Как я гляжу, тебя наша милиция вкрай испортила. Допросы, протоколы. А с тобой нужно сразу: взял — и приговор в исполнение.
— Ты что, псих?! Какой приговор?!
— А такой. Ты ведь подозреваешься в двух убийствах.
— Не доказано! — взвизгнул Колян.
— Ладно, Компот, слушай: гражданин Сизов, Николай Никитич...
— Все-то ты знаешь, легавый.
— Если учесть, что с легавыми ходят на зайцев и куропаток, а ты что ни на есть самый настоящий волк, то я могу быть только волкодавом.
— И что дальше?
Компот, должно быть, окончательно пришел в себя, и нахальство вернулось к нему в полном объеме.
— Дальше ты доложишь мне, кто тебя послал за офицером.
— Никто меня не посылал. Шел по своему делу, и все.
Катрич отвернул полу куртки, вытащил пистолет. Из кармана вынул глушитель. Не торопясь приладил к стволу. Проверил, хорошо ли держится. Вскинул пистолет и выстрелил. Пуля ударилась в пол рядом с рукой Компота. Звука почти не послышалось. Только подвал заполнился пороховой гарью. Крошки выбитого камня впились в руку, и Компот испуганно ее отдернул.
— Сдурел?! — выкрикнул он истерично.
— Нет, просто показал, что чикаться с тобой не намерен. После следующего вопроса, если не ответишь, сделаю дырку в ноге. В том месте, по которому тебя ломиком в Воркуте пристукнули. Не забыл?
— Сука!
— Не отвлекайся, Компот. Итак, кто тебя послал?
Ствол пистолета шевельнулся и хищно уставился в левое бедро Коляна. Указательный палец свободно покачивался возле скобы, прикрывшей спусковой крючок. Компот соображал, насколько серьезна угроза, и молчал. Тогда палец лег на спуск...
— Черный! — проговорил Компот сипло.
— Траншея?
— Он.
— Что за траншея? — спросил Андрей.
Катрич улыбнулся:
— Есть такой анекдот. Знакомятся двое — русский и армянин. Первый протягивает руку и говорит: «Иван. По-армянски — Вано». Армянин в свою очередь представляется: «Акоп. По-русски — Траншея». Так вот, Черный — Акоп Галустян. Известный нам мафиози.
— Я фамилии не называл, — поспешил заявить Компот.
— Конечно, — подтвердил Катрич. — Где тебе ее знать? Он бугор, ты на него шестеришь.
— Не потому.
— Именно потому, — оборвал его Катрич. — Ты ведь дурак. У тебя одна извилина, и та прямая. Неужели сегодня не понял, что заглотил живца и тебя все время вели на леске, пока не подхватили сачком?
— Гады! — взвизгнул Компот и обеими руками стукнул по бетонному полу.
— Ты участвовал в покушении на полковника? — спросил Катрич, не обращая внимания на истерику, и Андрей удивился, как он сейчас не похож на того, каким был, когда тряс Акулу.
— Нет! — заорал Компот.
— А знал, кто там был?
— Не знал!
— Акоп?
— Не знаю.
— Врешь!
Палец легко нажал на спуск. Хлопок выстрела прозвучал как выскочившая из бутылки с квасом пробка. Компот, извиваясь, закрутился на полу и завизжал, как поросенок, испытавший боль. Пуля аккуратно расшила брючину и раскровянила большой царапиной бедро.
— Тихо! — приказал Катрич.
Визжание прекратилось и перешло во всхлипывание.
— Ну что, будем говорить или вторую ляжку пороть?
— Акоп.
— Где живет?
— У Жанны.
— Кто она?
— Проститутка от «Интуриста». Жанна Прозрачная.
— Это фамилия? — поинтересовался Андрей.
— Нет, кликуха.
— Почему ее так прозвали?
— Она любит блузки, через которые все видать.
Компот лег на пол, изогнулся и застонал. Должно быть, рана сильно болела.
— Тебе есть еще что сказать? — спросил Катрич.
— Нет.
— Ты верующий? Тогда помолись. Жить тебе с твоим грузом нельзя...
— Ты сдурел?! — Голос Компота зазвенел на самой высокой ноте и тут же сорвался в хрип. — Это суд может решить. Только он! Чтобы все по закону!
— Ишь законник выискался! — оборвал его Катрич. — А мы и есть суд. Трибунал, если хочешь.