– Скоро она сведёт меня с ума разговорами об Эвелин, – засмеялся ПенаВега. – Думаю, моя жена крепко влюбилась в неё!
– И как оно, Логан? – поинтересовался Кендалл, вдруг вступив в наш разговор и изменив тему этого разговора. – Ты влюблён в Дианну?
– Мы бы не встречались, если бы…
– О, она безумно влюблена в тебя, – прервал меня Джеймс. – Я созванивался недавно с Клэр. Дианна только и говорит, что о тебе.
Я улыбнулся, услышав это. Было так приятно думать о Дианне и слышать о её любви, что я не мог скрыть своего счастья от мысли, что я с ней. Кендалл тоже просиял улыбкой.
– Хорошо всё устроилось, – с радостным вздохом сказал Карлос. – Я счастлив со своей женой, Джеймс весел, каким и всегда был, Кендалл спустя два года снова влюблён, Логан наконец встретил любимую девушку (во что я сам до сих пор не могу поверить), и мы занимаемся любимым делом все вместе. О, я так рад осознавать это!
– Осознай, что впереди у нас ещё много работы, – с усмешкой сказал я.
– Меня это даже радует. Мы молодые и найдём в себе силы, чтобы справиться с этой работой.
– Но насчёт Эвелин я был серьёзен, – сказал Джеймс, склонив голову на бок. – Обещай, что исправишь всё.
– Джеймс, ты слишком…
– Ваша минутка отдыха закончилась, – прервал меня голос Мика, прозвучавший в звукозаписывающей комнате, где мы с парнями стояли во время перерыва. – Отдохнули? Пора вернуться к работе!
Здание под красным фонарём мы покинули лишь вечером, когда на часах было около восьми. Прежде, чем мы успели попрощаться, Кендалл сделал неожиданное предложение.
– Не хотите поехать на конюшню?
Я согласился почти слёту: мне не хотелось возвращаться в свой дом, но альтернатива поехать домой к Дианне также меня не устраивала. Карлос и Джеймс какое-то время пытались придумать отговорку, чтобы не ехать на конюшню сразу после работы, но всё-таки сломались и приняли предложение Шмидта.
– А чего это ты принял такое спонтанное решение? – поинтересовался ПенаВега, когда немец вёз нас троих на конюшню.
– О, это всё Родерик. – Заметив недоумение на наших лицах, Кендалл улыбнулся и пояснил: – Родерик – старший сын миссис Маккой, у которой я купил свой дом. Мы встретились с ним как-то, он сказал, что держит конюшню за городом, и пригласил меня к себе. Я пообещал приехать и привезти с собой друзей. К тому же я с детства питаю большую любовь к лошадям.
– Я уже не помню, когда в последний раз сидел на лошади, – сказал Джеймс, занимавший переднее пассажирское сиденье. – Надеюсь, я не сделаю что-то не то и лошадь не скинет меня с себя.
– С лошадьми на самом деле даже проще, чем с девушками, – вставил слово Карлос. – Если лошадь рассердится, можно её погладить, сказать пару ласковых слов на ушко, и она успокоится. А на разозлившуюся девушку порой не действует ничего.
– И лошадь может просто скинуть тебя, – добавил я. – А девушка ещё и ногами притопчет, чтоб ты не смог встать.
Маслоу и Шмидт засмеялись, а мы с Карлосом с улыбками переглянулись.
Вскоре мы вчетвером ехали вдоль деревянного невысокого забора ровным шагом. Карлосу достался красивый конь фредериксборгской породы каштанового цвета с белыми пятнами на вытянутой морде и мускулистых ногах. Это был мальчик четырёх лет по кличке Альбастро. Он нетерпеливо перебирал ногами, когда хозяин просил идти его медленно, и мышцы энергично переливались у него на груди. Под Кендаллом был конь породы кигер-мустанг по кличке Драфт. Это был конь невероятной красоты серо-коричневого цвета с рыжеватым оттенком, с чёрной, переливающейся на свету гривой. Кендалл сразу понравился Драфту, конь даже позволил немцу себя накормить. Джеймс сидел верхом на лошади породы клеппер. Ему досталась довольно выносливая девочка трёх лет от роду с красивым именем Левантина Близ. Она была бежевого цвета, с белой гривой и таким же белым хвостом, и то и дело переминалась с одной крепкой ноги на другую, тем самым выражая своё нетерпение. Она сразу же приглянулась Джеймсу, и он ласково назвал её «моя Леви». Я же ехал верхом на девочке по кличке Сарви Бей. Это была лошадь ганноверской породы со светло-каштановой, блестящей в лучах закатного солнца мастью. Её стройные длинные ноги белого цвета, будто одетые в чулочки, поднимали пыль на поле для пеших прогулок. Сарви Бей выказывала своё желание показать себя в беге, но я не позволял ей сделать этого, строго контролируя скорость её шага.
– Хорошо, что мы выбрались сюда, – улыбнулся Джеймс, когда наши лошади завершили первый большой круг. – Если бы не ты, Кендалл, я бы сидел сейчас дома и наверняка пил бы бренди.
– Вот видишь, – загордился собой Шмидт, – а ты ещё ехать не хотел.
Альбастро, конь Карлоса, поднял голову и громко заржал. ПенаВега крепче взял его под уздцы и, глубоко вздохнув, сказал:
– Нет, здесь правда хорошо. Мне нравится это место. Далеко от города, тихо, умиротворённо…
– Если не считать той таблички у въезда в конюшню с надписью «Осторожно, змеи», – добавил я.
Парни засмеялись, и Кендалл сказал:
– Змей на территории самой конюшни нет. А вот за её пределами – да. Туда разрешается делать прогулки, но только вместе с инструкторами. Порой это может быть опасно, потому что лошади могут стать непредсказуемыми на воле.
Я устремил свой взгляд за забор, на зелёные травы, где мимо невысоких деревьев несла свои воды какая-то речушка. Затем я потрепал свою Сарву Бей по гриве и предложил:
– А поскакали за пределы конюшни?
– Надо договориться об этом с Родериком, – сказал Кендалл, с прищуром глядя вдаль. – Сейчас вернёмся к началу малого круга, и я скажу ему.
– Нет, давайте сделаем это сами, – продолжал высказывать свою мысль я. – Перемахнём через забор и домчимся до той речки.
– Ты с ума сошёл? – усмехнулся Карлос. – Мы не можем взять чужих лошадей и…
– Да брось, какая жизнь без риска? Ничего страшного и опасного случиться в принципе не может. Максимум на нас разозлятся инструкторы.
– Я тоже не в восторге от этой идеи, если честно, – высказался Шмидт. – Нам правда не стоит этого делать.
Но я не желал слушать парней.
– Давайте наперегонки? – выдвинул ещё одно предложение я и развернул свою лошадь. – Кто первый доскачет до речки, тот победил.
Не предоставив друзьям право выбора, я ударил обеими пятками по бокам Сарви и закричал:
– Пошла, девочка!
Лошадь подо мной встрепенулась, дождавшись от меня того, чего так страстно хотела, и понеслась прямо к забору, обозначающим территорию конюшни. Я услышал, как позади парни начали подгонять своих коней, и с радостной улыбкой сжал поводья.
– Всё равно я не одобряю это! – послышался голос Кендалла, заглушаемый встречным ветром.
– Брось, Кен! – ответил ему голос Джеймса. – Радуйся свободе, не думая о последствиях!
Сарви Бей уже подбегала к забору. Я крепче натянул поводья, упёрся стопами в стремя и прижал кисти рук к обеим сторонам шеи лошади.
– Не подведи меня, Сарви, – сказал я тихо, но так, чтобы лошадь могла услышать мои слова.
В ответственный момент перед прыжком я привстал. Сарви Бей заржала, мотнув головой, и одним ловким движением перемахнула через забор. Я смотрел перед собой твёрдым взглядом, крепко держась руками за седло и не возвращаясь в него. Когда я понял наконец, что произошло, радостный крик вырвался из моей груди.
– О Сарви, девочка! – воскликнул я и увидел, обернувшись, что лошади парней, вдохновившись прыжком моей Сарви, тоже преодолели это препятствие.
Лошадь подо мной, кажется, почувствовала свободу и понеслась к реке ещё быстрее. Я не старался удержать её, я беззаботно смеялся как ребёнок, ощущая, что чувствам и эмоциям в груди становится тесновато. Я никогда не чувствовал себя таким освобождённым, как будто все проблемы, что терзали мою душу, остались там, на конюшне. Сарви Бей мчалась во всю прыть, и я наслаждался встречным ветром, что свистел в ушах, и не мог унять участившееся дыхание. Всё на свете потеряло для меня смысл в то мгновение. Я не хотел ни о чём думать, ни о чём заботиться, я просто хотел чувствовать себя независимым от обстоятельств, что так сковывали меня на конюшне.