— Хорошо, любовь моя.
Покладистость Риддла должна была бы насторожить Гилдероя, но он решил, что Том просто не смог устоять перед его сокрушительным даром убеждения. Гордый собой, он демонстративно запахнул порванные полы халата и направился к выходу.
Сеси неслышно подошла к своему хозяину и потерлась мордой о его ноги. Тот наклонился, ласково провел рукой по ее загривку и улыбнулся своим мыслям. Что ж, Гилдерой хочет демона — значит, он его получит.
========== Глава 4 ==========
Переодевшись в новый халат, Гилдерой закрылся в своем кабинете и попробовал призвать капризную музу. Но куда там, проще было выцепить из астрала нужного духа, не зная заклинаний и не имея под рукой даже самой кривенькой пентаграммы. Гилдерой грустно вздохнул. А ведь ему, в отличие от большинства писателей, не требовалось ни талисманов, ни музыки, ни ароматических палочек для создания творческой атмосферы. Он нуждался в одном, всего лишь одном стакане витаминного напитка. А также в тишине, покое, пачке новых перьев, чашке чая через каждые два часа и возможности на кого-нибудь поорать, если верткие слова ни в какую не хотят прыгать на бумагу.
В дверь вежливо постучали, Локхарт удивленно вскинул брови, но машинально произнес:
— Войдите.
В кабинет протиснулось нечто, наряженное в ярко-алый фрак и черную рубашку с манишкой, оно изо всех сил старалось подражать легкой скользящей походке настоящего слуги, но получалось у него не слишком удачно. Впрочем, не стоило ожидать многого от старого матерого секача, невесть зачем вставшего на задние копыта, — а мордой странная тварь походила именно на дикого кабана. Заросшие коричневой шерстью лапы по форме напоминали человеческие руки, а пальцы заканчивались когтями бритвенной остроты. Смертоносные лапы держали серебряный поднос, на котором одиноко стоял стакан с зеленой жидкостью. Со стула Локхарта будто сбило метким тролльим плевком. Чудовище едва успело сделать пару шагов по толстому ковру, а герой магической Британии уже сидел под столом и вспоминал любое заклятие, подходящее для быстрого побега.
— Вафш выт-мыны напъ-ыток, сэ-ырр, — звук «р» чудовище катало, будто мятный леденец. Разобрать его речь было трудно, но поднос, с грохотом поставленный на стол, пояснял смысл сказанного. Огромные клыки существа едва помещались в пасти, и не стоило удивляться тому, что слова звучали так, будто их пропустили сквозь дробилку.
Голова Локхарта нерешительно высунулась из-за стола, и он внимательно вгляделся в заросшую щетиной харю: свиной пятак вызвал у него стойкое отвращение, а от вида желтых загнутых клыков прошиб холодный пот и пересохло в горле. Оранжевые глаза с вертикальными зрачками будто светились адским пламенем. Но, несмотря на свой угрожающий облик, чудовище не собиралось нападать, а мирно стояло рядом. Тем не менее Гилдерой не спешил вылезать из своего укрытия.
— Назови свое имя, порождение тьмы, — грозно произнес он. Его голос звучал повелительно и без ноток сомнения в том, что разговаривать с монстрами нужно именно так — прячась под столом. — И скажи, зачем ты сюда явился.
— Я — Мак-дурр, сэ-ырр. Дъэ-мон. Прры-нес вафш выт-мыны напъ-ыток.
Убедившись, что ему точно ничего не грозит, Гилдерой наконец выпрямился и тряхнул головой — свет от люстры заиграл в золотистых кудрях.
— Да будет тебе известно, что я гроза всей нежити отсюда и до Карпатских гор. И я приказываю тебе немедленно покинуть мой дом.
— Не вы мыня высы-ват, сэ-ырр, не вам и отсы-ррать. Я сру-гжу Т-мысу Рры-дру.
«Значит, не я тебя вызвал, не мне и отсылать, — перевел Гилдерой. — А служишь ты Риддлу. Ну ладно!» Вслух он заявил:
— Я сейчас разберусь с этим недобитым чернокнижником. Что он о себе возомнил — приглашает демонов в мой дом!
Неприметная узкая дверь напротив кухни вела на лесную поляну, окруженную кряжистыми дубами, которые придавали ей сказочный вид. Человек с богатым воображением мог разглядеть в трещинах коры черты суровых старческих лиц, но Локхарту, все еще находившемуся под впечатлением от встречи с демоном, примерещились бесовские хари. Причем ухмыляющиеся ему с наглой издевкой.
Хотя солнечные лучи с трудом пробивали себе путь сквозь густую листву, трава на поляне была высокой и сочной. Она казалась не просто зеленой, а изумрудной. Счастливая Сеси носилась по зеленым волнам, то выпрыгивая, то таясь, будто воображая себя лягушкой. Она хотела переловить всех бабочек, но своей бестолковой беготней только распугала их и теперь осталась ни с чем. Том сидел на поваленном дереве с чашкой чая в руке и благодушно наблюдал за тем, как мантикора крутит лобастой головой. Ее длинный хвост мотался из стороны в сторону, и позади Сеси уже образовался полукруг из примятой травы и поломанных цветочков.
Локхарт выскочил на поляну, все еще пылая праведным гневом, однако палочку на всякий случай спрятал. Среди многочисленных недостатков Риддла был и такой: Том не видел разницы между тем, который всерьез готов умереть смертью храбрых в борьбе с темными силами, и тем, кто просто выделывается, играя в героя.
Гилдерой остановился в двух шагах от поваленного дерева.
— Как тебе на ум пришло сделать демона слугой в нашем доме?!
— Согласись, идея отличная. Только существо, способное за ночь возвести дворец, а наутро стереть в пыль армию врагов, может правильно приготовить твой проклятый витаминный напиток.
Посреди поляны материализовался Макдур, и в голове Гилдероя прозвучал чистый, без всякого рычания голос:
— Три четверти корня мандрагоры, пять капель слез русалки, кору ясеня смешать с мелко нарезанным яблоком, толченым рогом наврала, посыпать жженым волосом единорога. Высыпать смесь в миску с холодным волчьим молоком, тщательно взболтать, десять минут держать на маленьком огне, трижды прокипятить. Добавить щепотку сахара, полщепотки соли, три капли настойки из папоротника и две палочки корицы. Заправить мелко тертым корнем одуванчика, смешанным с лепестками эльфийской розы. Подавать не теплым и не холодным, не жидким и не твердым, не горьким и не сладким, в высоком стакане с толстым дном.
Том приподнял брови, как бы говоря: «Вот видишь?»
— И ты думаешь, что я выпью что-нибудь, приготовленное этими грязными лапами?
— Лапы у него чище, чем у главного лекаря в Мунго. Микробы на демонах не живут.
Гилдерой лишь подивился подобной толстокожести.
— Я творческая личность и не могу находиться рядом с этой тварью. Метафоры вылетают у меня из головы от одного его вида. Ты хотя бы знаешь, что такое метафоры, чернокнижник?
— Тыпа вот? — желая услужить, Макдур сотворил в воздухе гигантское чудовище со змеиным телом и головой пса, оскалившего пасть. Наружу вместо языка вывалился извивающийся червяк.
Локхарт отреагировал мгновенно — он взвился на целый фут, умудрился извернуться и отскочить на расстояние, которое не всякий кенгуру преодолеет с одного прыжка. Макдур выразил свое восхищение, издав звук, сильно похожий на бульканье воды в засорившейся раковине. А вот приземлился Гилдерой не слишком удачно: ему не удалось удержать равновесие, и, растянувшись на земле, он уткнулся лицом в мягкую траву. На траве остался жирно поблескивающий контур из омолаживающей мази. Не вся она успела впитаться в кожу, и этот остаток тянул галлеонов на пятнадцать, никак не меньше. Но встать ему не удалось — Сеси, подчиняясь первобытному охотничьему инстинкту, с победным рыканием взгромоздилась ему на спину. Запах ее не испугал, он по большей части уже выветрился. Сбросить откормленную мантикору оказалось так же сложно, как стряхнуть с себя оголодавшего вампира. Локхарт начал извиваться, будто змей, угодивший в кипящий котел, а в ответ ему в спину вонзились восемнадцать когтей.
— Ай-яйй! Убери ее!!!
— Как? — только и спросил Том.
— Прикажи! Отзови! Скажи «фу»! — прерывающимся голосом прокричал Гилдерой. Ему удалось перевернуться на спину, но Сеси была проворна, как девица на шаре, и теперь сидела у него на груди, чуть ли не тыкая носом ему в лоб. Локхарт только теперь заметил, какие острые у нее клыки. Из пасти несло съеденной на завтрак копченой селедкой. Но разве пара рыбин могут насытить это прожорливое чудовище?! Нет, оно явно присмотрело Гилдероя себе на десерт.