Глаза леди Маргери снова сверкнули под маской, а потом она резко остановилась, притянув его с неженской силой к себе. Одним резким движением она отдернула маску вверх, и он увидел ее лицо. Шрамы, похожие на осколочные ранения, избороздили когда-то нежную кожу. Оба ее глаза в той или иной мере пострадали. Ожоги создавали паутину на ее лице. Только выдержка и многолетнее наблюдение за травмами позволило ему не отшатнуться. Маргери Тирелл сказала ему со смехом:
— Нравится? О, да вы смельчак, вы даже не убежали наутек. Никто, вы слышите, никто не смеет меня обвинять в неуважении! Я была женой вашего старшего сына, Джейме Ланнистер, он привел меня к алтарю и был отравлен на собственной свадьбе. Я была женой вашего младшего сына, Томмена, милого малыша, помешанного на котятах. И все эти годы в Королевской Гавани я всегда была уважительна. Уважительна к садисту Джофри, уважительна к дурачку Томмену. И, конечно, уважительна к королеве-матери. Вашей сестре. Жене. Любовнице. Все это правда, вы теперь Таргариен, вы даже можете этим гордиться и бросать это в лицо Эйегону. О да, я оценила шутку. А теперь вы должны оценить мою. Я всегда была уважительна и корректна. Я не позволяла себе лишних слов, когда видела, как вы и Серсея пожираете друг друга взглядом. Когда Джоффри убивал животных и людей, когда ваш брат застрелил отца в сортире. И вот чем мне отплатила ваша женщина. Я была рядом с Томменом, когда она решила сжечь город. Я пыталась спасти мальчика от безумной ведьмы. Он умер там, она сожгла его собственными руками. Она поливала его диким огнем, и он горел заживо. Я выжила чудом. Теперь у меня есть прекрасная маска и легенда. Женщины прячут мужей, едва я прикасаюсь к маске, чтоб они не умерли. Не вам говорить мне о уважении.
Та девушка, к которой вы обращаетесь, умерла в Королевской Гавани. Ее сожгла заживо безумная королева вместе с ее молодым мужем, его кошками и подданными. Я не ведаю жалости и мне незнакомо сострадание. А ваша новая прелестная жена лишила меня первого мужа.
— Той ночью в шатре, когда клинок Станниса пресек жизнь Ренли, — медленно произнес Джейме, — вы бы хотели, чтобы это увидел ваш брат? Чтобы он оправдывался теперь?
— Лорас не позволил бы ему умереть, — фыркнула леди, закрывая маску.
— Как вы не позволили умереть Томмену? — лицо Джейме было непроницаемым. — Есть вещи не в силах человеческих. Бриенне до сих пор снятся кошмары. Один из них — эта черная тень. Может, вы не успели понять, но она действительно любила Ренли. И врать не умеет.
— Тем хуже для нее, — парировала Вдова Шипов. — Будет всю жизнь жить в страхе насмешки.
— Она не заслужила этого, — Джейме говорил воодушевленно. — Ей не в чем себя упрекнуть, но ей постоянно пеняют этим замужеством.
— Вас никто не тянул за язык, когда Дейенерис спрашивала о жене и детях, — бросила ему в лицо Маргери. — Вы отреклись от нее тогда и удивляетесь. Да вы даже не сможете доказать, что ее дети — ваши. И как оно — быть с другой стороны, подозревать, что растите бастардов, не зная имени отца?
— Не знаю, как. Я твердо знаю, что это мои дети, — он скрипнул зубами. — Но и детей Бриенны не от меня я воспитал бы как собственных.
— О, явиться раз в пять лет и наградить женщину животом теперь называют воспитанием, — Маргери отмахнулась от него как от нерасторопного слуги. — Вы просто жалки.
— Вы знаете все о моих клятвах, — устало сказал Джейме. — Я мечтаю видеть, как растут мои дети. В мой первый приезд в Дредфорт Селвин тяжело болел. Я сидел у его кровати, пока он не пошел на поправку. Он даже меня не запомнил. Думаете, это легко? Вы так великодушны и искренни, но вы ничего обо мне не знаете, леди Роз. Сколько раз меня останавливали уже в воротах замка, когда лишь вера в меня братьев заставляла остаться. Сколько раз я не хотел возвращаться из замка, боясь, что Бриенна попросит остаться, и я не смогу отказать. У нее стояли слезы в глазах, но она держалась. Всегда ждала и всегда отпускала. Более верного человека нет в Семи Королевствах. Вы можете растоптать мою честь, вымазать в грязи, мне нет нужды укрываться от слухов о себе, коль скоро правда ужаснее любых слухов. Я едва примиряюсь с призраками моего прошлого. Но не впутывайте в это леди Дредфорта. Она не заслуживает вашей ненависти.
========== 69 Общая схватка /Тирион ==========
Тирион занял свое место на трибуне по правую руку от королевы. Дейенерис улыбнулась мужу, словно все происходило только для него одного, и хлопнула в ладоши. Немедленно разверзся ад — трубили герольды, кричали разносчики, дрожала под копытами коней земля. Общая схватка началась.
— Почему на Селвине серый плащ? — лукаво склонив голову, произнесла Дени.
— Племянник сказал, что ощущает в себе слишком много Севера, — ответил Тирион негромко. Однако Джон тоже его услышал и, подмигнув, сказал Дени:
— Высоко метит.
— Он был бы неплохим Хранителем Севера, я думаю, — сказала Дейенерис, грациозно выпрямившись.
Мужья переглянулись. Она, вероятно, говорила о каком-то другом Севере. Север, что помнили они оба, подавляли всеми возможными способами, не давая подняться, стать сильнее, словно это был какой-то непокоренный Дорн. В потенциале Селвин мог усилить позиции Севера, и Королева об этом знала.
Тем временем на залитое солнцем поле выехали восемь команд. Люди Западных Земель в алых плащах, Север — в серых, белые плащи Долины, голубые — Речных Земель, чернильно-фиолетовые, словно грозовые тучи, — Штормовых, зеленые Простора, золотые Дорна и последние, неназванные, но неотделимые — черные корсары Железных Островов.
Предводителем в каждой команде выбирали самого опытного воина, или искусного стратега, или еще чем-то знаменитого бойца. Дорнийцев вел Нед Дейн, Меч Зари, владелец легендарного Рассвета — молочно-белого клинка валирийской стали. Мнения самих дорнийцев кардинально отличались в оценке его качеств как человека, но все сходились на том, что он был искусным бойцом, закаленным, злым и неистовым. Штормовые земли выбрали, ожидаемо, Эдрика Шторма — могучего и кряжистого, несмотря на молодость, юношу, очень напоминающего короля Роберта всем, кто его видел близко. Армию Простора вел Лорас Тирелл — галантный, блистательный в своем цветочном доспехе, рыцарь цветов щедро дарил поклоны и улыбки. Корсаров возглавлял Дагон Грейджой — высокий темноволосый и гибкий бастард из Пайка с улыбкой, режущей как нож. Во главе отряда Долины был хозяин Рунстона Андар Ройс, обманчиво открытый и улыбчивый, этот человек в бою стоил пяти. Речные Земли представлял Эдмар Талли, постаревший, но по-прежнему грозный боец, с возрастом все отчетливее начавший напоминать своего легендарного дядю Бриндена Черную Рыбу. Воинов Ланниспорта в схватку направлял Роллам Вестерлинг, юный, но уже известный своими победами над опальными железнорожденными воин, мастерство которого, по слухам, высоко оценивала Аша.
Лианна нервно ерзала на своем месте справа от Тириона. Он слышал негромкое перечисление рыцарей, она пыталась их узнать. И ждала с нетерпением северную команду. Наконец серые плащи взлетели, как огромные цапли, предводитель скакал на черном коне, и Тирион издалека узнал Сандора Клигана. Он был мощнее и больше любого другого северного бойца, конь под седлом был под стать хозяину.
— Север! — хором выкрикнули Старки, словно давно тренировались. Арья же принялась скандировать над ухом Лианны. Девушка неотрывно смотрела на своего рыцаря — Селвин скакал рядом с Торрхеном, медведь Мормонтов соседствовал с кольчужным кулаком Гловеров, солнце Теннов с водяным Мандерли. В этом отряде, как и во всех остальных, было по двенадцать лучших бойцов, которых определили накануне рядом поединков всех со всеми в пределах своего королевства. Селвин оказался в числе двенадцати вместе с несокрушимым Клиганом, Береном Толхартом, обоими братьями Карстарк, Джиором Мормонтом, Гавеном Гловером, Финном Амбером, Русе Сервином, а также Мандерли, Флинтом и Вуллом, имен которых он не помнил.