— Я думаю, бесполезно пытаться теперь всё вернуть. Твоё призвание – это великолепие и роскошь королевского дворца. Ты должен блистать и заниматься искусствами, Гийом. Я не держу тебя, и от обещаний ты свободен. Тебя винить за недоверие не буду, но одно запомни: я тебя любил и никогда не причинил бы зла.
ТВС
__________________________________
примечания:
В главе использованы сонеты У.Шекспира
* — старое название сифилиса.
** — имеется в виду версальчкая оранжерея.
*** — своеобразное заведение (по сути, публичный дом) созданное маркизой для Людовика XV.
========== Часть І. продолжение 5 ==========
В том внешнем, что в тебе находит взор,
Нет ничего, что хочется исправить.
Вражды и дружбы общий приговор
Не может к правде черточки прибавить.
За внешний облик - внешний и почет.
Но голос тех же судей неподкупных
Звучит иначе, если речь зайдет
О свойствах сердца, глазу недоступных.
Толкует о душе твоей молва.
А зеркало души - ее деянья.
И заглушает сорная трава
Твоих сладчайших роз благоуханье.
Твой нежный сад запущен потому,
Что он доступен всем и никому.
(У.Шекспир, сонет 69)
POV Author:
- И сколько же мы потеряли, позвольте узнать?
- Ваше Величество…
- Я должен повторять свой вопрос? Вы – маршал и должны знать всё! Не думаете ли вы, господин дю Плесси, что гибель генерала Жонкьера служит оправданием вашему поражению при Карнатике?* Сведения из адмиралтейства поступают ко мне несколько иные, а вы, милейший Ришелье, изволите держать меня за глупца.
- Ну что вы, Ваше Величество!
- Цифры!
- Без дюжины три сотни. Остальные взяты в плен.
- А флот?
- Бой ещё не окончен, Ваше…
- Молчать!
Король бушевал ещё с ночи. Созвав совет, в который входил маршал Франции, Луи дю Плесси, герцог де Ришелье*, министр тайной службы де Брольи, адмирал де Бофор и другие важные персоны, Людовик XV требовал у них объяснений, почему битва при Тиручирапалли, в индийской Карнатике, была так позорно проиграна англичанам, с их малочисленной армией и командующим-дилетантом. Ведь это был даже не Джордж Ансон, прославленный лорд-адмирал Англии*, который вёл бои с испанцами за новые земли на западном полушарии. Беспокойство Его Величества было совершенно обоснованным, ведь времена Новой Франции останутся в прошлом уже через десять лет. А пока, в момент её расцвета в Новом Орлеане и Луизиане, пушки гремели в Персидском море, у берегов Индии. Раздражение короля усиливалось ещё и деланным спокойствием маршала Ришелье, который умалчивал о разгроме на Востоке, по прежнему получая содержание на тысячу солдат, в то время как в живых из них оставалось не более трети. Сегодняшнее собрание Людовик начал с угроз и потребовал назначить расследование, но суперинтендант финансов де Бриссак принялся причитать о том, что работы, ведущиеся в Версале, и последние празднества потянули слишком большие расходы, чем вывел короля из себя ещё больше.
- Ваше Величество! Маркиз де ля Пинкори просит вашей аудиенции! Говорит, что он к вам с подарком.
- Я занят, Гастон! И не спал с трёх часов ночи. Передайте маркизу, чтобы ждал в оранжерее! - недовольно скривившись, король обвёл тяжёлым взглядом сидевших за круглым столом министров, после чего тихо добавил, - И пусть принесут анжуйского, из старых.
Когда дворецкий скрылся за дверями, король быстро закончил совещание, отпустив всех, кроме де Брольи, которому собирался дать несколько важных поручений, относительно герцога Ришелье.
<***
- Ваше Сиятельство! Его Величество велел ожидать его в саду!
Слова дворецкого Гастона были обращены к Александру-Этьену и его юному спутнику, стоявшим у окна в приёмной. Белокурый танцор Андрэ выглядел немного иначе, чем когда попал сюда в первые – одетый по последней моде, которая подчёркивала его изящество и стройную осанку, он более не казался таким робким и неуверенным, как в свой первый день в Версале. Всего неделя, проведенная в Париже с маркизом, превратила робкого лилльчанина в яркого представителя эпохи, в которую они жили. Утончённые манеры и агрессивная чувственность будто дремали в крови Андрэ, но пробуждённые умелым подходом Александра, вырвались наружу, словно магнитом притягивая взгляды. Стоило молодым людям появиться во дворце, как тут же коридоры зашелестели шёпотом придворных. Проходя по Зеркальному залу, они заставляли оборачиваться, как прекрасных дам, так и их кавалеров. Походка Андрэ была плавной, и вместе со своим отражением в начищенном до блеска полу, он напоминал лебедя, скользящего по глади озера. Белого лебедя. А его покровитель, Александер-Этьен - орла, охраняющего хрупкую птицу. Маркиз с гордостью поглядывал на своего юного спутника, уже предвкушая реакцию короля на его старания. За несколько дней он хорошо потрудился над внешним видом своего подопечного, и был доволен результатом. Немного лести, немного правды, и новый танцор, а по совместительству новый обитатель Оленьего Парка, готов! Для маркиза, немало повидавшего в своей жизни прелестников и прелестниц, Андрэ был очередным товаром. Дорогим и редким, но товаром, в то время как юноша был поглощён мечтами, полагая, что ему так быстро улыбнулась фортуна и, конечно же, теперь он будет любовником красавца-маркиза, будет получать его комплементы, ласки и подарки каждый день. Это ощущение заставляло его чувствовать себя увереннее, и теперь, ожидая королевской аудиенции на одной из лавочек в оранжерее, и ловя на себе заинтересовано-завистливые взгляды, он сиял, как солнце, то и дело поправляя пряди роскошных волос, которые не стал ни обрезать, ни прятать под парик.
- Мсье! Мсье! – к маркизу и танцору подбежал запыхавшийся слуга Тьери, - Там прибыл нов…
- Принеси-ка нам лимонаду! – громко произнёс Александер, игнорируя слова парнишки, и показывая ему глазами, чтобы не смел сейчас ничего говорить – уроженец Лилля этого слышать не должен.
- Сию же секунду! – выпалил спохватившийся Тьери, и через миг его уже и след простыл. Парень попросту забыл, что в присутствии очередного новичка, сообщать о прибытии новых - запрещено. Это относилось как к артистам, так и к просто красивым юношам и девушкам, которых свозили в Версаль со всей Франции. Это было одной из тайн маркизы де Помпадур.
- Тебя ведь тоже мучит жажда, моя прекрасная лилия? – обратился Александер к юноше, который манерно дёрнул плечом, откинув назад свои великолепные волосы.
Для маркизы де ля Пинкори этот план был прост и отработан: он отбирал самых талантливых, либо просто очень красивых юношей и девушек, они какое-то время жили в его парижском доме, где он учил их всему, что им пригодится в их новой жизни при дворе, но для того, чтобы процесс обучения проходил легче и плодотворнее, непременно ухаживал за ними так, будто готовил исключительно для себя. Портные и парикмахеры завершали общую картину, и по прошествии недели - десяти дней, Александер сообщал новой пассии, что пришла пора быть представленным Его Величеству.
- Маркиз! Вы как никогда вовремя, иначе я бы сошёл с ума от этих бесконечных и совершенно бессмысленных разговоров.
Андрей вздрогнул от неожиданности, и выронил хризантему, увидев, как быстро король приближается к ним, а маркиз легонько дёрнул его за рукав, шепнув, что необходимо встать и поклониться. Юноша безошибочно узнал короля, поскольку видел его портрет в кабинете маркиза. Людовик был одет скромно, без кружев, поскольку сегодня был занят исключительно делами государственными.