— Хя, Хяку?..
— „Храм Хякуя“. Ты их союзник?
Застигнутый врасплох таким вопросом, Глен обдумал ответ, прежде чем озвучить его.
— Нет, не союзник.
— Лжец. Ты заодно с „Храмом Хякуя“.
— Нет…
— Ты заодно с „Храмом Хякуя“.
— Я… Они меня упрашивали.
— Упрашивали? Так ты присоединился к „Храму Хякуя“?
— Нет, не так. Могущественные, не…
— Кто могущественный? — продолжал спрашивать его мужчина. – Ах, кажется, ты еще не можешь отвечать на слишком сложные вопросы. Но я теперь понял. Это твоя тайна. Ты завербован „Храмом Хякуя“. Так ты знаешь, почему они напали на школу?
— Нет, не знаю.
— Лжец. Знаешь.
Глен затих. Он все тщательно обдумывал.
„Это решающий момент допроса. Если я отвечу верно, тогда этот следователь будет удовлетворен и отпустит меня. Я должен ответить ему, дать ему ответ, заслуживающий доверия“.
— Ты знаешь это, потому что это ты сказал им, как попасть в школу, — сказал мужчина.
— Нет.
— Ты знаешь.
— Во-война…
— Война?
— Я знаю, что будет война… Но когда…
— Ты не знаешь? — следователь не прекращал донимать его. Глен ответил:
— Эти люди сказали, что хотят, чтобы мы, род Ичиносэ, покорились им, они… Еще сказали, что организация нашего размера, все по-прежнему так же… Поэтому… Я не получил от них информацию.
— Так ты присоединился к „Храму Хякуя“.
— Нет.
— Нет? Ты предал род Хираги.
— Ха-ха! — Глен внезапно поднял взор и улыбнулся.
— Что? Почему ты смеешься? Ты признаешь свою вину?
— Зачем мне нужно предавать род Хираги? Быть рабами „Храма Хякуя“ и быть мусором из побочного рода… Разве это не одно и то же? — ответил Глен. — Уже достаточно. Просто убейте меня. Я устал. Почему бы вашим двум большим организациям попросту не идти и не наслаждаться битвами друг с другом? В конце концов, мы — отбросы. О, великий род Хираги, почему вы так сильно беспокоитесь о таком мусоре?..
Внезапно свет выключился. В комнате потемнело. Глен не успел вовремя закрыть глаза и поэтому имел немного времени, чтобы привыкнуть к мраку. Зрелище перед ним поменяло свой цвет с белого на черный, очертания комнаты начали медленно проступать. Допрашивающим оказался свирепо выглядящий мужчина среднего возраста с усами. Он повернул голову, бросив:
— Есть еще другие… — в это время дверь в комнате открылась, и там показался Курэто. Он посмотрел куда-то в сторону.
— Все еще не получили ответ?
— Да. Кажется, он раньше тренировался в сопротивляемости допрашивающим. Даже если и так, существуют пределы пыткам, которые люди могут вынести. И я полагаю, что он уже достиг своего предела.
— Вот как. Он говорит правду?
— Да. По крайней мере я верю тому, что он говорит, — мужчина с усами кивнул головой.
— Что он сказал? Это все, что тебе известно? — Курэто уставился на Глена своими мертвенно-холодными глазами.
— Я тебе уже говорил, что ты слишком льстивый? — Глен поднял голову.
— Если действительно в этом причина, тогда ты — мое большое разочарование.
— Ха, все как пожелаешь.
— Твой отец выразил протест, он хотел, чтобы мы отпустили тебя, — взгляд Курэто все еще скользил по телу Глена, а на его лице появился намек на усмешку. — Поэтому мы также допросили и его. Он сказал то же самое, что и ты. К роду Ичиносэ обратились люди из „Храма Хякуя“, но обе стороны не согласились с условиями, и пока ждали ответа, война уже грянула. Твой отец действительно слаб? Он сдался на пять часов раньше тебя. У него в конце даже сердце перестало биться. О, да это же первый раз, когда ты показал мне свои истинные эмоции? Ты злишься. Что так же означает, что все это время ты просто действовал. Даже во время допроса ты показывал только то, что хотел продемонстрировать следователю. Это невероятно. Я восхваляю тебя сейчас. Такой выдающийся талант, рожденный в самой низкой по положению побочной семье. Ах, не волнуйся. Твой отец жив. Мы привели его в сознание и отпустили. Даже несмотря на то, что ты по-настоящему силен, ты сказал, что если кто-то обладает мощью, это все еще ничего не меняет. Ты даже не заслуживаешь касания моих ботинок, гнусный род Ичиносэ. Ты никогда не станешь угрозой роду Хираги. В этом я точно уверен.
„Он прав“.
— Но я ценю твои усилия, Ичиносэ Глен. Работай на меня. Тогда статус побочного рода тоже сможет немного подняться, не так ли? — продолжил Курэто.
— А если я откажусь?
— Тогда я уничтожу род Ичиносэ. Согласно моим подсчетам, мне потребуется только пять дней, чтобы убить каждого в „Имперской Луне“, — Курэто наклонил голову и подумал, прежде чем заговорить. — Сила вашей организации не так велика. На самом деле „Храм Хякуя“ даже не обращал слишком много внимания на тебя. И единственная причина того, что род Хираги разрешает вам существовать, заключается в том, что у вас просто нет никакой силы, вы — маленькая слабая группка. Но я думаю, что ты талантливый. Ладно, а теперь выбирай. Позволишь ли ты мне уничтожить род Ичиносэ или…
— Поклянусь тебе в верности?
— Совершенно верно.
— Как высокомерно.
— Как и род Хираги по отношению к вам, — Курэто легко кивнул ему.
„Кажется, у меня нет выбора. Но я все еще могу принять это предложение от Курэто. Изначально я хотел скрывать свою силу и разыгрывать дурака, как и в школе. Но если я перейду на сторону Курэто, то это не так плохо. Но, единожды сдавшись, я должен буду подчиняться ему. Я должен признать, что не могу победить Курэто, и что я не соответствую роду Хираги, тогда взамен я стану их лакеем. Да, так долго, как род Хираги будет верить в это, тогда все будет достаточно легко. Единственная проблема в том, буду ли я способен в конце концов вырваться из хватки Хираги“.
— Как бы это ни было, дай мне сначала немного воды, — Глен поднял голову, чтобы взглянуть на Курэто. Тот мягко улыбнулся ему.
— Так ты согласен?
— А есть другой вариант?
— Другой? В следующий раз ты будешь моим товарищем. Не волнуйся. Я не унижаю своих подчиненных.
— Подчиненных?
— Тебя это не удовлетворит? Тогда, может, хочешь, чтобы я назвал тебя другом? — сказал Курэто, и тут Глен подумал, что его слова довольно странные. Курэто проигнорировал его попытку переспросить и приказал допрашивающему. — Развяжи его. С сегодняшнего дня и впредь он — мой подчиненный…
Но Глен уже ослабил веревки, стянувшие его тело, и освободил свои запястья. Он и сам мог избавиться от пут в любое время, стоило ему лишь захотеть. Мужчина с усами выглядел пораженным, когда увидел такое. Наблюдая за ним, Глен улыбнулся:
— Ах, не беспокойтесь. Я добровольно принял пытку. Я ничего не имею против Вас.
Курэто выглядел спокойным. Казалось, он хотел сказать что-то еще, неотрывно глядя на Глена.
— Ты выглядишь немного измученным. Давайте уже закругляться. Завтра я дам тебе работу.
— Итак, я уже должен слушаться моего господина?
— Что ты сказал? Всегда ли так было? С самого начала и на целую вечность… Даже твои дети всегда будут служить роду Хираги. Да, конечно, твое оружие, я уже позволил твоему отцу вернуться домой. Завтра я принесу тебе такое оружие, которое будет соответствовать твоей силе, более мощное.
Сказав это, Курэто развернулся и покинул комнату. Глен смотрел ему в спину, когда он уходил. Затем следователь внезапно изменил свое отношение к нему и поклонился.
— Я искренне прошу Вашего прощения за произошедшее ранее, Ичиносэ Глен-сама, — почтительно произнес он.
„Теперь я стал слугой Курэто, и обстановка поменялась, — вздохнул Глен. — На самом деле это ничего не изменило. Все осталось прежним. Род Хираги силен, а род Ичиносэ — всего лишь побочная семья отбросов нижайшего положения. Смогу ли я действительно опровергнуть это? Тропа, которую выбрала Махиру, уже отступила от человечности. Тропа, по которой не должен ходить человек, дорога борьбы. Тогда я…“
Глен внезапно подумал о том, что сказала Махиру. О том сообщении, что Шиноа передала ему: „Даже несмотря на то, что ваши дороги различаются, направление все еще одно и то же“. Эти слова мелькнули в голове Глена.