– Да, я пойду, – он надел на голову шапку и встал, в то время как Грэм забросил свиную голову в одну из бочек. Эйдан не удержался от вопроса. – А зачем свинья?
– Заключенный попросил в качестве последней трапезы.
– Странно… – задумчиво протянул Эйдан, шагая через порог в темноту ночи.
Было странно для Дина, который терпеть не мог свинину, просить именно ее. Возможно, близость смерти так изменила его возлюбленного, что Эйдан больше не мог считать, что знает его…
Холодный осенний ветер пробирал до костей. Эйдан застегнул плащ на все пуговицы и поежился. Он бы отдал все золото мира за возможность вернуться сейчас в теплые и нежные объятия Дина и провести там остаток ночи. Он бы, не колеблясь, выступил против всего Королевского флота за возможность еще раз коснуться мягкой кожи любимого своими ладонями и губами. Казалось бы, они совсем недавно занимались любовью, но прошел будто бы уже целый век.
На рыночной площади не было ни души. Эйдан прошелся туда-сюда, потирая руки в тщетной попытке согреться. В его голове крутились бесконечный «я должен…» и «я не должен…», а сердце разрывалось от боли, тоски и чувства вины. И вместе с этим в его мыслях было столько невысказанных «я люблю тебя…»
Возможно, стоило пойти в «Старого гуся» и напиться, чтобы хоть как-то умерить эту боль. Но была середина ночи, а таверна открывалась на рассвете. Возвращаться в родительский дом было нельзя. Куда бы он не пошел, ему были бы не рады. Улицы Санкт-Петера оставались пусты. Ни одного огонька не было видно во тьме.
Но стоило Эйдану подумать, что, он, наверное, единственный сейчас бродит по улицам, как за его спиной раздался голос, и он испуганно вздрогнул и обернулся.
– Не поздновато ли для прогулок по холоду, мистер Тернер?
Прихрамывая и опираясь на трость, к нему подошел торговец книгами мистер Армитэдж. Пять лет назад в магазине рухнула тяжелая полка, сломав ему ногу. Перелом сросся неправильно, несмотря на все усилия цирюльника, оставив его инвалидом на всю жизнь. Именно Ричард Армитэдж научил Эйдана читать, когда тот был подростком. Они никогда не просил денег за свою помощь, и юноша чувствовал себя во многом обязанным. После несчастного случая Эйдан помогал своему учителю в магазине каждый раз, когда не был занят на ферме или не проводил время с возлюбленным. Но после ареста Дина все изменилось. Книготорговец избегал его как чумы, так что сейчас Эйдан был очень удивлен его вниманием.
– Вы же знаете, почему я здесь? – горько спросил Эйдан.
– До рассвета еще несколько часов, приятель… – вздохнул Армитэдж.
Эйдан опустил взгляд. Мактавиш сказал почти тоже самое, но эти слова были слабым утешением. Да, до рассвета оставалось несколько часов, но в то же время это означало, что Дину осталось жить считанные часы. Считанные часы до того, как он навсегда исчезнет из жизни Эйдана.
– Ты простудишься, – добавил Ричард.
– Мое здоровье сейчас – меньшая из моих проблем. В любом случае, мне некуда пойти.
Армитэдж порылся в своем кармане, извлек небольшую фляжку с виски и протянул юноше. Эйдан принял ее и сделал глоток. Алкоголь теплой волной прокатился по его горлу.
– У меня дома есть еще, – Армитэдж кивнул на фляжку. – И дрова в очаге, и вкуснейшее рагу, которое надо только разогреть.
– Мне казалось, вы меня избегаете, как и все остальные в городе. Что же заставило вас изменить отношение?
– Давай поговорим об этом под крышей, Эйдан. Ты наверняка устал и голоден.
– Мне не нужна жалость. Да я ее и не заслуживаю, если послушать окружающих. Вы наверняка слышали, каким ужасным грешником меня объявили. Лучше держитесь подальше. Находиться рядом со мной опасно для репутации. И, если вы вдруг не в курсе, мой лучший друг – убийца.
Выражение лица книготорговца не изменилось.
– Я слышал, что Дин О’Горман тебе не просто друг.
– Ах, вот в чем дело, – процедил Эйдан. – Вы тоже поверили слухам.
– Эйдан… – Армитэдж вздохнул так, будто разговаривал с упрямым учеником. – Я слишком хорошо знаю, что конкретно этот слух правдив. Однажды, ко мне пришел мальчишка, желающий научиться читать письма его друга. Это было четырнадцать лет назад. Тот мальчик был влюблен. Просто сам этого еще не понимал.
Эйдан раскрыл рот, чтобы возразить, но не нашелся, что сказать. Судя по всему, все знали об их отношениях. Какой смысл был продолжать лгать и защищаться? Внезапно, Эйдану захотелось броситься бежать по улицам Санкт-Петера, распахивая двери и крича: «Да! Вы все правы! Я признаю себя грешником! Я люблю Дина О’Гормана!!!! На протяжении последних двенадцати лет мы отдавались друг другу как минимум дважды в неделю и, черт возьми, это было просто отлично! Будь у меня шанс, я бы сделал это вновь. Мне не нужно ваше прощение. Срать я на него хотел! Верните мне моего Дина, чтобы мы могли делать это снова и снова, пока земля не разверзнется прямо под нашими ногами, и мы не попадем прямиком в ад, где уже будете все вы!» Эта картина оказалась настолько яркой, что он не удержался от мстительной усмешки, представив выражение их лиц.
Эйдан вернул фляжку книготорговцу и уже собрался уйти, не говоря больше ни слова, но Армитэдж ухватил его за рукав.
– Прошу, Эйдан, ты должен пойти со мной. Мне нужно кое-что тебе рассказать. Я знаю, что ты любишь истории. С тех пор, как ты научился читать, ты проглотил все книги, которые есть в моем магазине.
– И о чем будет эта история? – брюнет замер.
С того проклятого дня под деревом, ему не нравилось, когда его так хватали. Ужасные события не прошли для него бесследно. Впрочем, Ричард был не виноват. Он не знал о произошедшем. Никто не знал, кроме Дина и Эйдана.
– О двух влюбленных юношах, похожих на вас с Дином, – пояснил Армитэдж.
– Кто они? – не смог скрыть заинтересованности Эйдан.
– Пойдем со мной, и я расскажу тебе за ужином, – Ричард отпустил его руку.
Он захромал прочь, но Эйдан все еще колебался. Ричард всегда был хорошим другом, но с тех пор как Дин попал в тюрьму, Эйдан уже не знал, кому верить. Но в то же время, ему было так одиноко…
Теплое и уютное жилище Армитэджа располагалось на втором этаже дома, прямо над его книжным магазином. Хозяин зажег свечу, а Эйдан присел к столу. Ричард плеснул в стакан своего лучшего виски, наложил в миску ароматного куриного рагу и поставил перед ним, впрочем, молодой мужчина не чувствовал голода, хотя его желудок был другого мнения. Он равнодушно поковырялся вилкой в предложенном угощении, внезапно вспомнив, что последний раз ел полтора дня назад. Ричард молча наблюдал, как Эйдан ест, а когда тот закончил, понимающе улыбнулся и наложил ему еще одну порцию, которая тоже вскоре исчезла. Удовлетворенно кивнув своим мыслям, книготорговец сел за стол напротив гостя.
– Ты готов слушать, Эйдан?
С этих слов он всегда начинал свои уроки, удостоверяясь, что ученик сосредоточен и внимателен.
– Да, сэр.
Они давно уже перестали быть учителем и учеником, но их отношения мало изменились с тех пор.
– По молодости лет, я хотел посвятить себя Богу, – начал книготорговец. – У моих родителей было мало денег, но они нашли пастора, который все ж согласился взять меня под крыло. Преподобный Пейс был серьезным и строгим человеком. Несколько лет он провел в колониях, проповедуя среди дикарей. Не человек, а настоящий камень. Гранит. Не уступающий никому и никогда. И, могу поклясться, я ни разу не видел, чтобы он улыбался и не слышал его смеха. С другой стороны, старший сын был его полной противоположностью. Это был жизнерадостный, яркий юноша, преисполненный мечтами и амбициями. Его глаза всегда светились радостью и счастьем. Временами ты напоминаешь мне его.
Армитэдж замолчал на мгновение, внимательно посмотрев на бывшего ученика. Взгляд Эйдана был тусклым и преисполненным печали. Мужчина нахмурился:
– По крайней мере так было до всех этих событий, – заметил он, но Эйдан не отреагировал, так что он продолжил рассказ. – Я и Ли, так звали сына преподобного Пейса, очень быстро нашли общий язык. Нас было водой не разлить, как вас с Дином в детстве.