Он предложил превращать их электрическим током в газы, из которых потом снова получать уже химически чистую воду в водородных элементах с одновременным возвратом затраченной энергии. Пришло время, и академик Анисимов вспомнил об его схеме как о прекрасном способе аккумулирования энергии для Антарктической Ветроцентрали. И Вальтер Шульц попал в экспедицию ООН, где встретился с Тамарой Неидзе.
Оттаивая сейчас льдинки в черной бороде, он улыбался:
- Где же мы есть, фрейлейн?
- На глади озера, герр Шульц, неоглядного, как материк. И которое по прихоти злого волшебника замерзло вдруг.
- О нет, то не есть волшебник, фрейлейн! - полушутливо отозвался Шульц. - Перемещение земной оси. Похолодание.
- А на дне этого озера - загадочная страна, когда-то существовавшая без льдов. Добраться бы до нее!
- Я имею сказать, фрейлейн, что ваша фантазия необыкновенна есть! И вам весьма легко иметь покорение меня.
- Ну что вы! Я против покорности.
И она оттолкнулась лыжными палками, пускаясь снова в путь.
Они делали огромный крюк, чтобы добраться до Энергоцентрали по пологой трассе. Прямой путь на купол ледника из бухты, где зимовал на рейде ледокол "Ильич", был недоступно крут.
Наконец они остановились перед выросшими среди снежной пустыни зданиями Энергоцентрали.
Тамара не уставала любоваться своей воплощенной в лед мечтой. Она помнила, как принялась за проект в мучительную качку, и сразу перестала ее замечать. Радость самостоятельного творчества без указок и ограничений, всеобщее внимание, наконец, вера в нее командора призвали вдохновение. И оно понесло Тамару ввысь, сравнимое лишь с полетом во сне. Во сне она увидела впервые эти колоннады из вращающихся труб, стоящие на уступах драгоценного пьедестала, каким представился ей лед. И она стала воплощать сновидение в проект. На чертеже впервые появлялась невиданная конструкция.
И когда раздался на корабле крик "Земля!" и Тамара выбежала на палубу, едва ли не впервые с памятного Совета командора, то проект к этому времени уже был готов.
Перед нею простирался таинственный Антарктический материк, поднимаясь вдали ледяным куполом, На берегу меж обнажившихся утесов сползали в море ледники. У подножия скал кипел белой пеной прибой.
И вдруг, словно отмечая радостный для Тамары день, у нее на глазах произошло нечто невероятное. К берегу будто подкралась невидимая подводная лодка и салютовала Тамариной победе залпом торпед.
Но что это были за торпеды! Их вылетали десятки, если не сотни, одна за другой, через равные промежутки времени, как бы выпущенные скорострельной пушкой с непостижимо емким зарядным устройством. Снаряды на лету сверкали в лучах солнца вороненой сталью. На скале же, пролетев десяток метров, они, вместо того чтобы взорваться, оживали и превращались в местных аборигенов, одетых в черные фрачные пары с белой манишкой. Смешные и важные пингвины вперевалку шагали в глубь суши, не обращая никакого внимания на корабли.
Но люди не собирались тревожить этих мирных жителей шестого континента. Они ушли в глубь материка и вверху, на ледяной его шапке, воздвигли рукотворные сооружения, которыми не уставала любоваться молодая зодчая.
Колоннад на хрустальных ступенчатых пьедесталах виднелось несколько. Все они вырабатывали электрический ток, направляемый в центральное здание ледяного ансамбля. В штиль здесь, в хрустальном храме энергии, происходило таинство превращения жидкого водорода, накопленного при работе Ветростанции, в воду с подачей в сеть электрического тока.
Загадочность этого процесса подсказала юной зодчей стиль, в котором сочетались прелесть полупрозрачного материала неожиданно наклоненных стен с целесообразностью и красотой.