Её слова, прозвучавшие с холодной иронией, доходят до Стайлза не сразу — сначала он осознаёт, что распластался на широкой мускулистой груди одного из членов семьи Альфы — Дерека? — который сжимает его запястья, словно тисками, и прижимает к себе. А потом проскакивает мысль — неужели эта женщина только что назвала их двоих наречёнными?!
Стайлз в шоке отскакивает назад, и от резкого движения венок слетает с его головы вместе с фатой.
Все присутствующие как один ошарашенно втягивают в себя воздух, а пение волынки обрывается на неблагозвучной ноте. Стайлз не сводит глаз с Дерека, осознавая, что вот она — концовка Королевской шутки. Ради закрепления мира она не только послала того внука, которого раньше отказывалась даже признавать, — она послала парня. Разве весь смысл этой церемонии не состоял в смешении кровей? Каким образом Стайлз может быть полезен в этой ситуации?
— Это что, розыгрыш? — рычит Дерек, заставляя Стайлза содрогнуться от того, как его глаза вспыхивают голубым. — Ты, блядь, кто вообще?
— Дерек, — негромко, но твёрдо осаждает его женщина. Однако её глаза горят красным — похоже, она не настолько спокойна, какой старается казаться. Альфа поворачивается к Кире, стоящей в напряжении с краю толпы.
— Ваша Королева должна была послать наследницу. Она не собирается выполнять свою часть договора?
Кира вздёргивает подбородок и объявляет:
— Альфа Талия, позвольте мне представить вам Стайлза Стилински, первого внука её величества Королевы Исадоры из рода Эоландов и… — следует секундная заминка, — технически, наследника её престола, — она звучит слегка виновато и не встречается со Стайлзом глазами.
— Королева нарушает договор, — ощеривается Дерек. — Она обещала послать Райзу.
— Она намекнула на это, — беспомощно объясняет Кира, — но если вы внимательно перечитаете договор, то там не указано…
— Кто… Кто такая Райза? — тихонько спрашивает Стайлз.
Дерек поворачивается к нему со сверкающими голубыми глазами, и по его лицу проходят волны, будто он едва сдерживает зверя внутри.
— Твоя двоюродная сестра.
— Я… я не знал, — оправдывается Стайлз. —Я… Мой папа…
— Даже если Королева и соблюла наше соглашение на бумаге, — отзывается Талия ледяным голосом, — она всё равно нарушила его суть.
Кира лишь пожимает плечами.
— Таковы эльфы.
Несколько мгновений Талия внимательно осматривает Стайлза, а потом переводит взгляд на Дерека, говоря:
— Ты не обязан доводить церемонию до конца. Ты же понимаешь? Никто тебя не заставляет.
— Если я откажусь, — отвечает Дерек, хватая Стайлза за запястье так крепко, что тот беспокоится о возможных синяках, — то договор будет нарушен и она уничтожит нас всех. Давайте покончим с этим.
Талия кивает, и дыхание у Стайлза перехватывает: самое время для панической атаки — прямо перед свадьбой с самым сексуальным и пугающим парнем, которого он когда-либо встречал. Против его воли. Кому вообще нужно дышать в такой ситуации?
Раньше у Стайлза была хоть толика надежды, что всё закончится хорошо, что они смогут построить хотя бы немного счастливую жизнь даже при таких идиотских обстоятельствах. Оборотни звучали неплохо — по крайней мере, лучше, чем вампиры или кентавры, или чёрт знает, что ещё. Был шанс, что он найдёт своё место среди них, как никогда не мог найти в Бикон Хиллз.
А ещё — Стайлзу совсем не важно, какого пола человек. В теории у него нет никаких проблем насчёт секса с парнем.
Только хорошо бы с тем парнем, который этого хочет.
А что если Дерек — натурал, вынужденный выйти замуж, чтобы спасти свою стаю?
Стайлз всхлипывает и закрывает глаза, нетвёрдо держась на ногах. Талия что-то говорит, но он не может расслышать слов, представляя различные кровавые исходы этой ситуации: как его растерзывает разъярённый оборотень-гомофоб, как его пытают до конца жизни, как отправляют подальше с глаз долой и забывают, из-за чего эльфы злятся и устраивают охоту на папу.
Стайлз не может найти ни единого выхода из своего положения.
Он сейчас расплачется или упадёт в обморок к своему жгучему стыду.
Талия с Дереком переводят на него недвусмысленные взгляды, и последнему приходится встряхнуть Стайлза, чтобы тот повторил нужные слова, после чего потемневшее небо вокруг наполняется волчьим воем.
Они даже и не думают целоваться. Конец церемонии наступает, когда Дерек наконец разжимает сокрушительную хватку на запястье своего новоявленного мужа.
Стайлз не уверен, что ему делать дальше, но времени на решение ему не оставляют — Дерек бросает Скотту:
— Отведи его в подвал и запри дверь. Потом с ним разберусь.
— Но… — начинает тот, однако замолкает, стоит Дереку только ощерить заострившиеся клыки.
— Я приложу все силы, чтобы он жалел об этом до конца своих дней, — презрительно рычит он и уходит вместе с остальными.
Королевская семья ни разу не оборачивается, и вся стая идёт за ними вслед. Их силуэты меняются, искажаются в ночной темноте, и вскоре не остаётся ни единого человека, только волки, с воем уносящиеся в глубину леса.
— Обычно под первой луной после свадьбы молодожёны бегут вместе, — тихо сообщает Скотт, провожая их взглядом, — но Дерек решил провести эту луну со своей новой женой здесь. Он приготовил целый пир из сладостей и выпечки, ну, потому что эльфы их любят, хотел её угостить… — он умолкает. — Мне очень жаль.
Когда Скотт ведёт Стайлза в дом и вниз по лестнице в подвал, Киры нигде не видно. Перед ними предстаёт клетка с каменными стенами и тяжёлой армированной дверью — для сдерживания потерявших контроль оборотней, если верить Скотту. Принеся туда все подушки и одеяла, которые только получается найти, чтобы Стайлзу было удобнее, он с виноватым видом закрывает дверь и запирает замки. В углу обнаруживаются маленькая раковина и унитаз.
Но здесь нет ни единого окна, и сгустившийся мрак удушает.
— О боже, — шепчет Стайлз, но темнота быстро поглощает его голос. Он устраивает себе норку из одеял и забирается туда. — Господи боже.
Отсюда не слышно даже волчьего воя. Тишина стискивает его лёгкие не хуже панической атаки, вызывая настоящий ужас.
Эта ночь длится очень долго, и Стайлз не имеет ни малейшего понятия, когда она подходит к концу. Лучи рассвета не могут проникнуть туда, где нет окон.
***
Когда бессчётное количество часов спустя дверь открывается, Стайлз весь дрожит. Его кожа истончилась, как пергамент, а всё горло изодрано непрекращающимися паническими атаками.
Скотт заходит к нему, держа в руках тёплую пижаму с начёсом и тарелку, на которой горкой возвышаются яичница и тосты, а также огромную бутылку воды и фонарик.
— Завтрак! — радостно объявляет он, хоть его голос немного и вздрагивает. — Кира вернулась домой, но я успел переговорить с ней перед уходом. Она сказала, ты наполовину человек? Замёрз, наверное. И проголодался. Не волнуйся, я хорошо о тебе позабочусь.
Пока Скотт опускает весь свой груз на пол, Стайлз просто трясётся в углу, свернувшись клубочком. Однако внутри, где-то на грани сознания, он кричит от отчаянья и превращается в пыль, будто засыхая посреди палящего жара.
Скотт включает фонарик и крутит рукой, заставляя маленький лучик побегать по стенам.
— Я понимаю, что здесь ужасно, но обещаю, это всего лишь на время, пока Дерек не успокоится. И… пока не вернётся домой. Сегодня утром его ещё не было. Но в его отсутствие я буду о тебе заботиться, ладно? А потом, когда он перестанет сердиться, то выпустит тебя, и… и всё будет хорошо.
Зубы Стайлза стучат друг о друга, и он весь содрогается.
Скотт сдаётся и просто оставляет все вещи, включая фонарик, у двери.
Часы спустя свет начинает мигать, а потом и вовсе затухает. Когда темнота вновь обрушивается на Стайлза, он не выдерживает и начинает плакать.
Из каждой упавшей слезинки вырастают лозы, поглаживая его щёки своими крохотными ссохшимися листиками и увядая, потому что здесь нет солнечного света, ни единого лучика. И Стайлз увядает вместе с ними.