Мужчина поморщился, вспоминая их последний разговор, когда она была ещё собой. Он, как и пообещал Эффи, направился в бар, пытаясь отыскать бутылку побольше, дабы напиться и забыть этот приятный вечер.
Она конечно же возвращалась в Тринадцатый, якобы забрать остатки роскоши - свои вещи, и случайно опаздывала на поезд. Она приезжала в Двенадцатый, чтобы узнать, как поживают её детки, изредка заглядывая к Эбернети, чтобы прочитать мораль. Она бы не смогла оставить их. Никогда. Только не его Эффи.
- Чёртова дура, - пронеслось в его голове, а внутри что-то сжалось.
В последний раз, когда она забежала в его дом, он остановил её очередной приступ. Обычно он просто слушал, не снимая с губ надменной улыбки. А она так старалась подбирать нужные слова, снова вызывая в нём это восхищение от наглости и смелости в её глазах. Но в тот раз что-то случилось с ним. Он чертовски устал, ему было не до неё.
Просто встал с кресла, подошел в два шага и положил руки на плечи.
- Что.. Что ты делаешь? - это подействовало сразу же. Девушка запнулась, слегка краснея.
Он посмотрел ей в глаза, смотря внутрь, возможно, впервые не СКВОЗЬ неё. Он пытался почувствовать, разглядеть в ней хоть что-то. Тринкет только поморщилась от перегара. Ей до ужаса хотелось сжаться до размеров атома, но отнюдь не от запаха.
- Ты не жертва в этой истории, Эффи. Ты никто, массовка, хорошо сыгравшая на сцене. Спасибо тебе.
- Что?! – Эбернети почувствовал, как она задохнулась от возмущения, и прежде чем она успела сообразить, он приблизился к ней настолько непозволительно близко, что она снова задохнулась, почувствовав у висков горячее дыхание.
- Заткнись, - шепнул он. - Просто проваливай в своё королевство и оставайся всем недовольной капитолийкой до конца своих дней. Но только без нас.
Она глотала воздух, как рыба, выброшенная океаном на сушу. Он отпустил её подрагивающие плечи.
- Мы не семья, - швырнул напоследок, будто бы так и нужно. Будто бы он устал играть роль, и теперь снял маску. Слезы предательски накатились на её глаза. Развернулась на каблучках, и зашагала прочь. Не выбежала, а вышла. Потому что знала, он не станет бежать ей вслед и извиняться. Он сказал правду. Он был прав, чёрт возьми! И ему хотелось кричать об этом прямо ей в ухо.
Эбернети крепко сцепил зубы. От этих воспоминаний становилось тошно.
- Как всегда всё испортил, кретин, - шептало подсознание. – А теперь сделай вид, что это ничего, что ты не виноват перед ней, запей эту мысль виски, и постарайся заснуть со спокойной душой.
Эбернети не удалось бы заснуть после всего, даже если бы он скупил всё снотворное Панема.
Казалось, бывший Центр имеет особенную энергетику. И Хеймитч, ощущая её всем телом, не мог чувствовать себя в безопасности здесь.
Когда Игры перестали существовать, Центр выкупили местные богачи, чтобы фанатики не смогли разрушить это здание. Теперь же место, где тренировали будущих убийц, служило гостиницей с той же схемой, как и во время Игр. Номер этажа - означает номер дистрикта.
Бар был полон, как и всегда, всякой капитолийкой дрянью. Эбернети, нашел уютный уголок и упиваясь алкоголем уставился в стенку, не замечая Хэвенсби.
- Она вспомнит, не переживай, -мужчина кивнул официанту, присаживаясь напротив.
- Я не уверен, что это хорошо.
- Послушай, Эффи умница. Она справится с этим. Главное, подготовить её к воспоминаниям постепенно.
- Да, - протянул мужчина, закуривая сигарету. Впервые за очень долгое время.
Он просидел в баре почти всю ночь. Выкурил все запасы сигарет, что у него были, но практически ничего не выпил. Словно он чего-то ждал. Что-то происходило внутри него, и он не мог найти покоя. Чёртовы кошки раздирали горло изнутри. Он чувствовал дикую вину.
- Думать о домашней птице куда лучше, чем о тебе, Тринкет, - усмехнулся он, поднимаясь к себе на этаж. Лифт медленно поднимал его, возвышая над миром. Время тянулось как мед.
Он нашел её в холле, без сознания. В руке, в крепко сжатой ладошке, девушка держала маленький листочек, с надписью: «Китнисс Эвердин. Никогда не смей забывать.»
***
- Это просто непостижимо! - возмущался врач, гневно поглядывая на Хэвенсби. - Нервное истощение, очень сильное. Я предупреждал, ей нельзя волноваться. Организм и без того истощен. Знаете, чем это могло закончится?!
- Ну ладно, - закатил глаза Эбернети, - что мне сейчас с ней делать?
- Дайте ей выспаться. Будьте рядом, когда очнется. Сейчас ей нужна поддержка близких. Не переживайте, Хеймитч, Вы тоже подойдете.
Она открыла глаза только на следующие сутки. Настроение было паршивое, как и самочувствие. Эффи по поднялась на локтях, ощущая на себе взгляд. Глаза цвета пасмурного осеннего неба, настороженно и строго смотрели на неё, от чего ей стало только хуже. Слезы снова предательски покатились с глаз.
- Так не пойдет, Тринкет. - он покачал головой. - Я ждал, когда ты проснешься два дня, не начинай утро с истерик. Пожалуйста.
- Уйди, прошу тебя, - выговорила она.
- Ах, да, я помню, в суд подашь, - он улыбнулся, присаживаясь на край кровати.
- Я знаю, почему меня хотели убить, - тихо прошептала девушка.
Она резко села на кровати, спустив ноги. Пальцы ног коснулись холодного каменного пола и обожглись холодом. Она как будто остекленела. А он почему-то смотрел на её ноги.
Чёртовы ноги. Её чёртовы ноги.
- Вспомнила что-то? - собрал все эмоции в кулак и перевёл взгляд с ног на глаза. Стал пристально всматриваться, будто бы там должна пробежать бегущая строка ответов на все его вопросы.
- Не совсем. Я пыталась понять, почему ты так реагировал. И знаешь, я думала, ты ужасный хам. А сейчас я не могу понять… Кто из нас больше ужасен.
- Это без вариантов я, Эффи. Не стоит претендовать на мои звания, солнышко. Вот, выпей, - он протянул ей стакан, куда недавно налил красного вина. Для себя, конечно же, но, увидев состояние Эффи, решил, что лишний алкоголь в крови не помешает ей.
- Я наслаждалась зрелищем! Мне нравилось смотреть, как они умирают! Господи, - она выпила залпом содержимое, даже не морщась, и, вернув стакан, запустила пальцы в свои волосы.
- Эффи, - нахмурившись, Эбернети пытался понять, что только что произошло, пытаясь отвлечься от скребущего ощущения под рёбрами. – Ты только что стакан вина залпом выпила. Я понимаю, стресс, но…
Она резко соскочила с постели, теряя равновесие. Хеймитч успел подхватить девушку.
- Прости, - она зажмурилась, затем осторожно поднялась и подошла к графину. – Я вкуса не чувствую.
- Ерунда, просто не уловила. С вином такое бывает.
Она с недоверием посмотрела на Хеймитча, затем перевела взгляд на тумбу. Там лежали яблоки и несколько конфет. Недолго думая, она откусила понемногу от каждого фрукта. И с каждым укусом, на её лице проявлялась паника.
- Ничего, - слетало с её губ, каждый раз, и каждый раз это слово хлестало Эбернети по щекам.
Эффи почувствовала, как снова теряет равновесие, и снова эти руки хватают её за плечи.
- Так, сладкая моя, мне это совсем не нравится, - он усадил её на свои колени.
- Прости.
Какого чёрта?! Тринкет, какого, мать твою, чёрта ты просишь прощения?
- Не в первый раз ты в обмороки падаешь, при капитолийских диетах с тобой и не такое случалось, - он улыбнулся, вышло некрасиво, натянуто, фальшиво. Его серые глаза излучали такое беспокойство, что Эффи поняла, что отлично разбирается в эмоциях. Он молчал, смотрел на неё, а она кусала губы, жмурясь в попытках сдержать слёзы.
- Солнышко, ты не виновата.
Сказал. Думаешь, этого достаточно? Думаешь, ей стало лучше?
- И ты вспомнишь, я обещаю, - Эбернети передёрнуло от того как мягко он произнёс это.