— Ты сказал маме, что пошёл со мной?
— Да, — коротко ответил Брюн.
— А она что?
— Сказала вернуться к ужину.
Одноклассник недоверчиво покосился на него.
— И больше ничего?
— Нет.
Бейлиш помолчал.
— Она очень странная, твоя мама.
— Обычная, — пожал плечами Лотор. — И если ты всё ещё думаешь… ну, о том, что произошло два дня назад, то не парься.
— Почему она не наорала на меня? — внезапно выпалил Петир, вглядываясь в его лицо. — Любой бы так сделал.
— Я сам её не всегда понимаю.
— Ты бы поступил по-другому, верно? — поинтересовался одноклассник.
— Думаю, пока я соображал бы, что делать, ты бы уже убежал, — сказал Брюн, невольно улыбаясь. — Мне нужно много времени, чтобы решиться на что-то. И потом я всё равно сомневался бы в правильности своего поступка.
— Вот уж никогда бы не подумал, что ты способен произнести такую длинную речь! — насмешливо воскликнул Петир, но продолжал уже серьёзно. — Кажется, мне надо извиниться. — Он нервно улыбнулся. — Я пришёл к вам только из-за того, что остальные стали запирать двери. У меня на душе так мерзко, чёрт подери!
— Ты уже извинился, — напомнил Лотор. — И если мы разобрались с этим, может быть, ты наконец обратишь внимание на то, что у тебя клюёт?
Бейлиш рассмеялся и принялся выбирать леску…
Только много позже Брюн узнал, что его мама была единственной, кто обратился в социальную службу и пытался сделать для Петира хоть что-то, но безрезультатно — его оставили с Алейной. Впрочем, в дальнейшем, сдружившись с Лотором, мальчик всё реже стал бывать дома, практически переселившись к Брюнам, и не проявлял интереса к жизни матери, бросив её на произвол судьбы. Он всегда умел отсечь то, что не приносило ему пользы. Лотор не был уверен, что тогда Бейлиш поступал так осознанно, скорее, это находилось на уровне инстинкта, который он развил впоследствии…
Когда им было по четырнадцать, Петир взял моду исчезать из дома вечером и возвращался лишь после полуночи. Рассказывать другу, где он бывает, мальчик отказывался, и Брюн сильно обижался на него за это. Иногда Лотор молчал целыми днями, не давая себя растормошить, и Бейлиш демонстративно поворачивался к нему спиной, нарушая ритуал доверительных разговоров перед сном. В ту ночь Брюн читал Верна при свете настольной лампы. Все уже давно легли спать, но он не мог оторваться от книги, несмотря на то, что устал за день, подстригая газоны соседей за символическую плату. Скрип оконной рамы отвлёк его, мальчик поднял голову, и увидел перелезающего через подоконник Петира. Бейлиш бесшумно спрыгнул на пол, подошёл к кровати и плюхнулся возле Лотора.
— Ты всё ещё обижаешься?
Брюн помотал головой, заинтересованно разглядывая улыбающегося друга. Тот полез в карман, достал оттуда перехваченную резинкой пачку банкнот и протянул ему.
— Вот. Отдай Жиенне, у неё целее будут, а то я опять потрачу на какую-нибудь глупость.
Лотор принял деньги и пристально посмотрел на Бейлиша.
— Откуда у тебя столько?
— Так я и знал! — Петир закатил глаза. — Я их заработал, дружище. За-ра-бо-тал!
— Где? — Его не так просто было сбить с толку.
— Ну зачем тебе это? Неважно.
— Важно. Где?
Глаза друга сузились, он плотно сжал губы, улыбка пропала.
— Неужели ты думаешь, что я способен опозорить твою семью бесчестным поступком?
— Нет, не думаю, не говори ерунды, — спокойно ответил Брюн. — Я боюсь, как бы ты не вляпался в неприятности, вот и всё.
Бейлиш опустил голову, лицо его разгладилось, посерьёзнело. Он расправил складку на покрывале, и заглянул Лотору в глаза.
— Ты знаешь Донтоса Холларда?
— Фабриканта? Конечно, кто же его не знает.
— Я работаю у него.
Брюн приподнялся на постели, потрясённо уставившись на Петира.
— Кем? И как ты вообще с ним познакомился?
— Как познакомился — долгая история, тебе будет неинтересно. Я прислуживаю ему за столом на сеансах карточных игр, которые он устраивает регулярно.
Лотор начал понимать.
— Ты хочешь сказать, что… подсказываешь ему?
Бейлиш тихо рассмеялся.
— Да. Сам-то он шестёрку от туза отличить не может. Делаю всё аккуратно, чтобы не заподозрили неладного, если постоянно выигрывать начнёт.
— Я бы на твоём месте не связывался с этим типом. Он кажется не очень хорошим человеком и может втянуть тебя во что-нибудь… действительно опасное, — тревожно проговорил Брюн.
Серо-зелёные глаза мягко заискрились, Петир схватил его за руку и, не переставая улыбаться, стиснул её в своей.
— Поверь, мне не стоит бояться Донтоса. Пусть лучше он боится меня.
Когда Холларда арестовали за махинации с бюджетными деньгами и многочисленные нарушения на производстве, Лотор вспомнил эти слова. Друг уверил его, что он ни при чём, и после обнародования результатов следствия, Брюн убедился в непричастности Петира к такому повороту событий…
Два года пролетели быстро, и в шестнадцать Бейлиш начал встречаться с девушками, легко меняя одну на другую. Жиенна иронически говорила о нём: «Будь он девчонкой, давно бы принёс в подоле». А Лотор так и продолжал читать свои книги. Сколько друг ни звал его на вечеринки, ни уговаривал познакомиться с какой-нибудь красоткой, всё было напрасно. Брюна больше всего беспокоило то, что он не испытывал ни малейшего влечения к противоположному полу, но рассказывать об этом он стеснялся даже Петиру. Парень стал сомневаться в своей ориентации, и едва не заболел от переживаний, пока не сообразил, что его подозрения беспочвенны. Ему просто не хотелось, ни мужчину, ни женщину, никого. А это уже было нешуточной проблемой. Лотор добросовестно обошёл врачей втайне от близких, но со здоровьем всё оказалось прекрасно. Он не знал, что и думать. В конце концов, парень решил проверить на практике, так ли всё плохо, и отправился с Бейлишем в гости к его подружке. Туда должны были прийти ещё две девушки, и Петир, весело сверкая глазами, сказал Брюну, что он может выбрать любую из них.
— Или, если уговоришь, обеих сразу.
Лотор неопределённо хмыкнул в ответ. Он полагал, что и с одной не справится, но, к его удивлению, всё получилось. Девица извивалась под ним, как бесноватая, стонала, вцеплялась ноготками в спину, а Брюн в это время обдумывал, в какой университет поступит, закончив школу. Он механически двигался до самого конца, ощущая себя так же, как при занятии рутинной работой на родительском огороде, а в момент семяизвержения не почувствовал ничего, кроме облегчения. Зато девушка с экзотическим именем, которого Лотор не запомнил, восхищённо шептала ему на ухо, какой он обалденный… По дороге домой Брюн переборол себя и поделился с другом своей проблемой. Это был первый раз, когда он увидел в его взгляде страх. Петир забросал его вопросами, и немного успокоился, только получив исчерпывающие ответы, однако недоумение Бейлиша ему развеять не удалось…
***
Алейна Бейлиш умерла в конце их последнего учебного года. Они учились в выпускном классе, и преподаватели были неприятно удивлены тем, что Петир не пожелал пропустить уроки, чтобы заняться похоронами матери. Он лишь пожал плечами и холодно заметил, что труп подождёт, а экзамены нет. Из-за этого Бейлиш поругался с Жиенной, которую любезно проинформировали о поведении неофициального воспитанника, хотя относился к ней с огромным уважением. Парни вернулись домой вместе, как обычно, а мама уже ждала их с непроницаемым лицом, и Лотор понял, что дело плохо, с первого взгляда.
— Петир, ты собираешься хоронить мать? — строго спросила Жиенна.
— С какой стати я должен этим заниматься? — возмутился друг. — Мне всё равно! Пусть закопают где-нибудь, но только без меня!
— Не верится, что ты смог сказать такое, — промолвила мама с горечью.
— Вы же знаете, что я от неё ни одного ласкового слова не слышал! Я её ненавижу! — выкрикнул Петир, его глаза лихорадочно блестели, кровь отхлынула от лица. — Вы для меня сделали гораздо больше! Вы!
— Как бы там ни было, теперь она мертва, и ты обязан предать её тело земле…