— Доброе утро, — поздоровался он. Лидия лишь кивнула.
В этот момент из кабинета вышел мистер Гэмптон, одетый, кажется, в те же чёрный костюм и рубашку, что и вчера. Но, так как всё это одеяние выглядело идеальным, Гарри предположил, что таких костюмов у него по крайней мере два.
— Доброе утро, мистер Гэмптон, — вежливо приветствовал его Гарри.
Мужчина посмотрел на него и достал из кармана часы на цепочке. Посмотрев время, он сказал, глядя на Гарри:
— Вовремя? Ну что ж, хорошо. Пунктуальность — это хорошо, да-да. Лидия, — он посмотрел на девушку, — покажи тут всё мистеру Эвансу и расскажи о его обязанностях, — Лидия кивнула, после чего мистер Гэмптон вернулся в свой кабинет.
— Ну что, — Гарри повернулся к ней, — идём?
Она снова кивнула. Развернувшись, Лидия, не обронив ни слова, куда-то пошла, Гарри последовал за ней. Через минуту они находились в небольшой каморке, которая, по-видимому, была складом. Поттер заметил вёдра, швабры и мыло, щётки и тазы, полотенца и униформу. Лидия, встав на цыпочки, достала с верхней полки стопку одежды и протянула её Гарри.
— Фартук носить обязательно, — голос её был мелодичен и тих. — Под ним можно носить обычную одежду, но я подумала, ты захочешь переодеться, — она посмотрела на прилипшую к телу Гарри рубашку и джинсы, с которых капала вода, — поэтому можешь надеть одежду повара, но сначала вытрись. Полотенце, — она взяла с одной из полок аккуратно сложенное полотенце и положила его на стопку одежды в руках Поттера. — Переодевайся здесь, я пойду, подотру мокрые следы, — закончив инструкцию, она взяла швабру и вышла.
«Странная она», — решил Поттер, но вспомнил, что вчера говорил о Лидии мистер Гэмптон, и решил не судить её раньше времени.
Он только снял рубашку, когда из-за двери раздался тихий голос Лидии:
— Свою одежду отдашь мне, я отнесу её сушиться.
Гарри хмыкнул. Нет, однозначно странная девушка: то молчит, то говорит много и сразу. Он взял полотенце и стал вытирать волосы. После этого, на них будет страшно смотреть, конечно, но лучше быть растрёпанным, чем сырым.
Через пять минут Гарри был полностью одет. Белые штаны и рубаха были ему катастрофически велики, но лучше уж это, чем его собственная сырая одежда. Он закатал рукава и штанины. Фартук — тоже белый — был почти до самого пола, что Поттера вполне устраивало: не видно, как ужасно на нём сидят эти поварские штаны. «Весь в белом, прям ангел!» — съехидничал внутренний голос. Гарри шикнул на него и, подобрав с пола мокрые джинсы и рубашку, вышел из каморки.
Лидия стояла у двери, прислонившись спиной к стене, и смотрела в потолок. Когда Гарри вышел, она медленно перевела взгляд на него и, протянув руку, забрала у него мокрую одежду. Поттер не успел и понять, что произошло, как она уже исчезала где-то за углом.
— Спасибо! — успел крикнуть он до того, как она совсем скрылась из виду.
Гарри стало неловко. Со всеми хотя бы раз в жизни да было такое чувство, когда находишься в гостях и не знаешь, что делать: то ли идти вслед за уходящим хозяином дома (в данном случае Лидией, которая знала здесь каждый уголок), то ли остаться на месте и ждать его возвращения. Всё же Поттер решил не ходить хвостом за девушкой и прислонился к стене в том же месте, где пару минут назад к ней прислонялась Лидия. Ничего не оставалось, кроме как снова осмотреть помещение.
Зал был небольшим. Прямо напротив входа располагалась большая стойка, над ней — окно, которое, скорее всего, вело из кухни, и через него подавались заказы. Круглые столики, которые, казалось, были хаотично разбросаны по всему помещению, на самом деле стояли строго в определённых местах: так, чтобы солнечный свет, если конечно он был, падал прямо на них. Покрыты они были идеально чистыми накрахмаленным белыми скатертями, а в центре стояли небольшие вазочки с благоухающими цветами: жёлтыми, сиреневыми и розовыми. У Гарри с Гербологией не было особо близких отношений, как, например, у Невилла, и поэтому определить, что это за цветы, он не мог. Все его знания заключались в прополке и поливе роз тёти Петунии да, пожалуй, в уничтожении дьявольских силков и свойствах мандрагоры. Несколько картин висело на выкрашенных в нежно-голубой цвет стенах. Все они изображали мирные пейзажи: пастбища, леса и поля. В целом, решил Гарри, кафе должно было производить на посетителей благоприятное впечатление.
Лидии всё не было, и Гарри уже начал откровенно скучать. Оттолкнувшись от стены, он потянулся. Что-то хрустнуло, и Гарри поморщился: неприятный звук. По крайней мере, для него. Лидии всё ещё не было, и теперь Поттер начал беспокоиться. Вдруг с ней что-то случилось? Может, она упала? Голос у неё тихий, он мог и не услышать, если бы она звала. Гарри решил пойти туда, куда ушла его напарница.
Он зашёл за угол и увидел узкую лестницу, ведущую вниз. В подвал? Скорее всего, иначе куда ещё? Зал и так находился на первом этаже. Гарри понимал, что его никто не приглашал, но комплекс героя, присущий Поттеру, возобладал и заставил его спуститься вниз. Лестница была тёмной, и без света здесь явно было не обойтись. Но ведь у Лидии не было ни фонаря, ни лампы. Гарри накинул на себя мантию-невидимку, которую, когда переодевался, достал из своих джинсов и переложил в передний карман фартука, вынул из рукава палочку и прошептал:
— Люмос.
Маленький огонёк хоть немного, но освещал путь. Поттер, привыкший таким способом — под мантией и со светом Люмоса — путешествовать по ночному Хогвартсу, чувствовал что-то вроде ностальгии.
Лестница была недлинной, но очень крутой, и Гарри пришлось спускаться медленно, шаг за шагом. Впереди забрезжил свет. Погасив огонёк на палочке, он сунул её обратно в рукав, но мантию пока не снимал. Осторожно, стараясь не шуметь и не делать лишних движений, он подошёл к прямоугольному проёму размером с дверь. Он ожидал увидеть что угодно: Лидию, лежащую на каменном полу в луже крови, маньяка, стоящего над ней, Волдеморта, Дамблдора, своих покойных родителей — всё, но не это.
Лидия стояла к нему спиной с волшебной палочкой в руке и как ни в чём не бывало сушила его одежду, а над ней парил в воздухе голубоватый шар света. Гарри не знал, что делать: то ли смеяться, то ли плакать.
«О Мерлин! — внутренний голос, кажется, вполне определился и заливался истерическим хохотом. — Кто бы мог подумать! Она! Ведьма!»
Да… Это было так неожиданно, что Гарри забыл об осторожности и шаркнул ногой и, как назло, попал по какому-то камешку, который со звонким стуком, отдающимся многократным эхом от каменных стен, куда-то укатился. Лидия резко повернулась. Поняв, что кто-то мог видеть, как она колдовала, она, не задумываясь, взмахнула палочкой:
— Петрификус Тоталус!
Гарри был удивлён. Луч шёл прямо на него, но ведь он, Гарри, был невидимым! Как она смогла послать заклятие в цель? Случайность? Шестое чувство?
Все эти мысли не повлияли на реакцию ловца, и Гарри, действуя почти автоматически, сделал шаг вправо. Мантия-невидимка колыхнулась, открывая на обозрение белую штанину. Быстро оправив ткань, Поттер взглянул на Лидию. По её вскинутым в удивлении бровям он понял, что она успела заметить. Скрываться больше не было смысла, и он стянул с себя переливающуюся серебристую ткань.
Лидия посмотрела на него и кивнула, будто бы знала с самого начала, что это был он. Она шевельнула своей палочкой, и в то же мгновение у Гарри в руках появилась его собственная. Ему понравилась эта девушка, но, если понадобится защищаться, он это сделает. Минуту она спокойно смотрела на него, не двигаясь и не предпринимая никаких действий, затем едва заметно улыбнулась и опустила палочку. Теперь была очередь Гарри вскинуть бровь. Он выжидающе посмотрел на неё, требуя объяснений, на что Лидия лишь пожала плечами и отвернулась, возвращаясь к сушке его одежды.
Гарри уже ничего не понимал. Она повернулась к нему спиной. Значило ли это, что она ему доверяла? И если да, то должен ли и он тоже доверять ей? Час от часу не легче. Гарри потёр костяшкой пальца лоб. Возможно, стоило попытаться. Надо же было с кем-то общаться. Он убрал палочку и свернул мантию-невидимку, снова положив её в карман фартука.