- О, проклятье! - не сдержался он.
- Ну как же ты так! - расстроенно воскликнул друг. - Ведь надо было осторожней!
Хотя чего там сетовать теперь. Нога Ламорака попала в невесть откуда взявшуюся здесь ямку или звериную нору. Радхаур склонился над другом, попытался снять сапог. Ламорак протестующе замахал руками:
- Подожди, подожди! Сейчас, может, пройдет.
Радхаур почему-то почувствовал, что - нет, не пройдет. Он со вздохом снял со спины мешок, развязал веревку, достал кабанье мясо.
- Есть будешь?
- Да, сейчас, подожди немного, - Ламорак морщился, стараясь перетерпеть боль.
Радхаур отрезал ему кусок, стал есть сам. Очень захотелось пить, но он не стал просить у друга флягу. Надо было решить, что делать.
- Что теперь будем делать? - спросил Ламорак.
- Идти ты не сможешь? Если сделать из копья костыль, то...
- Я даже думать сейчас не могу, чтобы ступить на ногу, сообщил сегонтиумец.
Оба молча жевали мясо. Ламорак отстегнул от пояса флягу, глотнул, протянул Радхауру. Тот сделал маленький глоток, вернул флягу и растянулся на сухой глинистой земле. Уставился в небо, по которому лениво текло несколько легких, воздушных облаков.
x x x
Ламорак, вытянув больную ногу, вторую поджав под себя, смотрел, как удаляется Радхаур.
Тот ни разу не обернулся.
Наконец друг превратился в маленькую, едва различимую точку вдали и исчез совсем.
Ламорак вздохнул, свинтил крышку со фляги и сделал скупой глоток - ему показалось, что не воду пьет, а сладчайший эль.
Это он так легко сказал Радхауру, что до заката доковыляет до леса. А самому не хочется думать даже о том, чтобы встать. "Хорошо, что вывих, а не перелом," - сказал Радхаур. А какая разница, собственно?
Глупо было бы умереть от жажды и голода здесь, в этой никому неизвестной пустыне. Он и не умрет. В смысле - здесь. Как-нибудь переночует, потом доползет. И его найдет Радхаур, получивший волшебную мощь от частицы Алвисида. Здесь найдет или уже в лесу.
А если Радхаур погибнет, там, у торса своего бога? Нет, об этом думать вообще нельзя.
Ну надо же было такое предложить - сделать из копья костыль! А если появится красный дракон, то что?
Ламорак тяжело поднялся на здоровую ногу и опираясь на копье, попытался идти в сторону леса.
И тут же увидел в небе мчавшегося к нему дракона.
Глава пятая. ТОРС АЛВИСИДА
"Как иногда багрянцем залиты
В начале утра области востока,
А небеса прекрасны и чисты,
И солнца лик, поднявшись невысоко,
Настолько застлан мягкостью паров,
Что на него спокойно смотрит око,
Так в легкой туче ангельских цетов,
Взлетавших и свергавшихся обвалом
На дивный воз ивне его краев,
В венке олив, под белым покрывалом,
Предстала женщина, облачена
В зеленый плащ и в платье огнеалом."
Данте "Божественная комедия"
Это очень напоминало Радхауру путешествие по серебряной дороге в царстве Луцифера: идешь, идешь, думаешь о своем и лишь внимательно смотришь под ноги, чтобы не споткнуться. И вдруг - пришел.
Только в царстве Тьмы не было ветра. А здесь он все усиливался и усиливался, пока не обнаглел настолько, что сорвал с рыцаря шапку.
Радхаур хотел догнать ее, посмотрел в ту сторону и вдруг понял, что почти у цели. Что в голове звенит лишь "тии-ии-тиии", заглушая все мысли. Что думает он лишь о торсе своего прославленного предка, о том, что надо любой ценой возродить его, что Радхаур - самый счастливый человек на земле, ибо у него есть высокая и прекрасная цель, цель жизни, и он достигнет ее чего бы то ни стоило...
Радхаур покачал головой - это не его мысли, они приходят извне. Он не прочь, возродить сэра Алана, ради этого он и отправился в Тевтонию, но не любой ценой. Нет, не любой...