— Ну, может, ты и права… — нехотя проворчал Тим.
В этот момент показалась аллея, ведущая к дому Эрика, и я решила попрощаться. Продолжать этот разговор не имело смысла: если Тим настолько повернут на своей внешности, я не смогу его переубедить до тех пор, пока он сам этого не захочет. К тому же, было бы неплохо знать, что же с ним случилось, раз он так на всё это реагирует. Пока же мне было известно лишь, что его мать бросила их, когда Тиму было пять, он был единственным ребенком в семье, и все друзья отца его просто обожали. Как я поняла, отношения с отцом у него были так себе, но он не любил об этом говорить, и я не спрашивала. Лезть в личную жизнь человека, если он не хочет тебя туда пускать, — худшее, что только можно придумать.
— Ладно, Тим, мы пришли. Спасибо, что проводил. Отдохни уж как следует после тренировки, — широко улыбнулась я и зашагала по тропинке к дому. Тим отсалютовал мне и пошел в обратном направлении, а я постучала в дверь. Эрик отрыл почти сразу.
— Здравствуй. Я услышал твой голос и решил открыть заранее, — сказал он, как только я переступила порог.
— Похоже, ты начинаешь слышать окружающий мир.
— Вряд ли. Я не слышал ни твои слова, ни слова твоего собеседника. Впрочем, я не слышал даже его голос.
— Ясно. Но это всё равно прогресс, — улыбнулась я, проходя в гостиную. — Кстати, о прогрессе. Ты не хотел бы выбраться из дома хоть раз?
— Нет, спасибо.
— Твое право, но всё же я приглашу тебя к себе в гости.
Эрик помолчал, разливая душистый чай по белым фарфоровым чашечкам. Он вообще обожал чай — мог выпить за один раз целый чайник.
— Я не думаю, что мое появление в доме мистера Вейнса — хорошая идея.
— Скажем так, дом против тебя ничего не имеет, а его владельца не будет.
— Не думаю, что это понравится его владелице.
— Почему же? Она как раз очень хочет с тобой познакомиться.
— Ясно. Значит, это ее идея.
— Ее. Я бы не решилась привести тебя в тот дом, не зная ее реакцию на это. Она могла бы подлить масла в огонь, а это недопустимо. Но, так как это ее идея, полагаю, она не хочет тебе навредить, так что я была бы очень рада, если бы ты пришел ко мне.
— Вряд ли у нее получилось бы мне навредить. Мне безразличны выпады горожан. А вот цирковой зверюшкой, выставленной напоказ, мне быть совсем не хочется, — тон Эрика стал на полградуса холоднее, и стал ясно, что он неправильно всё понял. Честно говоря, я и сама хотела, чтобы он пришел к нам в гости, чтобы выбрался из своего склепа хотя бы ненадолго: возможно, это помогло бы ему пусть и не почувствовать себя живым, но осознать, что не весь мир ополчился против него. И, конечно, не будучи уверенной в благих намерениях Лили я бы его приглашать в гости не стала. Но при таком удачном стечении обстоятельств не позвать его было бы просто грешно! Да и потом, он уже должен был понять, что я не стала бы звать его на какие-то сомнительные мероприятия. Но увы, подозрительность в Эрике перебарывала абсолютно всё, и винить его за это было было бы еще более грешно, чем оставлять в одиночестве.
— Вообще-то, она хотела не поглазеть на тебя, а пообщаться с тобой. И это не просто любопытство. Она говорит, что хочет с тобой подружиться, — попыталась воззвать к его разуму я.
— Это вряд ли. Мне не нужны друзья.
Сердце словно раскаленной иглой пронзило. Интересно, почему мне так больно?..
— Совсем не нужны? — спросила я.
«Ох, у меня что-то голос не лучше, чем у него».
— Совсем. Друзья предают и бросают. Гораздо важнее иметь человека, который тебя понимает. Иметь друга — значит на кого-то рассчитывать, зависеть от кого-то. Я не привык ни к тому, ни к другому. Если честно, раньше мне вообще никто не был нужен. Сейчас я понимаю, что мне нужен тот, рядом с кем я смогу просто помолчать, и нам обоим будет комфортно. Сомневаюсь, что такие отношения можно назвать дружескими, скорее уж, если обязательно применять понятие дружбы, мы «друзья по несчастью», хотя это звучит слишком пафосно и глупо.
— А я вот считаю тебя своим другом. Мне с тобой уютно и спокойно, я могу помолчать, но также могу тебе что-то рассказать, и ты меня выслушаешь. Как ни крути, а это понятия, применимые только к друзьям, — я тяжело вздохнула я начала вертеть в руках небольшую белую чашку. А ведь даже в луже можно утонуть, а чаем захлебнуться. Забавно…
— Друзья. От них зависишь и всегда полагаешься на них. Я привык рассчитывать только на себя и обходиться во всем своими силами, — повторил Эрик.
— Что ж, я тоже. Поэтому я так благодарна тебе за помощь. Однако я не чувствую себя зависимой от своих друзей. Я знаю, что они придут на помощь, если будет необходимо, но в то же время всегда стараюсь делать всё сама, и наличие у меня друзей на это не влияет.
— Что ж, если смотреть на это с такой стороны, я мог бы назвать тебя своим другом, но всё же для меня ты нечто иное: ты единственный близкий мне человек.
Ледник растаял. Боль исчезла. Широко улыбнувшись, я поставила чашку на стол и подумала, что плохой из меня психолог, раз я не могу понять даже таких простых вещей. Слова — лишь ярлыки, и каждый использует их по своему усмотрению. Чувства куда важнее. А чувства Эрика для меня секретом не были: мы с ним друзья, что бы он ни говорил об этом слове. И потому я решила вернуть разговор в изначальное русло:
— И это радует. Так что ты решил насчет визита ко мне домой?
— Я приду. Однако не думаю, что этой девушке будет приятно мое общество.
— Полагаю, это уже на ее совести. Буду ждать тебя завтра в семь, — улыбнулась я, мысленно празднуя победу.
========== Такой спокойный, тихий вечер ==========
«Какой суетливый день. Работы всё время прибавляется и прибавляется, и конца-края ей не видать! Успею ли я всё сделать к Рождеству? Ведь я здесь уже три недели, а проект еще на стадии разработки. Я, конечно, к рекламщикам придираюсь, но не настолько. Мне кажется, они халтурят».
— Привет, сестренка! Как я выгляжу?
Лили влетела в комнату, как маленькое торнадо. На ней было шикарное вечернее платье в пол на тонких бретельках изумительного темно-синего цвета.
— Как мечта мужчины, — улыбнулась я.
— А ты в чем будешь?
— Я? Да вот так и буду.
— Ты что, шутишь? — Лили была в шоке, а я не понимала, что именно ей не нравится. На мне было простое черное платье с юбкой солнце-клеш до середины икры, длинными рукавами и простым овальным вырезом. Кстати сказать, абсолютно не глубоким. Поверх платья я надела легкую атласную накидку цвета топленого молока. Вроде бы и строго, и нарядно.
— А что не так? — искренне удивилась я.
— Да всё не так! Это, конечно, очень симпатичное платье, и оно тебе идет, но ты же не в театр собралась! У нас будет праздник!
— Ну, это не такой уж и праздник — к нам придет гость. К тому же, если это и праздник, то явно не бал, так что не вижу смысла надевать что-то, в чем я буду чувствовать себя неуютно.
— Ну, как же так? Я надеялась, у нас будет что-то вроде светского приема… — расстроилась Лили.
— Нет, вот скажи, почему в таком платье, как у меня, нельзя прийти на прием? — возмутилась я.
— Потому что у нас будет веселый прием, а не похороны!
— Я бы не была так уверена… — пробурчала я себе под нос.
— Ну посмотри, я одета, как на праздник. Всё очень элегантно и вселяет оптимизм. А у тебя?
— А у меня?..
— Всё слишком строго! Такое впечатление, что ты не собираешься радоваться жизни. Нет, твой стиль срочно надо менять, а то эти деловые брючные костюмы, которые, кстати сказать, скрывают твои потрясающие ножки, тебя погубят!
— Как сказал бы сейчас Тим, внешность абсолютно не важна.
— Ну, для него может быть, он вообще ненавидит судить о людях по их облику. Но другие мужчины придерживаются иной точки зрения. Они любят глазами, понимаешь? Глазами! Ты же психолог, должна это знать! — возмущению кузины, казалось, не было предела, а меня этот диалог уже начинал раздражать. Стиль, парни, привлекательность… ерунда. Главное в одежде — удобство. А потому я огрызнулась: