами, - повторил Раулинс. - Вы тогда как раз вернулись с... сейчас, сейчас... вроде бы с Эридана-28... Вы были сильно загорелый, чуть ли не обгоревший. Мне тогда было, кажется, лет восемь, вы меня подняли и подбросили к потолку. Правда, вы отвыкли тогда от земного притяжения и подбросили меня слишком сильно, так что я стукнулся об потолок головой и расплакался, вы мне дали игрушку, чтобы я успокоился... Маленький такой коралл, меняющий цвет...