- А это тот, о ком я тебе говорил, знакомься, Чан, это великий и ужасный Ан Чжэхён! Уверен, что вы поладите! У вас очень много общего!
Парень в другом конце комнаты, со скучающим видом попивавший коктейль, оторвался от своего занятия, приподнимаясь и протягивая Чану руку, попутно кидая Сынри.
- Разрекламировал, так разрекламировал. Садитесь, давайте.
Сынри взглянул на Пака, думая, что он сейчас откажется, но Чанёль вопреки недавним словам улыбнулся.
- Конечно! Такое знакомство грех пропускать.
Темные брови Сынри слегка сдвинулись к переносице. Зная Чана достаточно длительное время, он недоумевал, отчего его улыбка такая искусственная и холодная, и откуда эти леденящие колючки во взгляде. Но поскольку сидевший около него парень дернул его за брючину, призывая садиться за стол, Сынри быстро выбросил лишние мысли из головы, возвращаясь в атмосферу общего веселья. Вскоре тревожные мысли и вовсе его покинули, Чанёль словно стал самим собой: шутил, что-то рассказывал, но при этом не забывал задавать вопросы и окружающим. Уже через несколько минут Пак в новой компании был, что называется своим в доску. Внезапно Чанёль повернулся к Ану, произнеся:
- Я о себе рассказал, может, и ты о себе поведаешь? За знакомство?
Пак приподнял рюмку с соджу, которую он вроде бы и пил, но при этом она оставалась полной, и её не требовалось заново пополнять. Впрочем, в общей пьянке этого никто не заметил.
Откинувшись на спинку, Чжэхён кратко поведал Паку о себе. Чан и прежде не пылал симпатией к этому парню, но после его рассказа и вовсе испытывал отвращение, тщательно скрываемое за натянутой вежливой улыбкой. Ан был типичным сынком богатой семьи, любившим отрываться в клубах и на вечеринках, и не задумывавшимся о последствиях. Его привлекали всевозможные развлечения вроде азартных игр, стритрейсерских гонок, в которых он и сам порой участвовал. Он легко был на «ты» с алкоголем, и всегда считал, что у него постоянно «всё под контролем». Правил и законов для него не существовало, потому что любые проблемы легко разрешались им при помощи банковских чеков с рядом нулей, либо при помощи связей родителей.
Отвратительней всего Паку было сознавать, что в некоторых моментах они действительно были с Аном похожи, и от этого Чана пробирала неприязнь и к самому себе.
- …Хотя пару лет назад гуляние нашего Чжэ едва не прикрылось.
Чжэхён фыркнул, пока окружающие засмеялись, а Чанёль напрягся, но старался не показывать этого окружающим и вымученно улыбнувшись, спросил:
- Да? И что было?
- Его предки чуть не сосватали его за сыночка компаньонов. Ботаника и недотрогу, умудрившегося от него залететь. У нас все ржали, что их решили свести! Можно подумать, никто из них не слышал о такой вещи, как аборт!
- Ну, на мордашку его женишок был ничего. Как его звали, Чжэ? – свою лепту решил вставить еще один из дружков.
- Бекхён. Но в постели он был ровно, что бревно, – Ан ухмыльнулся, а Пак сжал под столом руки в кулаки.
- Так вот! – омега, начавший этот разговор, вернулся к своей видимо любимой теме, воодушевленно продолжил, – Им решили закатить свадьбу со всем этим пафосным размахом, хотя Чжэ это, разумеется, не интересовало, и он вечно бегал налево!
Ан лишь закатил глаза.
- Будто ты был против, пока мы трахались, в то время как родители с Беком выбирали тортики и цветочки для мероприятия.
Чанёль старался сдерживаться, чтобы не натворить глупостей. Омега засмеялся, вновь затрещав:
- Но главный цирк был у них на свадьбе! Это было просто нечто! Все комедийные шоу отдыхают. До сих пор как вспомню лицо этого неудачника, смешно до слез! Кстати! У меня же есть видео этого придурка!
Омега принялся копошиться в карманах, придвинувшись ближе к Паку, вцепившемуся руками в штанины, чтобы не схватить этого болтуна за волосы и не приложить головой об стол. Выудив собственный смартфон, парень принялся в нем что-то искать.
Чжэхён, наблюдая за его манипуляциями, цокнул языком.
- Я же просил тебя удалить его.
- Брось, Чжэ! Не лишай меня такого аттракциона. Вот!
Омега подсел вплотную к растерявшему все напускное веселье Чану, подставляя ему под нос гаджет и запуская видео. Несколько человек вокруг так же придвинулись, заглядывая ему через плечо.
На экране отображался крупный светлый зал с высокими вазонами, с белыми цветами, выставленными вдоль стен. Ровными рядами составлены стулья с сидящими гостями. Изображение слегка подрагивало, видно было, что снимавший неугомонно ерзает на месте. Наконец камера сфокусировалась на алтаре и стоявшем возле него альфе. Ан был серьезным, со снисходительной полуулыбкой глядя меж рядами скамей. Музыканты заиграли первые аккорды тихой мелодии, и внимание гостей было перенесено в сторону входа. Изображение пару раз дернулось, но вскоре выровнялось, и Чанёль задержал дыхание.
Бекхён походил на сошедшего с небес ангела, мягко и нежно улыбаясь, робко шагая вперед. Из-за белого костюма виднелся округлившийся животик, которого омега легонько касался сжатым в руках букетом флердоранжа. Эти же цветы были приколоты к его темным волосам. На лице было минимум макияжа, хотя главным украшением юноши были его сияющие, полные света и надежды глаза, и заливавший щеки скромный румянец.
В груди что-то болезненно заскреблось, и Пак прикусил внутреннюю сторону щеки, чтобы не показать истинных чувств.
Подойдя к алтарю, Бён улыбнулся невероятно солнечной улыбкой, потянувшись рукой в сторону Ана. Альфа молчаливо развернулся, нетерпеливо кивнув регистратору. Губы омеги дрогнули, но он постарался сохранить улыбку, вставая возле Чжэхёна, опуская голову.
- Ты только посмотри на него! – сбоку послышался смешок омеги, но Чан не обращал на это внимание не в силах отвести взгляда от истинного. Ему плохело уже от одного вида, что его пара стоит у алтаря с другим, а уж то, с каким пренебрежением Ан относился к его мальчику, выводило из себя. Следующие пару минут регистратор произносил торжественную речь, в конце которой обратился к альфе со стандартным вопросом:
- Согласны ли вы, Ан Чжэхён, взять в законные супруги Бён Бекхёна, любить и беречь его, несмотря на трудности и годы, быть верным ему, защищать от невзгод, находя в его прикосновениях уют и покой?
Бек, поджав губы, широко распахнутыми глазами с надеждой смотрел на жениха.
- О, теперь моя любимая часть! – омега сбоку от Пака принялся тихо посмеиваться.
Чжэ из прошлого повернулся к Бёну, скривился и отрицательно покачал головой.
- Вообще-то, нет! Я даже не уверен, что это мой ребенок! Уж, прости, Бекхён, но ты мало того что не в моем вкусе, так и раздражаешь. Ты серьезно думаешь, что кто-то добровольно возьмет тебя в мужья?!
- Чжэхён! – сидевший на первом ряду альфа вскочил с места, гневно глядя на парня.
- Прости, отец, но это правда. Придется подыскать ему какого-нибудь другого идиота. Я не согласен нянчиться всю жизнь с ним и неизвестным отпрыском!
Развернувшись, Ан, как ни в чем не бывало, прошел меж рядами растерянных гостей, скрываясь из виду. За камерой послышался тихий смех, вскоре перешедший в громкий хохот, подхваченный еще несколькими людьми, тоже видно дружков Чжэхёна. Снимавший вновь вернул камеру на Бекхёна. Омега выронил букет, попятившись, затравленным, напуганным и полным недоумения взглядом оглядываясь вокруг, прикрывая руками живот. Окружающие же принялись смеяться еще громче.
Чанёль до боли сжал зубы, видя, как заблестели от слез глаза Бёна. Подорвавшись со своего места, к Беку бросился миниатюрный омега в черном костюме, бросивший в сторону смеявшихся гневный взгляд. Приобняв беременного, он что-то ему поспешно заговорил, пытаясь увести, но Бекхён, казалось, пребывал где-то не здесь. Лицо его было невероятно бледным, реснички дрожали, а по щекам струились слезы. Чуть согнувшись, он крепче обхватил живот руками, кусая губы, и что-то выдохнул. Омега, идущий подле него, вздрогнул всем телом и обернулся в сторону, где сидел до этого, что-то поспешно выдыхая. Вставший со своего места альфа, в котором Пак узнал старшего Бёна, дернул щекой, повернувшись к гостям, и спокойно произнес: