Вы теперь понимаете, сеньор Руи, почему мне нужны деньги из могилы индейского вождя? Десять лет немалый срок, а если к нему прибавить и три года, проведенных в сельве и лепрозории, то и совсем многовато. А бедная Симина ждет меня, я знаю, ждет. В Манаусе у меня уже кое-что лежит в банке, но этого слишком мало, чтобы заплатить профессору за операцию. Очень мало.
Руи с интересом смотрел на Фесталя. С такой страстной верой в возможность счастья мог говорить либо одержимый, либо сильно любящий человек.
- И ты никогда больше не встречался с этим Ксавье? - спросил Руи после довольно продолжительного молчания.
- Позже я узнал, что Ксавье де Кони неожиданно оставил серингаль, в спешке, видимо, забыв оставить своим серингейро маниок и одежду, и сам уехал на барже с добытым каучуком в Манаус. Там он его выгодно сбыл какой-то компании и, говорят, завел в Рио свое дело.
- А если ты сейчас встретишь этого Ксавье? Как ты с ним поступишь? допытывался Руи.
Фесталь прикрыл глаз, имеющий веко, и задумался.
- Мне что за дело! Пусть его живет. Пользы не будет, если я совершу убийство.
- Но ведь по вине Ксавье ты стал уродом? - В голове Руи никак не укладывалось такое сочетание сильной страсти и ненависти с непротивленчеством.
Фесталю явно не хотелось отвечать на вопрос Руи, и он перевел разговор:
- Сельва делает человека жестоким и подлым. Поживите, сеньор Руи, в сельве и увидите, что из вас получится. Люди в сельвасах дичают, как лошади в пампе. Каучук делает страшные вещи. От его запаха люди сходят с ума и забывают о том, что они люди. Возьмите хотя бы меня. На фазенде в Сантарене я был добрым и честным парнем, а сейчас... Я знавал еще одного парня-вербовщика, который был куда похлеще Ксавье. Он хватал людей, как баранов, будь то женщина или ребенок, и отправлял их на плантацию. Обычно из партии в двести человек на серингаль приходило, в лучшем случае, половина. Вот это была работка!
Руи же еще раз повторил свой вопрос. Фесталь подумал немного:
- Вы хотите знать, что бы я сделал, если б опять повстречался с Ксавье де Кони? Может быть, я попытался бы упрятать его на тот же островок, а впрочем... я никогда об этом не задумывался. Вы мне не верите? Ну хорошо, не буду вас томить. Я встречал Ксавье и не один раз...
- И молча проходил мимо этого разбойника? - удивился Руи.
- Пусть это останется моим маленьким секретом, сеньор Руи.
- Нет, ты все же скажи: разделался с ним? Не бойся, я тебя не выдам. Правильно сделал, если разделался.
Фесталь вдруг хитро прищурил глаз.
- А ведь я знаю еще кое-какие тайны, сеньор Руи, - проговорил он вкрадчиво. - Есть и такие, что касаются вас.
- Меня? - удивился Руи.
- Ну, вспомните хотя бы эту историю с Мартино. Мне известно, кто нашел его на тропе, доставил до города и постарался, чтоб он оказался в клинике. Хотя ваш шеф взбесился бы, если б узнал, что это сделали вы...
Руи чуть-чуть изменился в лице.
- Я умею хранить секреты, а тем более людей, которые спасли мне жизнь, продолжал Фесталь.
Руи следил за выражением глаз собеседника. На этом обезображенном лице только по блеску глаз и можно было отгадать, что скрывается в душе их владельца.
- Ну раз так, то и я кое-что знаю. Например, того парня, который, как сказал ты, почище Ксавье хватал людей без разбора и отправлял на серингаль, проговорил Руи.
- Гм! Это ни для кого не секрет. Достаточно повернуть голову вон в ту сторону, - спокойно отпарировал Фесталь, показывая глазами на палатку Железного Капитана. - Мне даже известны его ближайшие помощники.
Руи смутился.
- Слушай, приятель! Даю слово, что ни я, ни Кано, ни Отега не знали, куда мы везем людей на нашей шхуне. Мы не знали, чем заворачивал наш шеф. Можешь поверить!
- Я же сказал, сеньор Руи, что умею хранить тайны. Вы спасли мне жизнь, и я этого никогда не забуду.