— Мистер Локхарт… Я нутром чую. Вам есть что сказать.
Определенно, Тому было что сказать, не зря же он много лет глотал пыль со старых магических фолиантов.
— Комбинаторное проклятие — один из видов темных проклятий, которое при воздействии на человека приводит к созданию полиморфных магических метаобразований третьего уровня…
— А чего он по-тролльи заговорил? — громким шепотом спросил СБГ у Клариссы.
Риддл мысленно отвесил себе пинка и постарался объяснить проще, так, чтобы и аврору было ясно.
— Проклятие сделало из Кобольта магнит для магических чар. Он будет вытягивать магию отовсюду, пока не взорвется от избытка энергии.
Макдью кивнул головой: основную идею он уловил.
— Лично я не видел ничего похожего на… как вы там сказали — полиморфное метаобразование, — «лисье чучелко» вздернул подбородок и упер руки в бока.
— Сейчас оно еще формируется под защитной оболочкой, которую не пробить заклятиями или обычным оружием. Но подождите минут десять-пятнадцать, и вы на собственной шкуре убедитесь в его существовании.
— Если у нас есть пятнадцать минут, может, мы просто подождем подкрепление? — промямлил Маллоун и спросил с надеждой в голосе: — Оно ведь скоро будет?
— Подкрепление всегда приходит вовремя, — хмыкнула Кларисса, но ее слова совсем не успокаивали. Сейчас Маллоун как никогда сильно жалел, что не остался дома вместе с тарелкой картофельных пирожков и новым выпуском «Крушителей монстров».
— Не нужно волноваться, мои чары ничто не сломает, — самоуверенно заявил рыжий. — Метаобразования — что за чушь, никогда о них не слышал. У вас, мистер Локхарт, слишком богатое воображение.
— Это азы темной магии… — прошипел Риддл. Обычно он был более снисходителен к дуракам, но сегодня судьба слишком часто испытывала его терпение.
— Сильно хорошо вы разбираетесь в темной магии, мистер Локхарт. Для простого писателя.
— Стэнли, нельзя же подозревать человека… — Кларисса тут же бросилась на защиту своего ненаглядного. Жаль, что Том не оценил ее порыва. Он считал, что сам может справиться с любыми нападками.
— Писательство расширяет кругозор, господин аврор.
Макдью хмыкнул и поинтересовался:
— Откуда взялось это проклятие?
— Волдеморт, — радостно предположил СБГ.
— Давно на том свете, — разочаровала его Кларисса.
— Обломно, — протянул громила. — Мож вернулся?
Макдью плюнул в сердцах, а Том лукаво улыбнулся, как бес, всегда готовый подловить смертного на неосторожном слове, и спросил:
— Что, очень хочется?
Видимо мандрагорья самогонка все-таки ударила в голову. Еще недавно Риддл мечтал лечь и уснуть лет на десять, теперь же им завладело нервное веселье и уверенность в том, что вертеть луну на пальце ему как плюнуть. Но он понимал: скоро лихорадочное возбуждение сойдет на нет, ворованная сила закончится, и придется заплатить за все, что было взято взаймы. Впрочем, в этой гадкой жабе был свой крупный безоар: платить придется завтра и не ему. Если, конечно, они все доживут до завтра.
— Как я понимаю, никто из вас не обратил внимания, — произнес Прудерс своим тихим невыразительным голосом, который был как рыбий жир для ушей, — на силуэт драконьей головы в пламени?
— Я обратил, — воскликнул Маллоун и стушевался под взглядами своих старших коллег. — Но подумал, что мне померещилось.
— У каждого могущественного колдуна есть свой знак, как правило, несущий в себе сложное символическое послание. Между прочим, я десять лет убил на то, чтобы составить полный список меток, используемых темными магами.
«Лучше бы ты убил хотя бы одного темного мага», — раздраженно подумал Макдью, но собрал в кулак всю свою вежливость и терпеливо спросил:
— Прудерс, вы знаете, кто наслал на нас проклятие?
— Но это же очевидно, — ученый сморчок снял невидимые пылинки с рукава мантии. — Драконья голова — знак венгерского чернокнижника Петрашматкуса.
— Без разницы, — СБГ почесал макушку, а потом, наивная душа, брякнул: — Чего же мы стоим, пойдем и вздрючнем этого Петрашлякса.
— Петрашматкуса, — педантично поправил его Прудерс.
— Чего?
— Колдуна зовут Петрашматкус.
— Я так и сказал.
— Вы сказали Петрашлякс, — твердо произнес архивариус. Он скорее согласился бы оставить на своей мантии пятно голубиного помета, чем молча слушать, как всякие неандертальцы перевирают слова.
— Нет, я сказал Пертрахшня… мня — громила набычился, на его лице появилось обиженное выражение. Он походил на ребенка, который не может открыть жестянку с леденцами.
— Петрашматкус, — пришел ему на помощь Риддл.
— Точно! — СБГ с благодарностью посмотрел на своего спасителя. Том улыбнулся: перепалка авроров его позабавила и ненадолго отвлекла от невеселых мыслей. Он как раз подсчитывал свои шансы одолеть подлое творение венгерского чернокнижника. На союзников надежды было мало, Том скорее доверил бы свою судьбу сломанной палочке или дырявой лодке, чем этой компании неудачников.
Пока что проклятие не давало о себе знать, но Макдью постоянно косился на защитные чары, а Кларисса задумчиво хмурила брови. Зато рыжий колдун демонстративно повернулся спиной к белой плите. Слова «плевать я хотел на всякие ваши заумные проклятия» очень хорошо читались на его бледном лице.
— Что вы знаете о Пе… о том венгерском колдуне? — спросила Кларисса у Прудерса.
— Начнем с того, что, систематизируя старые дела, а также используя информацию от наших зарубежных коллег, я составил универсальный детальный справочник по деяниям темных магов, их методам, повадкам… о списке темных меток я уже упоминал. Так вот, я несколько раз писал министру и добился, чтобы каждый аврор в обязательном порядке должен был изучить мой справочник. И если бы вы с должным уважением отнеслись к моему многолетнему труду и внимательно его прочитали, то не задавали бы мне…
— Сейчас мне ваш справочник нужен, как дохлая жаба в заднице! — взорвался Макдью.
— В текущей ситуации с вашей стороны будет весьма мудро обзавестись мощным магическим талисманом и держать его поближе к телу. Эффективность жабьих амулетов проверена временем, но лично я предпочитаю тритонов. Всегда, выходя из дому, беру парочку с собой, — он достал сушеные тушки из кармана, от которых шел резкий кисловатый запах.
— Тритоны, — пробормотал Риддл себе под нос. — Я должен был догадаться.
— Я, конечно, не настаиваю, — лицо Прудерса стало совсем кислым, когда его тритоны вместо восхищенных взглядов получили лишь пару кривых усмешек. Он бережно вернул талисманы на место. — Но должен предупредить…
— Эй! — перебил его СБГ. — Из стены шука лезет!
— Шука? — озадаченно переспросил архивариус.
Громила радостно тыкал пальцем в сторону дверного проема. Из белой плиты торчала огромная голова огненного дракона. По камню разбегались тонкие паутинки трещин. Дракон медленно вытекал в коридор, и осколки плиты тихо втягивались в его длинное ярко-алое тело, формируя каменный панцирь. Осыпалась не только созданная магией преграда, но и часть стены, так что, выбравшись в коридор, дракон стал весьма увесистым, и от его неспешной поступи подрагивал пол. Жар наполнил коридор, у Тома во рту пересохло, а спина, наоборот, стала мокрой. Колдуны попятились назад, выставив перед собой палочки; шаг, еще шаг. СБГ едва не придавил Прудерса, и тот вскрикнул. Возмущенное «ай!», хлестнуло по нервам, как плетка. Маллоун не выдержал и заорал: «Ступефай!» — заклятие улетело в потолок: руки у него ходили ходуном, дрожали, и ему не составило труда промазать мимо огромного дракона, заполнившего собой весь коридор. Тот в ответ плюнул огнем, и пламя ударилось о магический щит, как волна о скалу.
Перед Риддлом будто выросла ярко-алая стена, жар стал невыносимым, щеки горели, вернулась тяжесть в затылке, а пульс стучал в висках. Без Клариссы и Макдью он бы не сумел отразить мощный напор пламени, а вместе они смогли продержаться до тех пор, пока не включились противопожарные чары. Сверху хлынул поток холодной вонючей воды, камни драконьего панциря зашипели, и все вокруг заволокло паром. Люди путались друг у друга под ногами, не зная, где выход, а где драконья пасть. Кто-то толкнул Риддла, и тот отлетел к стене, рядом отрывисто вскрикнули — наверняка СБГ опять отдавил чьи-то ноги.