Открыв глаза, он видит перед собой радостное лицо духа.
- Привет!
- Какого… – охотник дёргается от неожиданности, и парнишка соскальзывает с него и ложится рядом, приподнявшись на локтях и положив подбородок на сцепленные в замок пальцы.
- Ты очень беспокойно спал. А когда я лёг с тобой, успокоился.
- Почему ты голый?!
- Мне не нравится твоя одежда, – морща нос отвечает Феличиано. – Рукава мешают.
- Мало ли, что тебе не нравится! Если хочешь идти со мной и дальше, делай то, что я говорю.
- Хорошо! – мгновенно вскочив на ноги и совершенно по-дурацки улыбаясь, соглашается дух. Он вновь натягивает на себя рубаху, а наблюдающий за этим Людвиг в своё оправдание думает, что смотрит лишь для того, чтобы убедиться в чрезмерной длине рукавов. Поэтому он подзывает к себе жизнерадостное существо и помогает их закатать, получив в ответ кучу благодарностей и, совершенно неожиданно, надкушенное яблоко.
- Это ещё что?
- Ты смертный. Тебе нужно есть, – поясняет дух с весёлой улыбкой. Эта улыбка исчезает, когда Байльшмидт несильно бьёт его по руке, и фрукт, выпав, катится прямо в грязь. – Но ты же умрёшь!
Байльшмидт понимает, что перегнул палку. В глазах парня блестят слёзы, а потом он вдруг исчезает, растворившись в воздухе. Рубаха падает на землю.
- Проклятье, – бормочет Людвиг, озираясь по сторонам, – стой! Дух!.. Как там тебя… Феличиано!..
Конечно же, дух не отзывается. Использовав все пришедшие на ум ругательства и поняв, что обиженный всё равно не вернётся, охотник подбирает одежду и вешает её на сучок ели. Глупо ждать, но Людвиг всё равно сидит перед костром, отсутствующе глядя в его пламя. Настроение испорчено совсем. Не хватает ставшего привычным всего за один день надоедливого бормотания духа, его смеха и до абсурда жизнерадостной улыбки.
Когда охотник тушит костёр и собирается уходить, Феличиано возвращается. Он выходит из-за кустов шиповника, весь в мелких царапинах, и бережно несёт пред собой мёртвого кролика.
- Что это? – удивлённо спрашивает Людвиг, не в силах понять, чему же удивляется больше: появлению духа или принесённому зверьку.
- Ты сказал, что ешь мясо, – тихо поясняет парень, избегая смотреть на Байльшмидта, и кладёт добытую им дичь на землю.
- А ты сказал, что убивать плохо.
- Она умерла сама… Я не должен был её трогать, но… – дух всхлипывает и внезапно начинает рыдать, – если ты не будешь есть, ты умрёшь!.. Я не хочу, чтобы ты умер!..
- Да не умру я! – срывается Байльшмидт, а видя влажные от пролитых слёз глаза, бормочет: – Извини. – Внезапно парень прижимается к нему и крепко обнимает. Опешивший охотник не знает, как реагировать на это. – Что ты…
- Не злись, пожалуйста, не злись, – сбивчиво шепчет Феличиано, пока Людвиг неловко не похлопывает его по спине.
- Спасибо, Фели. А теперь отпусти меня.
Дух отходит к ели и вновь надевает отданную охотником одежду. Пока готовится поздний завтрак, он, не сводя глаз, наблюдает за тем, как Байльшмидт свежует тушку, как разделывает её. Феличиано сидит недвижимо, пока человек не пробует приготовленное мясо. Лишь тогда дух вновь улыбается и веселеет, зная, что теперь человек точно не умрёт.
- Здесь есть река? Или ручей? – спрашивает Людвиг, наевшись досыта.
- Озеро, – Фели поворачивается в нужном направлении и ведёт за собой охотника.
Добравшись до водоёма, Байльшмидт утоляет жажду и наполняет флягу водой. Найдя взглядом своего спутника, человек вздыхает.
- Что ты делаешь? – спрашивает он у стоящего по колено в воде духа. Тот выглядит озадаченным этим вопросом, пытается понять, что в этот раз сделал не так.
- Я хочу искупаться.
- Тогда снимай рубашку, – практически приказывает Людвиг. Парень беспомощно смотрит на него и неуверенно теребит подол. По его лицу видно, что он совсем запутался в противоречащих друг другу указаниях. – Если она вымокнет, тебе будет неудобно идти.
Феличиано выходит из воды, раздевается и замирает, поймав взгляд охотника. Несколько секунд он вглядывается в его глаза, а затем вдруг краснеет.
- Что-то не так? – спрашивает Людвиг, действительно стараясь не опускать взгляд ниже лица.
- Я… не понимаю.
- Что на этот раз?
- Чувства, которые ты испытываешь. Я могу различать гнев, радость, беспокойство, грусть, тоску… но не это. Что это?
Байльшмидт закрывает глаза и делает глубокий вдох, чтобы сдержатся. То, что дух может читать его эмоции, оказывается весьма неприятным открытием. Не все мысли охотника безгрешны.
- Иди уже, – чуть хрипло, с нажимом говорит он, открывая глаза. Парень усиленно кивает, но не сдвигается с места.
- Ты не пойдёшь со мной? – неуверенно спрашивает Феличиано, а после, считав ещё одну, очень яркую эмоцию, трусливо бросается в воду и перестаёт доставать своего знакомого разнообразными вопросами.
Людвиг усаживается под деревом и, дожидаясь, пока дух вволю наплещется в прохладной озёрной воде, приводит в порядок оружие и содержимое сумы. Первые несколько минут он время от времени бросает взгляды в сторону озера, но вскоре погружается в свои мысли, пытаясь продумать дальнейший план действий. Блуждать по этому треклятому лесу можно хоть до скончания дней. Наверняка не обошлось без магии. Но как перехитрить ведьму? Как обойти её ловушки?..
Дух опускается рядом и прислоняется к нему, мокрый и совершенно не обеспокоенный своей наготой. Говорить ему об этом бесполезно.
- Оденься, – устало просит Людвиг. Сил злиться уже нет. А может, он просто привык к не обременённому стыдом спутнику.
- Не хочу.
- Тогда не сиди ко мне так близко. Это неприлично.
- Что значит «неприлично»? – заинтересованно спрашивает дух и слишком осмелев, кладёт голову на плечо охотника. Тот вздрагивает и сквозь зубы поясняет:
- Это то, как людям не стоит поступать.
- Но я не человек, – хмурится парень, прижимаясь плотнее. И, считав эмоцию Людвига, спрашивает: – Почему ты опять злишься?
- Ты слишком близко.
- Тебе неприятно?
- Не то что бы… но это…
- Неприлично?
- Да.
- Извини, – бормочет Феличиано и закрывает глаза. Сначала человек думает, что дух собирается так спать, но, вспомнив, что это существо бессмертно, отметает этот вариант.
- Какой смысл извиняться, если ты с места не сдвинулся и не собираешься? – недовольно шепчет Байльшмидт, косясь на неподвижно замершего знакомца.
- Расскажи мне, – внезапно просит дух. – Ты не из Леса. Как живут там, где его нет?
Людвиг рассказывает. Он рассказывает ему абсолютно всё: о городах и деревнях, о людях, их праздниках и обычаях, о своей семье. Он рассказывает и о своём брате. Дух, спокойно слушавший все истории, под конец открывает глаза и, отодвинувшись, чтобы лучше видеть лицо охотника, с любопытством склоняет голову набок, чуть щуря глаза.
- Что?
- Так ты ведьму ищешь?.. Пообещай, что не будешь злиться, – просит Феличиано, мягко сжимая руку Людвига, и тот кивает, предчувствуя, что злиться ему всё же придётся. – Я знаю, где ведьмин дом, – в ответ на это Байльшмидт молчит, стараясь сдержать обещание. Он не хочет срываться на Фели, ведь тот понятия не имел, куда и зачем они идут. Он просто шёл вместе с ним из-за каких-то своих причуд. Если бы Людвиг сразу сказал о своей цели, парень помог бы ему и раньше… Но дух, способный чувствовать перемены в настроении, не понимает, что злится Байльшмидт лишь на себя, а потому обеспокоено бормочет, сильнее стискивая руку: – Не ругайся, ты обещал не ругаться…
- Ты можешь отвести меня к ней?
- К ней?
- К ведьме! – не сдерживается охотник, и Фели испуганно обхватывает колени руками и опускает голову. Людвиг вздыхает и просит прощения, получая взамен счастливую улыбку.
А потом дух резко вскакивает на ноги и, схватив человека за руку, тянет за собой, неведомо куда, прямиком через кусты. Байльшмидт чертыхается, но позволяет себя вести. На ум ему приходит мысль о том, как, должно быть, нелепо они выглядят со стороны: сам он полуобнажённый, а Феличиано и вовсе нагой. Если бы их так увидел кто-то из деревни или даже Гил… особенно Гилберт – стыд бы навеки выжег все остальные чувства.