— Я видел, — шепчет он, и на вопрос «кого?», отвечает. — Ханну. — теперь помощь нужна Чонгуку, ведь тот явно не ожидал услышать имени о котором уже забыл, но видимо он много хотел. Промолчав, он потащил потерянного Кима за собой и добравшись до авто, посадил на заднее сиденье, а сам сел на водительское. Не зря же он неделю назад получил права. Вот и пришёл тот день, когда они пригодились.
========== А-18 ==========
Усадив потерянного Тэхена на диван, Чонгук, попросив его сидеть на месте, побежал на кухню и облазив все шкафчики, наконец смог найти лавандовый чай, который в детстве ему готовила мама.
Поставив чайник с водой закипать, он достал пакетик чая и положив его в бокал, отставил, возвращаясь к Тэхену.
Встав напротив него, Чон, сколько бы не смотрел, никак не мог в нем узнать того, кого знал до этого времени. Словно его подменили на том пешеходе, а Чонгук, не заметив этого, потащил за собой двойника. Глупо, но другие варианты в голову не лезут.
Присев на колени около парня, он, подняв глаза мог лишь наблюдать за его пустым взглядом, опущенной головой и всё ещё дрожащим скрещенным в замок рукам. Уголок нижней губы был прикушен настолько сильно, что, если приглядеться, можно заметить капельки крови на которую Ким, видимо, не обращал никакого внимания, полностью погрузившись в себя.
Услышав, что чайник закипел, Чон, вопреки своим чувствам оставлять его одного, все-таки поднялся и поспешил на кухню, чтобы заварить чай.
— Выпей, — взяв ладонь Кима в свою, Чонгук отдал ему бокал и лишь после того, как увидел, что тот держит его крепко, отпустил и присел рядом на диван, ласково, словно боясь спугнуть, начал поглаживать по спине.
— Вкусно, — поднеся стакан к лицу, он вдохнул аромат исходивший от чая и её невесомо улыбнувшись, прошептал. — Пахнет. Лаванда? — Чон сдержанно кивнул, внимательно наблюдая затем, как Тэхен прикрывает глаза и делает несколько осторожных глотков, дабы не обжечься. — Неплохо. — ставя бокал на поверхность стеклянного стола, он пару минут молчит, при этом заметно расслабляясь от тепла, что дарил Чонгук. С одной стороны это странно и немного пугает, но с другой не хочется, чтобы это заканчивалось так как появляется страх. Страх, что он снова останется один. В темноте.
— Может расскажешь? — аккуратно спрашивает Чонгук, стараясь не выдавать как он сам нервничает и, как можно скорее, хочет узнать. Узнать обо всем. О том, что тогда произошло, в особенности о девушки, что никак не желает оставить Тэхена.
— Не думаю, что это важно. — Ким мотает головой и начинает вставать, но снова падает назад, вопросительно смотря на Чонгука, который потянул его за запястье.
— Важно, — бросает он, проводя кончиками пальцев по щекам, обводя контур носа и спускаясь к ранке на губе. — Прошу расскажи, доверься мне, — просит он, но видит, что Тэхен не собирается говорить, всего лишь поджимает губы и словно на повторе твердит, что «ещё не время». — Почему? Чего ты так боишься? — Чон пытается до него достучаться, но тот молчит. — Давай так, — он кладет ладони на его плечи и слегка проводит по ним, заставляя Кима напрячься. — Ты расскажешь мне свой секрет, а я тебе свой. Согласен, хён?
Секунда. Вторая. Третья. Минута. Пять. Десять. Двенадцать…
— Хорошо, — шепчет он, вводя указательным пальцем по коленке, словно рисуя замысловатые узоры, и отстранившись от Чонгука, кидает взгляд на остывший чай, гипнотизируя его. — Если говорить на частоту, то я не знаю когда это началось. Но такое чувство, что это произошло только вчера. Надеюсь, ты теперь понимаешь, насколько живы эти воспоминания, — Тэхен делает пару глотков, собирается с мыслями и продолжает. — Если посчитать, то уже около восьми лет прошло, но я этого совсем не ощущаю, — сжав колени, он облизал губы. — Она была светлой, яркой и такой свободной, но видимо только я так думал. Рядом с ней было тепло и умиротворенно. Мне казалось, что так будет всегда, но видимо… Видимо я просто был эгоистичен.
— В том, что любил?
— В том, что не хотел её ни с кем делить. И это стало моей самой большой ошибкой. — на сердце у Чонгука не спокойно, там вихрь, шторм, метель. Нет ни единой части, где бы царило спокойствие и сейчас медленно, но верно появляется желание закрыть Тэхену рот, чтобы больше не слышать. Не слышать о том как он страдал, как желал, как любил. Но вместо этого, Чон, поднявшись, уходит на кухню и достав бутылку коньяка, возвращается обратно, по пути прихватывая две рюмки.
Налив Чонгук, всё опустошив сразу, ощутил в горле неприятное жжение, но выпив ещё, перестал обращать на это внимание, тем самым наслаждаясь.
— Если бы, — начал он, но заметив, что Тэхен тянется к рюмке, дожидается, пока та станет пустой и заполнив её до краев, продолжает. — Если бы у тебя был шанс всё изменить, ты бы согласился?
— Нет. — на удивление он становится таким, каким был раньше. Спокойным и уверенным не только в своих действиях, но и словах.
— Почему? — искренне недоумевает Чон, ведь видит, что он не врёт, не старается приврать. Да и глупо отказаться от такого шанса, ведь он так… Так любит её.
— Тогда я бы не встретил вас, — делает ещё глоток. — Тебя.
— Меня, то есть почему? Почему бы не встретил нас, хён? Ты ведь все равно бы стал профайлером, разве нет?
— Не стал бы. — шепчет Ким, а Чонгук не может до конца прокрутить его слова в голове.
— Как так не стал бы? — он смотрит внимательно, пытается найти уловку или шутку, но лишь видит слишком серьёзное выражение старшего, которое потихоньку начинает пугать.
— Из-за Ханны, из-за того дела. Именно из-за всего этого я решил пойти на эту специальность, чтобы раскрыть, но в первую очередь, узнать причину. Причину всей этой херни, которая уже восемь лет преследует меня и не даёт покоя. — шмыгнув носом, Тэхен выпивает ещё и ещё, до тех пор пока в глазах не расплывается образ, а на губах не вырисовывается глупая, но такая печальная улыбка, что больно давит. Давит в районе груди у Чонгука.
— Разве не ты говорил, чтобы я оставил прошлое в прошлом? Разве не ты говорил жить настоящим? — он хватается за плечи Тэхёна и до синяков вбивается в них ногтями, в то время как его голос переходит в истеричный и не контролируемый крик. — Разве не ты ругал меня, чтобы я наконец принял то, отчего убегал? Разве не ты… не ты был тем, кто желал этого, больше чем я сам? Значит это было просто враньем?
— Нет. — его голос хрипит, но он старается держать себя в руках. Ему больно, но он не пытается это показать, закрываясь в себе и мучаясь сам. Ему одиноко, ведь он сам выстроил стену вокруг себя, чтобы никто не смог пробраться, но похоже, что она дала трещину. И…
— А я думал, что ты делал это всё искренне? Я думал, что мы друзья, но похоже я просто запутался в твоих сетях, что полны лжи, — Чон опускает голову, глубоко вдыхает, ощущая витающий в комнате запах алкоголя, морщится и успокоившись, на уровне шёпота говорит. — И влюбился в тебя. — и продолжает их давать. Нагло, бесповоротно, необратимо.
— Я, — Тэхен углом кофты вытирает бесцветные капли в уголках глаз, носом шмыгает и губы поджимает, а после тянется и ухватившись за талию Чонгука притягивает к себе, обнимая и утыкаясь носом в район шеи. — Прости и спасибо. — он произносит нежно, из-за чего ком к горлу подкатывает. Гладит по волосам ласково, словно уберечь хочет, от чего рыдать в голос хочется. Но нет, Чонгук сильный. Чонгук справится. Чонгук уверен в этом, но как он ошибался, когда прикоснулся к влажным дорожкам на своих щеках.
— Не правда, — всхлипывает он, прижимаясь крепче, наполняя лёгкие родным и таким сладким ароматом, что рассудок будоражит. — Я слабый. Я слишком слаб, чтобы так просто принять это. — выбравшись из объятий, Чон опирается о чужие плечи и заглядывает в заплаканные глаза напротив, а после поддается вперёд и целует сначала в левый, потом в правый желая забрать всю боль, что таилась в хрупком Тэхена, себе. А тот и не сопротивляется, так как выпитый алкоголь даёт о себе знать, не давая здравому разуму и слово вставить, предоставляя все инстинктам.