- Да? Это тоже верно, всё в меру должно быть.
Она прошла к худой женщине, сидевшей с блокнотом в руках.
Надо сесть, причём немедленно, иначе это будет похоже на клоунаду. Ещё бы презентацию какую для полного счастья. Том заметил в конце кабинета доску. Кажется, присесть не получится.
Билл, опомнившись, принялся раздеваться, пока брат устанавливал белую доску на середину кабинета.
- Аниматоры, вы можете пока выйти, по своим делам прогуляться.
Эльда, улыбаясь, осталась сидеть за столом, рассеяно наблюдая, как её коллеги покидают помещение. Кстати, коллеги эти были преимущественно женщины. В коллективе насчитывалось мужчин десять, плюс они сами, а в их компании ситуация абсолютно противоположная.
Том надеялся, что про женские склоки всё врут. Склок-то им ни в коем случае допускать нельзя, работа должна идти ровно и без глупых заминок.
Кабинет опустел, и Каулитцы уселись напротив сценаристки, продолжавшей дружелюбно улыбаться. Даже сидя Эльда казалась очень высокой, она обладала крупными чертами немного вытянутого лица. Внешность её очень даже располагала, и Билл решил, что они сойдутся в работе, будут без труда находить компромиссы и особых трудностей вообще не возникнет.
- Эльда, суть сюжета ты знаешь. Никаких соображений не было?
- Так, - женщина подняла над столом ладони и принялась перебирать принесённые бумаги. – Я набросала план, по которому можно идти. Вот смотрите… Вначале мне хочется ввести пару фраз человека, смотрящего телевизор. Там нужно пустить что-то про альпинизм.
Том черкнул у себя, что необходимо оформить телевизионных персонажей. Начиналось безумие. Первые дни работы, когда только вливаешься, когда не всё установлено точно, когда постоянно приходится переделывать и добиваться того результата, какого от тебя требуют, самые сложные. Их просто нужно пережить с наименьшими потерями.
С Эльдой всё шло отлично. Она предлагала свои варианты, Каулитцы либо соглашались, либо отказывались, одновременно выдавая что-то протестующее, от чего Эльда поначалу постоянно улыбалась.
После подробного обсуждения довольны остались все трое. Каулитцы радовались тому, что много спорить не пришлось, и все дискуссии проходили весьма и весьма прилично, без посторонних недовольств. Эльда – тому, что удалось угодить, сработаться с молодыми режиссёрами. Она почему-то считала, что это окажется для неё проблемой.
Собрать разбредшихся по зданию аниматоров получилось далеко не сразу. Тут же нашлось небольшое упущение – они не знали их номеров, поэтому Том принялся всех записывать, как только вернули народ.
Анке снова поражала своей активностью. Она разговаривала, кажется, со всеми, причём к каждому находила свой подход, её разговоры были так разнообразны, что невольно думалась, будто это не человек, а компьютер, в котором содержатся гигабайты информации. Это выглядело странно, создавалось ощущение, что Анке то ли притирается, то ли такая есть. Несуразная в своей подкованной активности. Вот есть такие люди, которые везде. Анке была везде, и это несколько мешало.
С аниматорами дело пошло веселее. Том с Биллом набросками на доске рисовали, как представляют того или иного персонажа, справедливо рассудив, что остальное можно просто разделить между мультипликаторами, дав им волю в своей фантазии. А пару главных героев хотелось именно показать.
В самый разгар дела Тому позвонила мама, и он, показав брату трубку и извинившись перед присутствующими, вышел из помещения. Что-то всё так закрутилось, надо было давно ей позвонить, она ведь тоже переживает.
- Привет, Том. Ну, как вы там? Все, - уточнила Симона.
- Привет, мама. Ларс в порядке после выписки, Кордиан над ним трясётся, как курица, а мы… - Том вдруг понял, что они не сообщили матери о своих благих побуждениях и дополнительной работе, оказавшейся в новинку. – А у нас отпуск кончился.
- Вас раньше на работу вызвали?
- Да нет. Ну, ты же помнишь, что Билл тебе насчёт денег говорил.
- Это на операцию которые? – Том тянул с ответом, и женщина начинала заметно дёргаться. – Сын, не молчи, пожалуйста, не люблю, когда ты так делаешь. Что у вас происходит?
- Мы нашли человека, который согласился с нами сотрудничать как с режиссёрами. Сейчас разбираемся с командой.
Мама обязательно скажет, что им нужно поберечь себя. И что, наверняка, есть какой-то другой выход, менее болезненный и не имеющий столько подводных камней, как этот.
- Вы хотите собрать деньги? А как же… Ну, прошлая работа?
- У нас теперь две работы.
В динамике послышалась какая-то возня, Симона, уже на фоне, сказала что-то про Гордона, и Том услышал голос отчима. Видимо, тот молчаливо принимал участие в разговоре.
- Здравствуй, Том. Вы понимаете, что на себя взвалили вообще? – без всяких вступлений заговорил Гордон. – Понимаете, что это не месяц и не два?
Тому почему-то стало смешно, он вспомнил, как раньше их отчитывали за какие-то проступки, за необдуманные вещи и постоянно спрашивали: «Вы понимаете, что делаете?». Дети выросли, а в их понимании обстановки всё равно сомневаются даже на немаленьком расстоянии. Парень усмехнулся.
- Конечно. У нас контракт, все дела. Просто это мелочь по сравнению с тем, что может произойти, если денег не будет.
Гордон громко дышал в микрофон, и Том чувствовал, что тот сомневается, не знает, что сказать и как отреагировать сейчас. Почему-то напало состояние странного спокойствия и осознания того, что властителей над их судьбами больше нет, они сами собой управляют и чьи-то слова не могут повлиять на дальнейшие действия. Во всяком случае, повлиять так, чтобы эти действия изменились кардинально. Забавно.
- Вы очень хорошие друзья, - немного сдавленно произнёс отчим. – Мы с Симоной вами гордимся.
- Спасибо, - ответил Том, искренне улыбнувшись. – У нас всё хорошо будет, не переживайте. Вы там как?
- Сегодня собираемся на выставку авангарда, там молодые художники свои работы представляют.
- Здорово. Удачи.
Трубку снова перехватила Симона.
- И вам удачи, Том. Берегите себя.
- Обязательно. Пока.
Вот и поговорили. Хорошо, что они всё-таки решили позвонить, а то когда близнецы сами собрались бы, неизвестно, сейчас же забег на долгую дистанцию стартует. Грациозно так стартует, лишь бы потом не смазать бег где-нибудь, а то ведь некрасиво получится.
Том сжал мобильник и, убрав его в карман, вернулся в аудиторию, где Билл с улыбкой распинался, крутя в руках маркер. Он обернулся на Тома и кивнул головой на доску.
- Выдумка Анке, - сообщил брат, не прекращая радостно скалиться.
- О, мне нравится. Да, это выглядит круто.
По всей видимости, странного вида собака, нарисованная фрау Марр, принадлежала семейству, собравшемуся покорять горы. По сюжету был ещё кот. Кто кота нарисует?
- Я очень рада, что вам понравилось. Просто в голову пришло, и я подумала…
О чём она подумала, Том не дослушал. Анке одновременно и казалась навязчивой, и нет. Просто такой человек, не плохой, но отчего-то немного раздражающий. С ней ещё работать порядочно. Естественно, можно заявить, что она не удовлетворяет требованиям, но ведь всё как раз наоборот. Оригинальная собака с висячими ушами, высунутым языком и каким-то немыслимым ошейником-цепочкой. Это, похоже, фишка такая.
- Билл, мне кажется, мы затянули с вводом в дело, - заметил Том, когда прошло ещё два с половиной часа. – Думаю, задумки у всех уже есть, надо по кабинетам разбредаться.
- Ну, да, мы увлеклись. Всем спасибо за внимание, давайте работать тогда, - люди начали выходить из кабинета, и Билл обратился к брату: - Что тебе мама-то сказала?
- Они вместе с Гордоном со мной разговаривали. Спросили, как дела, и узнали всё происходящее. Гордон сказал, что они нами гордятся.
Озабоченное выражение лица у Билла сменилось на довольное, он внешне сразу расслабился, точно ему дали добро на осуществление важной задумки. Собственно, так оно и было, правда, задумка бы осуществилась, несмотря ни на чьи недовольства и протесты.