— Вы уделяете недостаточно внимания зрительному восприятию, — сказал Фраффин. Тон его голоса неожиданно изменился, стал холодным, жёстким. Лёгкая дрожь пробежала по амфитеатру. — Мы не должны погружать нашего зрителя слишком глубоко в атмосферу страха, — продолжал Фраффин. — Нужно лишь дать ему понять, что страх присутствует. Не надо форсировать восприятие. Дайте ему возможность получить удовольствие — занятное насилие, забавный страх. У зрителя не должно создаваться впечатления, что он один из тех, кем манипулируют. В каждом сюжете должно содержаться нечто большее, чем простое моделирование истории для нашего собственного удовольствия.
Келексел почувствовал угрозу, скрытую в словах Фраффина. Однако, он все ещё не мог найти объяснения происходящему.
“Я должен заполучить одно из этих существ, чтобы узнать их поближе, а заодно и развлечься, — подумал Келексел. — Только туземец может помочь мне отыскать ключ к разгадке происходящего”.
Эта мысль будто открыла двери для искушения: Келексел неожиданно подумал о молодой женщине из истории Фраффина. У неё экзотическое имя — Рут. Рыжая Рут. В ней было что-то от Суби-существ, а Суби славились тем, что они могли доставлять Чемам изысканные эротические удовольствия, Келексел вспомнил Суби, которой он однажды овладел. К сожалению она так быстро увяла, впрочем, как и любое другое смертное существо. “Пожалуй, я должен исследовать эту Рут, — подумал Келексел. — Для подчинённых Фраффина несложно доставить её сюда”.
— Утончённость, — повторил Фраффин. — У аудитории должно обязательно формироваться независимое восприятие. И не забывайте, что наши истории — это не реальная жизнь, а лишь се отражение, волшебная сказка Чемов. Сейчас все вы должны понимать, в чём заключаете цель нашей работы. Надеюсь, вы будете достаточно искусно следовать к ней.
Фраффин поплотнее запахнул чёрную мантию, чувствуя удовольствие, которое должен испытывать хозяин балагана после удачного представления. Повернувшись спиной к аудитории, он гордо прошествовал со сцены.
“Хороший экипаж, — размышлял Фраффин. — Они будут выполнять свои функции с вышколенной аккуратностью. А этот занятный маленький сюжет нужно ввести в банк историй. Вероятно, его можно будет предлагать как вступительную часть перед другими сюжетами, как образец артистического искусства. В конце концов, это неважно: он выполнил свою задачу — заставил Келексела идти намеченным путём, и каждый его шаг будет фиксироваться службой наблюдения. Каждый шаг”.
“Им почти также просто управлять, как туземцами”, — подумал Фраффин.
Он прошёл через служебный тоннель позади сцены, ведущий в голубой холл, из которого извилистым коридором можно было попасть в его личные апартаменты. Фраффин поместился в транспортную капсулу и усилил силовое поле. Капсула рванулась вперёд с такой скоростью, что люки, расположенные в стенах коридора, слились в одно расплывчатое пятно.
“Этого Келексела можно и пожалеть, — думал Фраффин. — Он явно потерпел поражение при первом столкновении с персонифицированным насилием. Видимо, мы способны достаточно обострённо реагировать на проявление жёсткости. В далёком прошлом насилие, по всей вероятности, часто врывалось в нашу жизнь”.
Он почувствовал, что его непроницаемая броня трещит по всем швам под беспорядочным напором воспоминаний. Фраффин вздохнул и остановил капсулу перед люком, закрывающим доступ в его салон.
Он чувствовал, что стоит на краю бездны, в которой скрыты ужасные тайны.
Спасительная ярость захлестнула Фраффина. Он хотел ворваться в вечность, заглушить скрытые в ней голоса, невнятно кричащие ему что-то.