— Что насчет записки? — без интереса говорит Тэхен, так как уже знает ответ на вопрос, но… Именно за это «но», Ким держится всем, чем только можно. Лишь бы оно было. Хотя бы с этим убийством. Но…
— Послание есть, но не на бумажке, — поднявшись с дивана, Мин обошёл несколько стульев и вплотную приблизившись к доске, прикрепил снимок, который находился у него в руке. — Его написали вдоль запястья жертвы. Чернилами.
— Что там, — кинув взгляд на поникшего Тэхена, Чонгук опустил правую руку под стол и нащупав чужую, взял в свою ладонь, бережно сжав. — Написано?
Юнги понимает, что говорить этого не стоит. Юнги видит, как на глазах бледнеет Ким. Он видит, как Чон пытается его подбодрить, но ничего лучше найти не может, кроме того, как…
— «Я иду за тобой, Тэхен-ни» — говорит он, и не может не заметить как на глазах помрачнел Чонгук, как напрягся не только Тэхен, но и остальные. — Похоже, что ему надоело играть и он решил пойти в атаку.
— Он? — усмехается младший, крепче сжимая ладонь Кима. — - Нечестно.
— Ты о чём?
— Какое имя мы дадим этому серийному убийце? — полностью проигнорировав Намджуна, Чон пробежался глазами по всем, но не получив ответа, фыркнул. — Его имя, внешность, место работы неизвестны. Убийца? Сукин сын? Звучит не очень. Но и человеком мы назвать его не можем. Почему? Потому что убийца — не человек.
— Кем бы он не был, убийцей или же человеком, в нём, как и в нас, бьётся сердце и этого не изменить.
— Хён, — соскочив со стула, Чонгук непонимающе уставился на Тэхена, который видимо сам не понимает, что говорит. — Разве не ты больше всех страдаешь? Разве не ты хочешь как можно быстрее поймать его? Разве не говорил, что он виновен в смерти Ханны? Разве не из-за тебя умирают все эти люди? — вспылил и Чон это осознает, когда резко замолкает и ладонями губы прикрывает, а после опускает взгляд на парня, который в ответ смотрит и… Ненавидит себя.
— Верно, — медленно встав и задвинув стул, Тэхен обошёл младшего и устремился в сторону выхода, не дав Чонгуку схватить себя за запястье. — Ты прав, — его голос пустой, бесцветный, такой отдаленный. — По сути, это я убил их. — звук закрывшейся двери и тишина. Он ушёл. Ушёл из-за того, кто всё время был рядом. И даже понимание того, что это было сказано с горяча не останавливает. Не глушит крики, не даёт выступившим слезам перестать течь. И не спасает от боли, что возрастает с новой силой, что обвивает колючими оковами вновь забирая с собой последнюю надежду, но уже с удвоеной силой.
— Идти за ним не собираешься? — толкнув помрачневшего Чонгука в спину, Юнги, вытащив из кармана неизвестно-пока-для-чего-свисток, сунул его в руки младшего и кивнул на дверь.
— Я скоро. — выбежав в коридор, Чон, пробегая, заглядывал в каждую дверь, что попадалась на глаза и расспрашивал всех, кто встречался на пути, стараясь как можно внятнее обьяснить, что ему от них нужно. Но удавалось это с трудом, так как все только махали рукой, мол ничего не знаем, и уходили, оставляя Чонгука на растерзание собственным мыслям.
Решив, что так он точно Кима не найдет, да и время зря потратит, Чон достал телефон и позвонив Намджуну, попросил чтобы тот вычислил местонахождение парня. Видимо старший сжалился над Чонгуком раз через пару минут на телефон детектива пришел адрес. Мельком взглянув на черно-белые буквы, Чон устремился к тому месту, по пути не раз задевая плечом попадавшихся коллег, имён которых он и не старался запомнить. Не важно. Это не важно. Важен только он.
Тихо сидящий на запасной лестнице и спрятавший лицо в коленях, которые согнул и к груди прижал.
Вдохнув как можно больше не особо чистого кислорода, Чонгук делая маленькие и аккуратные шаги, приблизился к старшему и опустившись на колени возле спины, вытянул руки.
Страшно. Сам виноват.
Прижавшись к вмиг вздрогнувшему парню, Чон обнял его, носом утыкаясь в район шеи и шепча тихое «прости». До тех пор, пока не ощутил уже знакомое и полюбившееся прикосновение пальцев на своей ладони.
Тэхен понял. Тэхен принял. Тэхен простил. Остальное не имеет значение. Ни случайные взгляды прохожих, ни их разговоры. Только он. Он и его прикосновения.
— Мы обязательно поймаем его, — мычит младший, прижимаясь ближе, проводя кончиком носа по участку шеи и наслаждаясь теплом, которое мог потерять. — Я обещаю тебе. Обещаю, что больше никто не пострадает. Что он больше никого не убьёт.
— Ага, — откинув голову на плечо младшего, Тэхен прикрыв глаза, запустил пальцы в его волосы, ласково перебирая их, заставляя младшего расплыться в улыбке.
— Забыл сказать, — тянет он, слыша в ответ подобие вопроса. — Хосок-хён очнулся. Остальным я сказал, но видимо сейчас не время для визитов, да и хён пригрозил, что если мы не поймаем убийцу, он с нами дел больше иметь не собирается, связи все оборвёт и так далее.
— Тогда мы определенно должны посадить, правда кого пока неизвестно. — отцепившись от стальных объятий, хотя их трудно так называть, Ким поднялся и прикоснувшись губами к маленькому шраму младшего, что находился на щеке, пошагал обратно.
— Нет, он точно издевается. — прикоснувшись к месту, где побывали губы старшего, Чонгук не смог сдержаться от улыбки. Безумной такой, что каждый, кто проходил мимо, старался как можно быстрее уйти, исчезнуть, сбежать. Лишь бы не попасть под руку.
Под руку по уши влюбившегося парня.
— Если все сложить воедино, — проведя красным фломастером по доске, Сокджин выделил сходства, которые были найдены в делах жертв. — Все три жертвы были мужского пола, несовершеннолетние, родители которых или временно уехали, или находятся в другой стране на зарабатке.
— Кроме того, — подхватил Пак, выпрямляясь и достав из папки несколько листов, раздал остальным. — У каждой жертвы была девушка, но незадолго до смерти они погибли. Если говорить про промежуток времени, то примерно после пяти-шести месяцев этих парней убивают. Но я не считаю, что это единственная причина.
— Ты говорил, что у Ок Суна появилась новая девушка, — на слова Юнги, Чимин кратко кивнул. — Возможно ли то, что убийца узнав об этом, решил, что они, например, забыли о бывших, ну или изменяют скончавшимся девушкам?
— Даже если и так, то почему он ранил Хосока? Для чего оповестил о том, что идёт за Тэхеном, если мог бы этого не делать и спокойно избавиться от него?
— А если он знает Тэхена? — предполагает Намджун, поворачиваясь к парню, после чего все повторяют за ним, тем самым делая Кима центром внимания.
— Не уверен, — бубнит он, приковывая взгляд к рукам, словно нашел в них что-то интересное. — Не помню, чтобы кто-нибудь, с кем я общался, мог бы так поступить. Да и знакомых у меня немного было. Может здесь есть что-нибудь другое?
— Нет, я уверен, что этот кто-то один из тех, кого ты знал, — твердо произносит Юнги, а после молчит, но когда его уголки губ приподнимаются, все сразу чувствуют, что быть беде. — Приманка.
— Приманка? — несмело повторяет Чонгук.
— Как насчет того, чтобы поймать его используя приманку?
— Конечно шанс велик, но это опасно. Есть вероятность того, что что-то может пойти не так и тогда нам всем крыша.
— Да, но это последний шанс до того, как он подсунет новый труп, — заметив настороженность коллег, Мин негромко хлопает в ладони и явно что-то придумав, говорит. — Если выбирать между приманкой и новым трупом, заметьте несовершеннолетним, что предпочтете вы?
Ненадолго, но в кабинете нависает завеса тишина и лишь стук стрелок остается неизменным.
Трудно. Они это понимают. Не просто. Опасно. Не только для дела, но и для жизни того, кто станет этой самой приманкой, так как от этого будет зависеть успех операции.
— А что если это ловушка? — интересуется Чонгук, взмахивая руками и слегка задев Тэхена, извиняется. — Вдруг он всё продумал и в данный момент все идёт по его плану?
— Исключено, — отрезает Тэхен, заставляя младшего глухо простонать. От безысходности. От глупости и упертости старшего. — Как я понимаю, этой приманкой буду я, — скорее не спрашивает, а утверждает Ким и услышав краткое, но ясное «да», подносит кончик пальца к губам и прикусив, погружается в мысли, стараясь как можно четче рассчитать ход действии. — Хорошо, но у меня есть условие, — говорит он, но не успевает услышать ответ, ведь его резко хватают за запястье и смотрят так обеспокоенно. — Что?