Бэнкрофт бросил полный жадного любопытства взгляд на принесенное Кинрадом и продолжал:
- У меня к тебе куча вопросов, но я знаю, что ответы запрятаны где-то среди этих страниц, а ты сейчас, наверное, спешишь домой.
- За мной должен прийти вертолет - если продерется через эту толкотню в воздухе. У меня есть еще минут двадцать.
- Тогда я ими воспользуюсь, - и Бэнкрофт, вперив в него испытующий взгляд, подался вперед. - Что ты можешь сказать о судьбе первых двух кораблей?
- Мы обыскали семь планет - ничего.
- Не садились, не разбивались?
- Нет.
- Значит, полетели дальше?
- Очевидно.
- Почему, как ты думаешь?
Кинрад заколебался, потом сказал:
- Это всего лишь мое предположение. Я думаю, они потеряли несколько человек - несчастные случаи, болезни и тому подобное. А оставшихся было слишком мало, чтобы управлять кораблем.
Он помолчал и добавил:
- Мы сами потеряли троих.
- Плохо, - помрачнел Бэнкрофт. - Кого именно?
- Вейгарта, Докинса и Сэндерсона. Вейгарт умер еще на пути с Земли. Так и не удалось ему увидеть новое солнце, не говоря уже о своем. Сам прочтешь - там все записано, - кивком головы он показал на бумаги. Другие двое погибли на четвертой планете, которую я считаю непригодной для заселения людьми.
- Почему?
- Под ее поверхностью живут большие прожорливые существа. Слой почвы в шесть дюймов толщиной, а под ним - пустоты. Сэндерсон ходил, смотрел - и вдруг провалился прямо в красную мокрую пасть размером в четыре на десять футов, которая сразу его проглотила. Докинс бросился на выручку и провалился в другую - такую же. - Сжав переплетенные пальцы, он кончил: Ничего нельзя было сделать - ничего.
- Жалко их, очень жалко. - Бэнкрофт грустно покачал головой. - А остальные планеты?
- Четыре непригодны. Две - как по заказу.
- Это уже что-то!
Бэнкрофт бросил взгляд на небольшие часы, стоявшие на его столе, и торопливо заговорил:
- Теперь о корабле. Твои докладные наверняка полны критических замечаний. Ничто не совершенно, даже лучшее из того, что нам удалось создать. Какой у него, по-твоему, самый главный недостаток?
- Шум. Он сводит с ума. Его необходимо устранить.
- Не совсем, - возразил Бэнкрофт. - Мертвая тишина вселяет ужас.
- Если не совсем, то хотя бы частично, до переносимого уровня. Поживи с ним недельку, тогда поймешь.
- Прямо скажу - не хотелось бы. Эта проблема решается, хотя и медленно. На испытательном стенде уже новый, не такой шумный тип двигателя. Сам понимаешь, прогресс - как-никак четыре года прошло.
- Это самое необходимое, - сказал Кинрад.
- А что ты скажешь об экипаже? - спросил Бэнкрофт.
- Лучшего еще не было.
- Так и мы думаем. В этот раз мы сняли с человечества сливки - на меньшее согласиться было нельзя. Ни один из них в своей области не знает себе равных.
- Бертелли тоже?
- Я знал, что ты о нем спросишь. - Бэнкрофт улыбнулся чему-то. Хочешь, чтобы я рассказал?
- Я не могу настаивать, но, конечно, хотелось бы знать, зачем вы включили в экипаж балласт.
Бэнкрофт больше не улыбался.
- Мы потеряли два корабля. Один мог погибнуть случайно. Два не могли. Трудно поверить, чтобы столкновение с метеоритом или какое-нибудь другое событие вроде этого с вероятностью порядка один против миллиона могло произойти два раза подряд.
- Я тоже не верю.
- Мы потратили годы на изучение этой проблемы, - продолжал Бэнкрофт, - и каждый раз получали один и тот же ответ: дело не в корабле, а только в людях. Проводить четырехлетний эксперимент на живых людях мы не хотели, и нам оставалось только размышлять и строить догадки. И вот однажды, чисто случайно, мы набрели на путь, ведущий к решению проблемы.
- Каким образом?
- Мы сидели здесь и, наверно, в сотый или двухсотый раз ломали голову над проклятой проблемой.