Как только Питер принял решение остаться в школе на праздники, ему сразу стало легко на душе. Нет, безусловно, он был бы рад увидеть мать, но на отца, да и на братьев ему было откровенно наплевать. От них он с детства не видел ничего, кроме насмешек и подзатыльников. На свою беду, он был среди братьев самым маленьким по росту и силе, и те с удовольствием этим пользовались, шпыняя его. Все они пошли в отца и жили по принципу «сила есть, ума не надо!» Правда после того, как он оказался волшебником и один раз даже непроизвольно заколдовал одного из них, они стали гораздо уважительней относиться к нему и опасались бить его, но от словесных издевательств это его все равно не уберегало. Конечно, ему уже исполнилось семнадцать, и он с легкостью мог наказать любого из них, но тогда они бы пожаловались отцу, а тот отыгрался бы на матери. Питер искренне не понимал, почему та так терпеливо сносит побои мужа-маггла. Один взмах палочки и муж ей бы покорно тапочки в зубах носил, вместо этого она молча терпела. И при этом продолжала верить в то, что её муж не мог так поступить с одним из её сыновей. Вспомнив давнюю историю, Питер помрачнел и, садясь за общий стол в Большом зале, даже не улыбнулся остальным, буркнул лишь: «С рождеством!»
- Тебя тоже! – улыбнувшись, ответила девушка, сидевшая справа от него. – Ты ведь Питер? А меня зовут Хейли, Хейли Джонсон. Я подруга Анны.
- Я знаю, – нехотя ответил Питер. – Анна говорила мне про тебя.
Хейли смущенно зарделась, светлая, почти прозрачная кожа на лице покрылась красными пятнами и она выдавила из себя:
- Ты о том, что она хотела нас познакомить? Честно, я её об этом не просила, она сама предложила.
Девушка так смущенно оправдывалась, что Питер невольно хмыкнул:
- Да ладно тебе, все нормально. Тебе кстати, понравился Римус?
- Он же твой друг? – Хейли смущенно теребила в руках кусочек хлеба.
- Да, но если ты скажешь мне правду, я никому её не расскажу, – заверил её Питер. Эта полудевушка-полуребенок начала забавлять его.
Хейли вскинула испуганные глаза на него и Питер невольно обратил внимания на их цвет, светло-зеленые и очень большие. Казалось, что девушка когда-то удивленно распахнула их, да так и осталась.
- Он… – она помялась, но все же продолжила, – он кажется мне опасным! При виде него у меня возникает ассоциация, что я вижу перед собой большую собаку или нет, скорей, волка, который сейчас спокоен, но в другое время может быть опасен.
Питер удивленно посмотрел ей прямо в глаза и Хейли, снова смутившись, прошептала:
- Извини, мне не надо было так говорить.
- А я? С кем я у тебя ассоциируюсь? – тихо спросил он.
Хейли, успокоившись от его невозмутимости, ответила:
- С кем-то маленьким и почти беззащитным, вроде домашнего зверька, который ласков лишь со своими хозяевами и равнодушен к остальным. Ты такой маленький и незаметн… – увидев его помрачневший взгляд, она окончательно смутилась и замолчала.
Некоторое время оба молчали, первой нарушила неловкое молчание Хейли:
- Извини, я не хотела тебя обидеть.
- Я не обиделся, просто необычные у тебя ассоциации со мной. А Анна с кем ассоциируется? – с любопытством спросил он.
- Это странно, но Анна – она как красивая змея, – и смущенно пояснила. – Лежит себе на солнышке, и главное её не задевать, но если заденешь, держись – мало не покажется!
- Мне что-то не верится, что Анна способна кого-то обидеть? – возразил Питер.
- Сама нет, но чтобы защитить своих друзей, она способна на многое. На 3 курсе меня очень сильно оскорбил один слизеринец, пока мы ждали преподавателя, все испуганно замолчали, а Анна, она его заколдовала летучемышиным сглазом. Потом её наказали, хотя я и пыталась доказать преподавателю, что она меня защищала. Кстати, это был Слизнорт, он сначала назначил ей наказание, а потом пригласил к себе в «Клуб слизней».
Питер усмехнулся:
- А слизеринца звали Абрахас Малфой?
Хейли согласно кивнула.
Питер уже закончил завтрак, когда Хейли робко спросила:
- А что ты будешь сегодня делать?
- Заниматься, наверно, – пожал плечами Питер.
- А! – вид у девушки был такой огорченный, что гриффиндорец чуть не фыркнул.
«Неужели она хочет, чтобы я пригласил её на свидание!» – мелькнуло в голове, и он спросил:
- А ты хочешь предложить что-то другое?
- Сегодня рождество и на улице такая погода отличная, может быть, погуляем? – нерешительно предложила девушка и снова зарделась.
Питер уже хотел отказаться, но, вспомнив пустую спальню, и что до конца каникул еще больше недели, согласно кивнул:
- Давай, только после обеда.
- Я буду ждать тебя здесь, а потом сразу пойдем, – лицо девушки осветилось такой радостью, словно Питер подарил ей какой-то необычный подарок.
Через 6 часов.
… А потом кусок торта у неё в руках раз и превратился в жабу! Представляешь впечатление, а визгу сколько было! Наверно, в Лондоне было слышно, – Хейли заливисто расхохоталась, Питер охотно вторил ей.
- А потом что было?
- Потом было уже скучно: появились какие-то люди в темных мантиях. Из отдела министерства по улаживанию таких проблем. Маме объяснили, что я волшебница, память почти у всех стерли… И у этой Милдред тоже! Представляешь, она такая противная, что я до сих пор терпеть не могу это имя. Меня строго-настрого предупредили, что я не должна больше колдовать.
- Сколько лет тебе было? – полюбопытствовал Питер.
- Десять, я потом еще почти год с этой Милдред в школе училась, – Хейли выразительно закатила глаза. – Ты не представляешь, как мне иногда хотелось снова её заколдовать!
- А что не заколдовала? По закону, если ты еще не ученик, тебя нельзя наказать за использование магии, тем более без палочки.
- Не получалось больше без палочки, – вздохнула Хейли. – Я вообще-то очень добрый человек и терпеливый, но она меня довела!
- А главное, ты очень скромная, – пошутил Питер.
Хейли смутилась, но, поняв по широкой улыбке Питера, что тот шутит, рассмеялась.
- Это ты так на меня действуешь, – бесхитростно пояснила она. – Обычно я с парнями слова выдавить не могу. А ты? Как ты узнал, что ты волшебник?
Казалось, Хейли задала простой вопрос, но Питера словно подменили, смеющийся парень мгновенно пропал, вместо него на девушку смотрел мрачный незнакомец.
- Что-то не так? – встревожено глядя на него, спрашивает Хейли.
Питер закрывает глаза и мысленно приказывает себе: «Возьми себя в руки! Это просто вопрос».
- Голова заболела, – он пытается улыбнуться девушке, но вместо улыбки получается только жалкая гримаса. – Извини, я, наверно, пойду к себе.
- Конечно, иди, – продолжая смотреть на него с тревогой, соглашается с ним Хейли.
Питер поворачивается и идет к школе. В голове мелькает мысль:
« Теперь она точно будет считать меня странным и больше никогда не подойдет ко мне».
И от этого ощущения ему становится еще хуже, никакие уверения в том, что ему не очень-то и нужна эта пуффендуйка, не помогают. Впервые какая-то девушка сама проявила к нему интерес. Он никогда не пользовался у девушек такой же бешеной популярностью как Джеймс или Сириус. И даже уважением и почтением Римуса. А был для всех просто Питером Петтигрю. Раньше это почти не напрягало парня, у него были друзья-мародеры и больше ничего не было нужно. Но сейчас, глядя на друзей, ведущих активную сексуальную жизнь, он начинал им завидовать. Хотя Римусу завидовать было незачем, у него по-прежнему не было девушки, но Питер-то понимал, что девушки у Лунатика нет потому, что он сам боится её завести. Боится причинить боль, поэтому и влюбился в недоступную Нарциссу. Питер читал где-то в маминых маггловских книжках по психологии, что есть такой комплекс у человека. Он выбирает себе почти недосягаемый объект и влюбляется в него, при этом не совершая никаких попыток завоевать данный объект, придумывая себе разные предлоги, чтобы оправдать собственное бездействие. Питер считал, что все это полностью подходит его другу и пытался объяснить это Римусу, но тот упорно не хотел этого признавать, рассердившись на доморощенного психолога и посоветовав ему заняться собственной жизнью. Питер не злился на Римуса, он и сам понимал, что все это подходит и к нему тоже, потрясение, которое он получил в детстве, оставило на нем свой след, даже когда ему начали сниться обычные подростковые сны про секс, то они перемежались с кошмарами, плавно переходя из одного в другое. К примеру, Питер оказывался во сне в постели с обнаженной красивой девушкой, вот он проводит по её красивой спине рукой, потом девушка и поворачивается и это оказывается его собственный отец, который с улыбкой тянет к нему руки. От таких кошмаров становилось еще хуже. Питер тщательно скрывал эту тайну от друзей, ему казалось, что узнай они, что произошло с ним в детстве, они станут его презирать или жалеть. И только Сириусу он рассказал в прошлом году. Тот, в то время, как раз серьезно поссорился с Анной и предложил Питеру напиться вместе. Пьянка закончилась откровенным рассказом Питера о своем детстве и о своих нынешних кошмарах. Утром он пытался найти в глазах Сириуса презрение или жалость, но тот вел себя как обычно и Питер успокоился, сделав вывод, что тот забыл его пьяную исповедь. После этого Питер поклялся себе, что больше никогда не будет напиваться настолько, чтобы потерять контроль над собой.