Слишком расплывчатое. По идее его сдерживает лишь понятие закона.
В плане, что ты можешь любить человека хоть на двадцать лет тебя старше, но отношения с ним лучше все же заводить после наступления совершеннолетия. Тогда и вопросов меньше, и проблем меньше, и возможности показывать средний палец всяким любопытным засранцам больше.
Стив зажмуривается, борясь в подступающей панической атакой и переступает с ноги на ногу.
Он видит, как Баки касается его, мягко целует и бережно укладывает на спину. Диванная подушка неприятно упирается ему в бок, но до этого и дела нет. Парень касается его колена, ведет вверх до бедра, но прикосновение почти тут же исчезает. Он не хочет торопиться, целует его мягко, исступленно, гладит по плечу и просто… Просто…
Стив не понимает как оказывается на полу. Чайник все также стоит там, на столешнице, и обе чашки рядом с ним, но… Он подтягивает колени к груди и не может закрыть мутные, слезящиеся глаза. Кажется, закрой он их снова и сердце разорвется от того, как больно. От того, как горько.
Дышится легко, но до этого уже и дела нет. На бледной коже стопы расплывается красное пятнышко лёгкого ожога.
На улице воем и рыданием разрывается сигнализация какого-то автомобиля. Снова. Голые бедра холодит воздух, февральский и нагло лезущий в комнату сквозь открытую форточку.
Меньше чем через неделю весна. Потом три месяца и лето.
Баки закончит школу. Баки уедет. Увезет с собой и растоптанные чувства, и обиду, и… И все.
Если Стив не успеет исправить то, что сделал, Барнс просто уедет и на этом их дружба окончательно закончится. В прошлый раз, чтобы хоть как-то все наладить ему потребовался почти год. Даже чуть больше.
Если честно, тогда обстоятельства сложились так, что все «наладилось».
Утерев глаза, мальчишка сдвигается и забивается в угол между кухонным шкафчиком и стеной, что под окном. Чай забыт, все, о чем он может думать, это Баки.
Джеймс Бьюкенен Барнс.
Джеймс Бьюкенен Барнс.
Джеймс Бьюкенен…
— Хей, Бакс, ты знаешь ведь все это было не правильно с самого начала… Мы, как какие-то дурацкие герои дурацкого клише. Почему ты никогда не говорил мне, что тебе нравятся парни?.. Почему не попытался обсудить это?.. Возможно, все было бы иначе, ты понимаешь… Если бы тогда, полтора года назад, я уже знал, то… Все было бы иначе… Возможно. Я так думаю, но… Я — эгоист. Ты прав. У меня просто никого нет и я, я просто не хочу потерять тебя. Я не хочу остаться один, потому что тогда я… Я лишусь чего-то слишком важного, знаешь. И я готов попробовать, я готов справиться со своим страхом, но… Ты простишь меня? Сможешь ли ты простить меня? Я виноват, но я… Я правда никогда не хотел говорить такого. И я не считал… Я не считаю тебя…таким, слышишь… Я просто хочу, чтобы ты вернулся и… Я просто хочу, чтобы это дерьмо между нами закончилось. Я очень скучаю по тебе, Бакс.
Он добирается до телефона ползком, на карачках, а затем возвращается назад. Вжимается в уголок, строчит сообщение, почти не разбирая клавиатуры из-за слез. В итоге выходит много.
Слишком много и слишком откровенно.
Он не перечитывает.
Он отправляет раньше, чем успевает задуматься или засомневаться.
«На вашем счету недостаточно средств. Сообщение не может быть отправлено, но абонент получит уведомление о том, что вы пытались ему написать. С уважением, ваш оператор.»
Он бьет затылком о стену долго и сильно. Через пару ударов выдыхается. Комната не просто расплылась, теперь она скачет перед его глазами и будто бы смеется над ним.
Когда он вырубается прямо там, на полу, в одной лишь футболке и нижнем белье. Пальцы окаменели, больно сжимают корпус телефона и будто бы никогда в жизни не разожмутся.
Спустя несколько часов он приходит в себя на своей постели, укрытый одеялом, что подоткнуто сзади и спереди. Телефон рядом.
Стив берет его в руки. Молча открывает сообщения.
В черновиках, в папке неотправленных, пусто. Будто бы там ничего и не было.
Все, что он может, зажать рот ладонью и свернуться маленьким клубочком, накрывшись одеялом с головой.
Кажется, будто бы больнее быть уже не может.
~•~
Баки игнорирует его. Игнорирует его полностью, от самой макушки и до макушки его чертовой тени.
Полностью.
Стив пытается поговорить с ним на следующий день вечером. Стив пытается поговорить с ним еще через день за завтраком.
Стив просто разваливается на куски.
Баки больше не будит его, больше не болтает с ним, больше не… Не обращает на него никакого внимания.
Баки игнорирует его.
С каждым днем на улице становится все теплее. На один-два градуса, но все же.
Весна вступает в свои права, он пытается не вступить в депрессию. После целой недели попыток дает себе передышку и на пару дней просто закапывается в учебниках. Почти не ест, зубрит чуть не до потери сознания, только вот…
Это не помогает. Совершенно.
Недели полторы спустя, подтянув лямку рюкзака, Стив идет в сторону спортивных мужских раздевалок. Уроки уже кончились, сегодня ему не нужно ни в библиотеку, ни на дом к своим «ученикам».
Сегодня в нем, наконец, достаточно храбрости, чтобы притиснуть Барнса к стене и добиться от него хоть одного слова. Или хотя бы попытаться сделать это.
В коридоре пусто. По крайней мере, ему так кажется. Замерев в паре шагов от двери, Стив чуть смущенно хмурится. Он не знает, нужно ли ему стучать или же просто заглянуть, спросить Барнса.
— Надо же, смотри-ка, кто тут у нас?.. — какой-то парень обнимает его за плечи, заставляя окаменеть, а затем заглядывает ему в глаза.
Стив дергается назад, отшатывается от Малекита и делает два шага спиной. Парень вместе в каким-то своим другом, то ли Риком, то ли Рэйем, опирается плечом о стену, совсем рядом с дверью. Теперь они стоят по обе стороны, как охрана, но скорее как преграда.
Стоило ему только подумать о том, чтобы найти Бакса… Стоило ему только набраться храбрости, чтобы найти Бакса…
Как он тут же наткнулся на самых главных хулиганов и отвратительных парней в школе. Просто прекрасно.
— М-малекит. Я… Я хотел бы пройти. — сжав руки в кулаки, он подбирается и выпрямляется. Делает небольшой шаг вперед.
— Пройти?.. Конечно, иди. Как же я могу тебя останавливать? — парень мотает головой и пожимает плечами, но вдруг ехидно усмехается: — Неужто решил записаться в нашу команду по футболу? Не подумай, я всеми руками за, но… Уверен ли ты, что тебя примут? Ты…
— Нет-нет, я хотел бы найти Баки и…
— Б-баки?.. — Рик или же Рэй передразнивает его подрагивающий тон и ошарашенно прижимает ладонь к приоткрывшимся губам. Переглядывается с прячущим ухмылку Малекитом. — Ох, какая жалость… Мм, я думаю, ты опоздал, минут пятнадцать назад он ушел.
— Что? Ушел? — мальчишка хмурится и непонимающе смотрит на парней. Он ведь знает, что Барнсу некуда идти, кроме как домой, но… Он ведь никогда не пропускает тренировки.
— Да-да, я вспомнил. — Мэл кивает и, чуть сведя брови к переносице, мягко постукивает себя по подбородку. Говорит: — Он вроде уходил под ручку с каким-то парнем, то ли из десятого, то ли из одиннадцатого… Ну, знаешь, он же… Из «этих».
Парень кривится, а затем они оба начинают гнусно хихикать. Стив верит ему лишь миг, а затем фыркает.
Верить этому прохиндею, предателю и злому ублюдку — последнее, что он вообще будет когда-нибудь делать.
Поэтому он говорит:
— Я понял. Однако, я хотел бы все же пройти. Мне нужно… Нужно поговорить с Тором.
Малекит удивленно округляет глаза, выпрямляется и усмехается.
— Мм, не думаю, что у тебя что-нибудь получится дорогуша… Ты все же очень сильно не дотягиваешь, и рост не тот, и цвет волос, да и характер… Не думаю, что он захочет…
— Что? О чем ты говоришь? — Стив хмурится, сильнее сжимает лямку рюкзака. Медленно в нем зарождаются подозрения, но он все же не верит, что Малекит действительно может так пошло и грязно поиздеваться над ним.