Залюбовавшись, он чуть не пропустил удар. Отскочил, наткнулся на перепуганного Эйвиса, уже собрался его обогнуть, как его резко дёрнуло назад: это была цепь, про которую он благополучно забыл. Демон, развернувшись, впечатал его в стену, и Иксион почувствовал тупую боль в затылке, острые когти на шее и увидел перед собой жёлтые, полные злобы глаза. И отметил наличие причудливых витиеватых красных рун на правильном лице: ничего хорошего они не сулили, поскольку говорили о высоком магическом уровне демона. Да и длинные прямые жёлтые рога не радовали: быть разодранным взбешённым демоном никто не хочет.
― Деймос, не надо… ― вцепился в руку демона Эйвис, на что первый не обратил особого внимания, отбросив от себя парня, как назойливую букашку. Вот нужно было додуматься и лезть под руку взбешённого демона. Иксион усмехнулся — на что получил удар по лицу.
― Знаешь, что у снежных эльфов новый наследник? ― голос демона звучал глухо и походил на рычание.
― Это вполне ожидаемо. Ты отцу сделал подарок: ему даже не пришлось ждать моего совершеннолетия, чтобы избавиться от проблемы в виде моей персоны, ― хмыкнул Иксион и пожал плечами: в отличие от него, его младший брат был «характерным» снежным.
― Что ты такого сделал, что от тебя хотели избавиться? Ведь у эльфов род и правила превыше всего, и они не могли просто так отказаться от всего этого, ― оскалился демон, обнажив ряд острых белых зубов с удлинёнными клыками.
― Ну… Если бы я не был немного бракованным и не изнасиловал младшего сына главного советника, может быть, они так бы и не обрадовались моему похищению.
Иксион хищно усмехнулся, вспоминая того парня, молодого холодного красавчика, который не поддавался его магии, и его крик с просьбами остановиться. Обычно он не доходил до грубого изнасилования, но, когда за тобой постоянно следят и не дают выбраться из родового замка, на третий месяц от голода можно уже не только на стену лезть, а и трахнуть чопорного снежного эльфа. Как говорится, тот оказался не в то время не в том месте. Иксион случайно налетел на красавчика, когда убегал в очередной раз от учителя фехтования. И то, как этот эльф начал отряхиваться, будто дотронулся до заразы, окончательно вывело из себя… Иксион долго насиловал его, оставляя засосы и следы от зубов, и с упоением утолял жажду тепла, когда разгорячённый, с разметавшимися волосами, сын советника невольно ему подмахивал, наконец поддавшись его магии. А потом отец вломился в его комнату без стука, в очередной раз желая его отчитать, и застал эту интересную картину — сына советника, привязанного к изголовью кровати с широко расставленными ногами, а над ним — своего сына. Сопровождалась картина похабными стонами. Отец не очень ей обрадовался, а если точнее — пришёл в бешенство. Правда, дело быстро замяли, сына советника женили и отправили в провинцию.
― Так, значит, теперь можно трахать моих подопечных? ― зло спросил демон. Резко ударив под дых Иксиона, он швырнул его на пол, наступая ему на живот. ― Мне теперь ничего не мешает тебя убить. Выгоды теперь от тебя никакой.
С довольным видом демон облизал длинным раздвоенным языком губы. Иксион нахмурился: противник явно замышлял не просто убийство, а какую-то забаву с фееричным и летальным исходом. Это перспектива совсем не радовала. Всегда полагавшийся только на магию, сейчас Иксион пожалел, что не уделял должного внимания физическим нагрузкам.
И потому обратился к единственному выходу из этой ситуации, хотя и демон был не в его вкусе, и сам Иксион никогда не пользовался своей силой в таких обстоятельствах. Он обвил руками ногу соперника, на что получил удивлённый взгляд, и стал поглощать тепло, пока не почувствовал его сердце: такое горячее — чистый вкусный огонь. Проснулся голод, и Иксион захотел поглотить этот огонь без остатка. Демон, усмирив свой гнев, понял, что что-то не так, и резко отскочил.
Иксион медленно поднялся. Он изменился: черты лица стали резче, волосы, раньше спадающие мягкими волнами, превратились в тонкие острые иглы. Температура воздуха в комнате резко упала на несколько градусов. Деймос хмуро посмотрел на антимагический ошейник, который покрылся инеем, трещинами и вскоре раскололся. Дело принимало паршивый оборот.
Деймоса прижали к стене. Эльф разодрал на его груди жилетку, положил свою ладонь напротив его сердца, и грудь сразу сковало, как будто тысячи маленьких острых иголочек вонзились в сердце: Иксион пил обжигающую энергию демона.
Перед Деймосом уже был не эльф, а кто-то другой — с животными инстинктами. Тело изменилось до неузнаваемости и очень походило на боевую форму демона, только демоны не покрываются чешуёй и не вырастают до такой степени — в основном трансформация затрагивает мышечную массу. Раньше Деймос и эльф были примерно одного роста, а сейчас второй возвышался почти на полторы головы. Деймос обратил внимание на изменившееся строение эльфа: вытянутая морда, блестящие чешуйки, ряд тёмно-синих рогов… Это был оборотень — не полностью трансформировавшийся…
Оборотень и эльф — два несочетаемых понятия, если только эльф не оказывается не совсем эльфом. Деймос хмуро посмотрел на существо перед собой, которое времени зря не теряло: прижало его к стене и с вожделением на него смотрело, свободной рукой, точнее — когтистой лапой тиская его бедро. Деймоса передёрнуло. Он и так не находил радости в однополых отношениях, а тут ещё какая-то зоофилия.
И он призвал свою стихию: магический красно-жёлтый огонь в тот же миг окружил их. Оборотень хрипло зарычал, отскочил, тоже окружил себя своей стихией — стихией льда и перешёл на новый уровень трансформации ― стал высвобождать крылья. Серебряные крылья были в разы больше демонических, оборотень расправил их, заполнив почти всю комнату. Деймос заметил краем глаза, как Эйвис выскочил из комнаты. Умный мальчик. Оборотень взмахнул своими «крылышками» — и в комнате поднялась метель со снегом и осколками льда. Деймос увеличил силу своего огня — и тот окрасился в белый цвет. Комната оказалась слишком мала для встречных стихий: вихри огня и льда с хлопком смешивались и растворялись, превращаясь в светлый пар.
В конце концов Деймосу надоел это спектакль. Резко подпрыгнув и оттолкнувшись ногами от стены, он налетел на оборотня, повалил его на пол и стал бить по лицу. Тот пытался выбраться, рыча и барахтаясь, и длинными когтями рвал кожу. Деймос не обращал на это внимания, мерно нанося удары и чувствуя кровь на своих руках и на лице, и хищно улыбался. Наконец он почувствовал, что оборотень уже не сопротивляется, а услышав всхлип, понял, что тот принял прежний вид, и отпустил его.
Везде была кровь и запах гари. Деймос поднялся и огляделся: комната была полностью разрушена, от мебели ничего не осталось, везде была сажа, лужи воды и куски ледовых глыб. Он со вздохом посмотрел на противника. Тот уже сел, спрятав лицо в волосах.
― Эй, ты живой? ― сел на корточки перед ним Деймос, убирая волосы с его лица.
― Нельзя было полегче? ― посмотрели на него глаза сапфирового цвета. На белой коже лица виднелись только несколько синяков и кровь у губы, но и те стремительно исчезали. Деймос был уверен, что он, как минимум, сломал эльфу нос. Поразительная регенерация. У него тоже была хорошая, но раны по бокам только затянулись, и, чтобы они исчезли окончательно, понадобится ещё полдня.
― Прости, ― Деймос не знал, за что извинялся, но понял одну вещь, которую тут же озвучил: ― Ты не совсем эльф.
― Я заметил, ― хрипло усмехнулся Иксион: внутренние органы регенерировали медленней. Он поднялся и потянулся. ― Чтобы заслужить прощение, тебе придётся позволить мне помыться. И я голоден, только тебя не буду, ты не в моем вкусе и вызываешь у меня противоречивое состояние, ― хохотнув, эльф продолжил: ― Сначала ванная, потом кровать и Эйвис.
― Знаешь, это наглость, ― заметил Деймос и хмуро посмотрел на эльфа, на что тот, ехидно усмехнувшись, хлопнул его по плечу и спокойно направился к выходу. Деймос остался в недоумении. И задался вопросом, что делать с этим неправильным эльфом, потому что обратно его уже не вернуть. Ещё он понял, что выкрасть наследного принца снежных эльфов было глупо, более того, это была фатальная ошибка.