К нему уже спешила молодая женщина в бледно-голубом комбинезоне: ее светлые волосы были зачесаны назад и забраны в пучок на затылке.
- Эва Глатт, - представилась она, протягивая маленькую руку для рукопожатия. - ТТиА - я имею в виду, отдел Тестирования, Терапии и Адаптации. Слияние КРИ и "Объединенных Производителей" повлекло за собой некоторое количество организационных изменений, имеющих целью оптимизацию работы. Мистер... Гилоглы, не так ли? Я пришла для того, чтобы взять под опеку ребенка.
- Она находится под нашей опекой, - возразил Гилл.
- О, я уверена, вы не захотите, чтобы она обременяла вас, пока вы будете заполнять формы протоколов прибытия и перерегистрировать "Кхедайв" как корабль "Объединенных Производителей. Я все подготовила, несмотря на то, что вы дали нам на это не слишком много времени.
Рафик и Калум убедили Гилла в том, что правильнее будет сообщить Базе о той загадке, которую они везли с собой из последней экспедиции, однако они сделали это только на обратном пути от "Дельфиниума" - на всякий случай: вдруг кому-нибудь на Базе пришло бы в голову немедленно отозвать их с места работ.
- Доктор Форелль лично хочет осмотреть капсулу, в которой была обнаружена девочка, а также изучить записи начальной стадии контакта, продолжала Эва. - Пока вы будете регистрироваться, я отдам распоряжение о доставке материалов с борта корабля; согласны? А ты, бедное дитя, можешь пойти со мной, - она опустилась на колени и протянула Акорне руку; та спрятала руки за спину и отступила на шаг. Ее зрачки сжались, превратившись в две вертикальных черточки.
- Не, - решительно заявила девочка.
- Говори полными предложениями, Акорна акушла, - вздохнул Гилл.
- Ну же, дорогая, - жизнерадостно проговорила Эва, - тебе будет очень скучно, если ты останешься со своими милями дядюшками, пока они будут заполнять все эти утомительные бумаги. Разве тебе не хочется пойти в детский садик и поиграть в разные интересные игры?
Акорна посмотрела на Рафика. Он еле заметно кивнул; девочка немного расслабилась. Теперь она выглядела не такой настороженной.
- Пойду, - объявила она. - Недолго!
- Вот видите, - поднимаясь, заметила Эва Глатт, - немного элементарной психологии - и вопрос решен. Я уверена, она окажется вполне понятливой и послушной.
- Эта девица, - проговорил Гилл, глядя вслед Эве, уводившей Акорну, полная идиотка.
- Она что-то говорила о детском садике, - заметил Рафик. - Может быть, ради разнообразия Акорне понравится общение с другими детишками. А у меня есть предчувствие, что ближайший час действительно окажется неимоверно скучным...
Пока Гилл, Рафик и Калум с трудом продирались сквозь список вопросов (они, надо сказать, оказались самыми разнообразными, и включали, например, вопрос о девичьих фамилиях бабушек и предпочтениях в области базовых групп продуктов), доктор Альтон Форелль успел с дюжину раз прослушать запись первых слов Акорны.
- Еще раз! - резко бросил он, и его ассистент, Джудит Кендоро, послушно включила запись снова.
- Идиоты, - жизнерадостно заявил Форелль. - Почему они не могли записать все, что она говорила? Зачем нужно было вмешиваться и обучать ее Универсальному языку? Здесь совершенно недостаточно данных для анализа!
- Достаточно для того, чтобы понять, что это одинокий ребенок, зовущий кого-то, кто был ему дорог, - мягко проговорила Джудит. Ей подумалось, что, если она еще немного послушает этот плач и повторяющееся жалобное: "Авви, авви!" - то сама не сможет сдержать слез.
Форелль отключил запись.
- Вы антропоморфизируете ее, Джудит, - заметил он.