Энни взглянула поверх ложек, которые пересчитывала.
— Все разъехались. Лорд Майкрофт во Франции, работает над новым соглашением. Граф путешествует — из-за этой новой школьной реформы. Лорд Шерлок в школе, конечно, но есть слухи, не всё там у него хорошо.
— Что ты имеешь в виду? — спросила ее миссис Грегсон.
Энни пожала плечами.
— Я не знаю, просто я слышала, что у него какие-то трудности. А ты ничего не знаешь, Джон?
— Нет. Он мне не пишет.
— Это на него не похоже, — нахмурилась миссис Грегсон. — Может, его наказали за что-то и запретили писать домой?
— Запретить ему разговаривать было бы более мудро, — сказал Нэд, и тут даже Джон рассмеялся.
— Через несколько недель здесь будет большой прием — открывают сезон охоты. Думаю, тогда мы его и увидим, — успокаивающе заметила миссис Грегсон.
Несколько недель…
Джон надеялся только на это, закутываясь с головой в одеяло в своей одинокой постели. Еще несколько недель, и он увидится с Шерлоком! Если в школе ему запрещают писать домой, то они придумают какой-нибудь план. У Шерлока всегда есть блестящие планы. Джон скоро увидит его. И всё будет хорошо.
Шерлок, тем не менее, не приехал.
Конюшенный двор представлял собой мешанину из людей, коней и собак. Мистер Грегсон снова нервничал и суетился, и Джон, улучив минуту, подвел графу лошадь.
— Вот эта, милорд, — сказал он, держа лошадь на поводу. — Это седло подойдет?
Граф удивленно взглянул на него:
— Да, спасибо, Джон.
Юноша был до того удивлен, что граф знает его имя, что почти забыл, что он хотел сказать ему.
— Чудесный день для охоты, — заметил он, наконец, настолько спокойно, насколько мог. — Жаль, что мастер Шерлок не здесь.
— Да, — ответил лорд Шерринфорд, натягивая перчатки. Джон думал, что это всё, что тот скажет, но его светлость добавил:
— У него сейчас некоторые затруднения в школе. Ничего необычного, но его наставник считает, что лучше, чтобы мальчики не уезжали, потому что они возвращаются еще более отвлеченными от учебы, чем им следовало бы. Поэтому, он пока остается там.
Джон нашел это слишком жестоким, вне зависимости от того, кто это «считает», но, конечно, оставил свое мнение при себе. И вовремя прикусил язык, едва не спросив, не считается ли, что и письма мешают учиться? Приедет ли Шерлок на Рождество? И, самое главное, продолжает ли тот считать его своим другом?
— Я надеюсь, что скоро он привыкнет к школе, милорд.
— Могу я передать ему это пожелание?
— Если вы будете так добры, милорд, — Джон вежливо улыбнулся и, коснувшись своей кепки, побрел обратно в конюшню под прикрытием творившего вокруг хаоса, и быстро проскользнул в темную сбруйницу.
Он направился туда, где лежало старое седло Шерлока, и прислонился к нему лбом, словно бы в этой вещи оставался какой-то след от присутствия юного лорда. Грудь его разрывала тоска.
— Я так по тебе скучаю, — прошептал Джон рядом с прохладной кожей. — Так скучаю.
— Будет буря, — объявил Старый Том.
— Истинно, — согласилась с ним миссис Грегсон. — Лучше ночью не выходите на улицу, парни.
— Ну, подумаешь, будет немного дождливо, нам ли бояться? — усмехнулся Молодой Том.
Грегсон покачал головой, подняв руку в темных ноябрьских сумерках.
— Ветер с севера, разве ты не видишь? Дождь пойдет, а потом ударит мороз. Плохо будет, если вы простудитесь, парни, не говоря уже о лошадях. Потому сидите под крышей, и тогда я позволю вам в выходной пойти вместе с Лэном и Дэнни, и вы хорошо проведете время. Все вы тут не понадобитесь.
— Он просто хочет, чтобы ты остался и читал нам вслух, — сказала вполголоса Энни, обращаясь к Джону. — Он хочет услышать о рыцарском поединке.
Джон улыбнулся ей. Он тоже с нетерпением ждал выходного, чтоб отправиться в паб, а вместе с Лэном и Дэнни будет еще интереснее. А, кроме того, и ему самому хотелось узнать, что там дальше будет с Айвенго*.
— Джон так долго не пил ничего подходящего. Его глотка, должно быть, пересохла от долгого чтения, — сказал Нэд, подмигнув.
— Ну, может, я подогрею немного вина, если сильно похолодает, — ответила миссис Грегсон, и все уселись за стол.
Вечер был хорош, может быть, из-за сидра, отчасти, а через час дождь, и в самом деле, полил. В домике для слуг было сухо, тепло и уютно, так что Джону не хотелось даже идти в холодную одинокую комнату. Но, по крайней мере, у него там было сухо и чисто, а постель нагреется, когда он заберется под одеяло.
Поспать Джону удалось только около часа, а потом его неожиданно разбудил громкий стук. Кто-то колотил в дверь конюшни.
— Да что же это, — пробормотал Джон, садясь на постели. Дверь не запиралась, любой мог открыть ее, так зачем же стучать?
— Входите, — крикнул он.
Стук повторился, на этот раз громче, чем предыдущий.
— О черт, — простонал Джон, вставая. Надел бриджи поверх ночной рубашки, натянул пальто, сунул ноги в ботинки и вышел на лестницу, крикнув:
— Подождите. Уже спускаюсь.
— Джо-он!
Парень замер на лестнице. Он знал этот голос. Перепрыгивая через ступеньки, он помчался вниз, распахнул дверь и увидел Шерлока, тот едва стоял на ногах.
— Я н-н-не м-м-мо-г открыть д-д-дверь. — Он так сильно дрожал, что слова были еле понятны. — Я д-думаю, что она п-п-пример-рзла.
— О господи, — сказал Джон. — Не двигайся. — Джон схватил попону, которой укутывали лошадей, и накинул ее на Шерлока, спотыкавшегося и чуть не падавшего.
— Тебя нужно согреть, давай.
Джон наполовину тащил, наполовину нес его через двор, под густым мокрым снегом, сменявшимся то и дело дождем, пока они не оказались на теплой кухне, что была как оазис посреди этой слякоти и холодного ветра, пробиравшего до костей.
Джон, не церемонясь, свалил Шерлока перед камином, приказав:
— Садись ближе к огню и сейчас же снимай одежду.
Он быстро подкинул в огонь дрова и вернулся к Шерлоку, чтобы помочь раздеться.
— Боже, что это на тебе?
— Это д-для м-м-маскировки, — сказал Шерлок. — Я с-сошел на п-предыдущей станции, чтоб н-никто не уз-знал м-меня.
— О господи, — простонал Джон. Он остановился на мгновение, стаскивая с Шерлока носок. — Ты сбежал.
— Оч-оч-оч… — зубы Шерлока стучали так сильно, что он не смог закончить, но Джон и так понял.
Очень точное заключение.
Джон стащил с него оставшуюся одежду и пошел за теплыми одеялами.
Обнаженный, Шерлок напоминал сейчас маленького сморщенного моллюска, вытащенного из его раковины, с кожей, белой до синевы.
— Идиот, — бормотал потрясенно Джон, снял с себя носки и рубашку, натянул всё это на Шерлока, а затем прижал его к своей голой груди и закутался вместе с ним в одеяло, чтоб согреть мальчишку своим теплом. Шерлок только голову положил ему на плечо, вжавшись в ямку между ключицей и подбородком, и продолжая дрожать. Джон взглянул на его прозрачные веки, с просвечивающими венками, и слегка тряхнул его:
— Не засыпай. Поговори со мной. Знает кто-нибудь, что ты здесь?
— Да.
— Кто?
— Ты.
Джон вздохнул:
— И я очень этому рад, но вообще-то я о твоей семье говорил.
— О, нет.
Джон задумался о сложившейся ситуации. Прежде всего, Шерлока нужно было согреть, переодеть в сухую одежду и уложить в постель, обложив его всеми грелками, что нашлись бы Шерринфорд-холле, и напоив горячим. Затем нужно было сообщить о случившемся графу, где бы тот ни был. Но об этом пусть позаботится кто-то еще. И не в этот момент. Шерлок всё еще был таким замершим у Джона в руках, таким хрупким и невесомым — куда более легким, чем когда они виделись в прошлый раз. И больше всего сейчас Шерлок нуждался, чтобы Джон был с ним рядом.
— Я писал тебе, — сказал Шерлок, глаза его всё еще были закрыты. — Я написал сотни писем… И они их все у меня отобрали. Они рвали их, жгли, читали их вслух и смеялись. Они сказали, что я не должен писать тебе. Что это неправильно. Они говорили… — он еще сильней задрожал. — И твои письма тоже, я не мог даже перечитать их.