— Ну, хватит, — сказал мистер Грегсон, когда они завершили завтрак, обрывая еще один взрыв приглушенного смеха. — Выводите на пастбище лошадей, а еще нужно вычистить стойла, принести воды и свежего сена. День сегодня, кажется, будет ясным, значит, самое время для весенней уборки. Но сначала прогуляете лошадей, — добавил он мягче, когда Нэд застонал. — Джон, зайди ко мне, перед тем, как уедешь, мне нужно поговорить с тобой.
Чистка стойл не была самой любимой работой Джона, но она дала мышцам хорошую тренировку, и когда из конюшни вынесли мусор, в голове молодого конюха тоже прояснилось.
Да и видеть стойла чистыми и опрятными, в ярком свете весеннего солнышка, тоже было приятно.
Он взобрался наверх по лестнице, вслед за Нэдом и Дэви; Молодой Том поднялся последним.
— Хорошая работенка! Передохнем тут немного? — сказал Дэви, бросившись на охапку сена.
— Ставлю пенни, что ты малость устал, да, Джон? — спросил Том.
Нэд и Дэви прыснули снова.
— Заездила она тебя, да? — подмигнул Нэд. — Она до-олго у тебя пробыла.
Даже Том скалил зубы.
— Да ладно, рассказывай, что уж там. Это же была Калли, да? Все видели, как она кокетничала с тобой в День Подарков. Надеюсь, ты не облажался, мы тут все в конюшнях наездники, хоть куда, в конце-то концов.
— О, черт, — сказал Джон, чувствуя, как лицо запылало. — Откуда вы… — но конечно, он уже понял сам. Они видели следы, как когда-то давно говорила ему миссис Грегсон, Калли ушла перед самым рассветом, а затем, должно быть, их подморозило. Так что утром были очевидные доказательства произошедшего, и они оставались, пока не пригрело солнце.
— Я уверен, теперь-то, когда ты раскушал, как это — по-настоящему, к старому ты уже не вернешься, — сказал Дэви, и Джон почувствовал, как улыбка его сползает с лица.
— Что?..
— Он имеет в виду, — еле выговорил, задыхаясь от смеха, Нэд, — что теперь, после нашей Калли, маленькая костлявая задница лорда Шерлока не будет столь привлекать тебя.
Джон застыл, едва сознавая, что Молодой Том перестал смеяться.
— Так ты полагаешь, — прошептал Джон беззвучно, — полагаешь, что я… Что когда-либо я посмею дотронуться… что я сделаю это… с лордом Шерлоком?..
Шерлок. Шерлок, словно не от мира сего, кто был сыном графа, человека, давшему ему приют и работу. Кто еще был ребенком!
Джон вскочил, до того как успел осознать это, его руки сжались в кулаки для удара. В глазах было черно от ярости.
— Джон! — Том обхватил его поперек груди, оттаскивая назад. — Он не это имел в виду, он просто дразнил тебя. Да ладно тебе, успокойся. Джон! Сядь. Пожалуйста. А вы, — он взглянул на притихших ребят. — Принесите воды и скажите, что у нас небольшой перерыв. Ясно? Пошли вон. Нам нужно поговорить.
Нэд и Дэви, больше не ухмыляясь, скатились по лестнице. Джон несколько раз глубоко вздохнул, и попробовал взять себя в руки. А потом осознал, что Том всё еще здесь, и глядит на него изучающее.
— Ты ведь тоже так думал, — сказал Джон, опять закипая от гнева, — Думал, я совратил его — сына лорда! — а потом им пользовался…
— Джон. Сам лорд Шерринфорд полагал, что у вас содомская связь.
Это было ударом под дых.
Джон весь сжался, пытаясь вдохнуть. Наконец, дурнота немного прошла, и он снова сел, упрямо взглянув на Тома:
— Расскажи мне.
У того был несчастный вид.
— Никто раньше не думал этого, но потом он сбежал из школы. Ты ведь помнишь тот наш, э-э-э… прошлый наш разговор, мы тогда говорили, что есть места… ну, где происходит такое? В этих школах для сынков богатеев — это дело обычное, все это знают. Некоторые из старших ребят используют младших, конечно, принуждают их к этому. Потом кое-кто привыкает, и им начинает нравиться, потому они продолжают это, и когда покидают школу. В Лондоне есть места, ну, типа борделей, только с мальчиками. Совсем юными.
— Это мерзко, — еле выговорил Джон. Ему вновь было дурно.
— Да, — согласился с ним Том. — Некоторые, говорят, друг за другом ухаживают, как девчонки. Стишки пишут друг другу, и всё такое. В школе смотрят на это сквозь пальцы, видать, думая, что лучше уж так, чем проблемы с девчонками, неприятностей меньше. Мой приятель учился в начальной школе, он рассказывал мне, что и там то же самое, нет, он сам ничего такого не делал, но другие делали. Потому, когда лорд Шерлок сбежал, и вместо того, чтоб отправиться в Лондон, прибежал сюда… Все подумали, это — из-за тебя. Все ведь знали, он каждую ночь приходил к тебе в комнату, потому, наверное, и подумали…
— Вы подумали, он предложил мне себя, и я принял это? — сказал Джон сквозь зубы.
Том покраснел.
— Так не только мы думали. Слышал, Грегсоны говорили той ночью, когда он доставил сюда лорда Майкрофта. У того разговор был с мистером Грегсоном, его светлость спрашивал, нет ли между вами чрезмерной привязанности.
— Он пришел попрощаться, потому что он уезжал рано утром! И лорд Майкрофт ему разрешил прийти! Почему бы он сделал это, если бы полагал, что здесь что-то неправильное? — Разговор с миссис Грегсон в погребе с яблоками обретал теперь новый смысл, смысл ужасный, подумал Джон, осознав, что у Шерлока, без сомнения, был похожий разговор с его братом.
— Он спросил лорда Шерлока, — сказал Джон, яростно глядя на Тома. — Он спросил его, и Шерлок сказал ему, то же, что я сейчас говорю тебе: между нами не было ничего такого. Никогда. Ради бога, как вы можете даже подумать… что я… если б даже я и… он же просто ребенок!
Джон увидел Шерлока, каким тот был в ту ночь: ярким, чистым, сияющим. Незапятнанным, словно ангел, — со снежинками в черных как смоль волосах…
— Я знаю, — Том теперь был совсем удручен. — Я не… то есть, я не был уверен. И я так не думал, во всяком случае, не о тебе. Но лорд Шерлок, то, какой он с тобой… Он ни с кем таким не был. Ни с кем.
Они молча сидели; разговор был тяжелым.
— Джон, возьми Гермеса, прогуляй его хорошенько. Да и себя заодно. Мы с парнями закончим с амбаром, и я с ними поговорю, хорошо? Извини за всё это.
— Спасибо, — сказал Джон. — Не только за это. За всё.
Том пожал плечами.
— Мы еще друзья, ведь так? Даже если… ты бы всё равно был бы мне другом.
— Спасибо, — сказал снова Джон и вздохнул.
— Э-э-э, Джон, — сказал Том осторожно. — Тебе лучше бы встретиться с мистером Грегсоном, до отъезда.
— О господи, — сказал Джон, запрокинув голову так, что ударился о стену амбара. — Они знают о Калли, да? Нужно что-то придумать.
— Лучше честно всё расскажи, — посоветовал Том. — Я не думаю, что тебя серьезно накажут. Его даже скорее порадует, что ты был с девчонкой. Болтать теперь будут меньше.
Мистер Грегсон не был обрадован, он был явно сердит и разгневан. Но искреннее раскаяние Джона и его заверения, что подобного больше не повторится, несколько смягчили его. И когда Джон закончил приносить извинения, то думал, что мистер Грегсон так же, как и он сам, рад, что этот тягостный разговор между ними подошел к концу.
Судьба Калли была в руках миссис Мэдлок, но Джон знал, что та была доброй женщиной, так что он сомневался, что девушку рассчитают. Просто вряд ли в ближайшие выходные ей позволят поездки в город.
Когда он вернулся в амбар, Нэд и Дэви извинились с подлинной искренностью, и Джон вместе с ними продолжил уборку. Неловкость еще оставалась, но вскоре всё сгладилось. Однако Джон рад был сбежать на Гермесе, и пуститься вскачь по полям, чувствуя, как свежий воздух и весеннее солнце вымывают остатки горечи из его души.
Обратно он ехал медленнее, вспоминая слова Молодого Тома об Итоне. Он подумал о Шерлоке — тонком, изящном и нездешне-красивом — и ужасных друзьях Себастьяна Уилкса. Подивившись, как это Шерлок продержался так долго, не сбежав из своей частной школы в первую же неделю.
А затем он вспомнил еще кое-что, и невольно остановился, натянув поводья коня.
«Некоторые привыкают к этому».
«Он смотрел на меня как кошка на мышь…»