— Это вообще запрещенный прием!
— Зато действенный, — Бекхён улыбнулся, — А теперь вернемся к теме. Ифань тебя обидел?
Тао опустил взгляд, качнув головой.
— Нет, — внезапно Хуан сложил руки на столе и грохнулся на них лбом, — Я вспылил и нагрубил ему. Обозвал бездарем.
Облокотившись на стол, Бён подпер щеку кулачком.
— И? Прости, но ты часто выпускаешь свои колючки, поэтому не думаю, что его это так шокировало.
Подняв голову, Тао подавленно произнес:
— Ты просто не видел этого мы… мы…
Бек широко распахнул глаза, потому что щеки Тао покраснели при воспоминании об упиравшемся в стол альфе, смотревшем на него таким уверенным суровым взглядом, что внутри все невольно начинало дрожать от восторга. Прежде при появлении «темной стороны» омеги все либо сбегали от его грубости, либо опускались до самых низких оскорблений. Все, но не Ифань. А произнесенное им в конце: «Я не намерен от тебя отказываться. В отличие от тебя, ты мне нужен и я не передумаю. Я тоже могу быть упрямым!», — заставляло внутреннего омегу испытывать нечто абсолютно ему необычное и непривычное, а именно дикое и совершенно неуместное, с точки зрения Хуана, желание подчиняться воли и желаниям своего альфы. Да это вообще бред сумасшедшего, чтобы он и вдруг решил подчиняться, кому бы то ни было!
— Тао? Он тебе нравится?
Хуан скривился и вздохнул.
— Я не отрицаю, что он привлекательный и, нравится мне это или нет, но я реагирую на его запах, — лицо омеги было таким, будто его заставили съесть корзину лимонов, — Но именно поэтому он не нравится мне особенно сильно! Это же чистой воды физиология и инстинкты, а поддаваться и действовать только на основе них абсолютное безумие!
— И поэтому ты ему нагрубил?
Тао кивнул и добавил:
— Да, но если коротко, в итоге мы оба наговорили много всего и даже лишнего.
Бён задумался. Вошедший секретарь принес и оставил на столе чай. Хуан притянул печенье и угрюмо взялся его грызть. Наблюдая за ним, Бекхён размышлял, что, похоже, с отношением его брата к своему альфе не все так просто. На самом деле Тао не отрицал их истинность, но не допускал мысли о том, чтобы последовать за ней. Отчасти он понимал его, потому что и сам, признав Чанёля, не видел их совместного будущего, но у него для этого были веские причины. Поверить же в то, что причина такого поведения Тао обычная вредность было сложно. Бек чувствовал разочарование и грусть оттого, что Хуан, несмотря на их близкие отношения, мало доверял ему в плане того, чтобы делиться чувствами, эмоциями или рассказывать друг другу секреты.
— Ну, а вы что делали с Паком?
Хмуро жуя печенье, Тао буравил брата взглядом.
— Разговаривали. Каждый рассказывал о себе.
— Ясно.
Хуан погрузился в думы. Не желая прерывать его мыслительные процессы, Бен, приметив папку по проекту со свадьбой Сехуна и Лухана, придвинул ее к себе принявшись пролистывать. К моменту, как Тао закончил «лечение» сладким, Бекхён закончил просмотр.
— Ну и? Тебе уже лучше?
— Определенно.
— Тогда, слушай. У меня есть пара идей для наших молодоженов.
Отодвинув чашку и остатки сладостей, Хуан сосредоточил все свое внимание на брате, вновь становясь спокойным и сдержанным, каким был всегда.
— Я тебя внимательно слушаю!
Бек улыбнулся, радуясь, что его план удался. Ни что не возвращало Тао в нормальную форму так, как работа.
*
— А после он сказал, что никогда не признает меня! Представляешь, Ёль! Я ему не нужен.
Ифань пьяно всхлипнул, махнув рукой с рюмкой, отшатнувшись от которой, Чанёль успел перехватить ее, пока она не улетела в сторону, попав в кого-нибудь.
— Я думаю тебе достаточно пить, Крис!
Ву поднял на друга расстроенный взгляд и затряс в воздухе руками, будто объяснял бестолковому человеку нечто очевидное.
— Ну почему этот глупый омега не понимает, что он моя пара! Мы же истинные! — альфа обреченно вздохнул и, развернувшись, махнул рукой в сторону барной стойки, — Еще соджу!
Бармен вопросительно посмотрел на Пака, который отрицательно качнул головой, пока Крис, пытаясь сфокусировать взгляд, рыскал по столу взглядом в поисках пропавшей рюмки. Не найдя оной, он чуть не плача обреченно выдохнул:
— Я настолько неудачник, что меня даже рюмка бросила. Сволочь.
— Просто ты не ее пара, Крис. У нее роман.
— С кем?
— С коньяком!
— Ясно, — Ву опустил руки, всхлипывая, — Это несправедливо. Даже у алкоголя с посудой есть отношения, а у меня нет!
Чан закатил глаза, сдерживаясь чтобы не выматериться, потому что он конечно хороший друг готовый выслушать и поддержать, но душевные излияния Ифаня длились уже долбанных три часа! Три часа одного и того же выноса мозга! Все-таки пробормотав пару ругательств одними губами, Пак опустил взгляд на друга, который уложив голову на сложенные руки, успел уснуть. Цокнув языком, Чанёль положил на стол деньги и, встав из-за стола, поднял Криса, потащив к выходу из бара.
Уложив друга на заднее сидение, Пак ненадолго задумался, потирая шею. Внезапно улыбнувшись, Чан достал телефон, набирая один из многочисленных номеров в списке контактов, параллельно заводя машину. Спустя пару секунд ему ответили.
— Привет, малыш! Как насчет того, чтобы расслабиться этой ночью у меня дома? …Договорились. Жду тебя через два часа.
Отключившись, Пак слегка откинулся на сиденье.
— Думаю, я успею отвезти Криса домой, до его прихода.
Трогаясь с места, Чанёль спешит отвезти друга к нему. Затаскивая Ифаня к нему в квартиру, альфа кидает на тумбу в коридоре ключи, выуженные из кармана Ву. Крис на некоторое время приходит в себя и, что-то бормоча, сам проходит в спальню, где падает на постель. Пак угрюмо глядит на друга, а после стягивает с него обувь, приносит из кухни воду с таблеткой от похмелья, оставляя их около кровати, и с чувством выполненного долга покидает квартиру.
Пристегивая ремень безопасности, альфа на некоторое время замирает, но трясет головой, прогоняя вязкие тревожные мысли.
*
Омега под ним громко и пошло стонет. Чанёль вбивается в соблазнительное тело, прикрывая глаза от удовольствия. Перед внутренним взором мгновенно предстает улыбавшийся Бекхён. Пак кусает губы, распахивая глаза, принимаясь двигаться еще жестче и резче, вырывая из тела под ним безудержные крики. Выгибаясь, омега изливается себе на живот и обмякает. Пак несколько раз поддается бедрами вперед, а после выходит, кончая на омегу, но не чувствуя удовлетворения. Восстановив дыхание, омега собирает пальцами с живота их сперму, принимаясь их после этого посасывать, но вместо довольного взгляда альфа смотрит на него с неприязнью и он останавливается.
— Что-то не так?
Чанёль отстраняется, поднимаясь с кровати.
— Извини. Можешь уйти?
— Что? Ты серьезно?
— У меня нет настроения.
Омега гневно фыркает, садясь на постели.
— Пак Чанёль, а ты не оборзел? Выдернул меня ради одного раза?
Игнорируя недовольство парня, альфа направляется в душ, бросая через плечо:
— Надеюсь, когда я выйду, тебя здесь не будет.
— Да пошел ты! И не звони мне больше!
Ответом ему слышит хлопок двери.
Поджимая губы, омега принципиально вытирает сперму о покрывало, сердито шипя и смаргивая подступившие к глазам злые слезы.
— Я тебе это еще припомню. Нашел мальчика по вызову. Гад!
Быстро одеваясь, омега спешит покинуть квартиру, пока Чанёль стоит под чуть теплыми струями воды, смывая с себя чужой запах. А когда-то он находил эту смесь гвоздики и корицы привлекательной, но сейчас все его естество сгорает от жажды аромата гардении. Лишь от воспоминания об этом крышесносящем запахе Пак вновь возбуждается. Закрывая глаза, альфа представляет обнаженного Бёна, стоявшего перед ним на коленях. Рука ложится на эрегированный член, принимаясь поглаживать, пробуждая фантазию о манящих губках омеги и этот язычок, которым он слизывал крем от пирожного.