-- Если нет иного способа убедить тебя, -- сказал Азазел, -- и поскольку я не могу покинуть пентаграмму, придется прибегнуть к этому.
Карневан смотрел, как длинные пальцы возятся с застежками накидки, и его охватило тошнотворное предчувствие. Азазел распахнул полы.
В следующее мгновение он вновь соединил их. Карневан не сделал ни малейшего движения, но по подбородку его текла кровь -- он прокусил губу.
На мгновение воцарилась тишина, а когда Карневан наконец решил заговорить, раздалось лишь хриплое бормотание.
Неожиданно для него самого он истерически вскрикнул. Потом он вдруг повернулся, метнулся в угол и застыл там, прижавшись лбом к стене. Когда он вновь посмотрел на Азазела, лицо его снова было спокойно, хотя и блестело от пота.
-- Да... -- пробормотал он. -- Да...
-- Здесь проходит дорога... -- начал Азазел.
Назавтра Карневан сидел за своим столом и разговаривал, понизив голос, с демоном, который развалился в кресле напротив, невидимый для всех, кроме одного человека. При этом и голос его был замаскирован таким же образом. Солнечные лучи косо падали через окно, холодный ветерок доносил приглушенный шум улицы. Азазел выглядел на удивление реально; его тело закрывала накидка, голая голова белела на солнце.
-- Говори тихо, -- предостерег демон Карневана. -- Меня никто услышать не может, но тебя слышат. Шепчи или просто думай. Я пойму.
-- Ну ладно... -- Карневан потер свежевыбритую щеку. -- Начнем разрабатывать план кампании. 'Ты должен заработать мою душу.
-- Что?.. -- на мгновение демон показался ему смущенным, потом тихо рассмеялся. -- Я к твоим услугам.
-- Во-первых, нам нельзя вызывать подозрений. Никто бы не поверил, что это правда, но я не хочу, чтобы меня принимали за сумасшедшего, хотя вовсе не исключено, что так оно и есть, -- продолжал Карневан свои логические рассуждения. -- Но пока не будем углубляться в эту тему. Что с Мадам Нефертити? Что ей известно?
-- Абсолютно ничего, -- заверил его Азазел. -- Она находилась в трансе и была под моим контролем. Проснувшись, она ровным счетом ничего не помнила. Но если хочешь, я могу ее убрать.
Карневан поднял руку.
-- Только без эксцессов! Именно в этом была ошибка людей вроде Фауста. Они входили в раж, власть ударяла им в голову, и они впутывались в неприятности, из которых потом уже не могли выбраться. Все убийства, которые нам придется совершить, должны быть продиктованы абсолютной необходимостью. Кстати, какова моя власть над тобой?
-- Немалая, -- признал Азазел.
-- Допустим, я велю тебе покончить с собой... ты сделаешь это?
Вместо ответа демон взял со стола нож для бумаг и вонзил его в накидку. Вспомнив то, что находится под ней, Карневан поспешно отвернулся.
Азазел с улыбкой отложил нож.
-- Самоубийство в любой форме невозможно для демона.
-- А убить тебя можно?
Последовала пауза.
-- Ты бы не смог, -- наконец ответил Азазел.
Карневан пожал плечами.
-- Я рассматриваю все возможности, хочу знать, как обстоят дела. Ты должен быть послушен моим желаниям, верно?
Азазел кивнул.
-- Вот и хорошо. Итак, уясни с самого начала: я вовсе не хочу, чтобы на меня вдруг свалился с неба миллион долларов золотом. Пришлось бы платить чудовищный налог, а кроме того, люди начали бы задавать вопросы. Все выгоды, которые я получу, должны приходить естественным путем, не вызывая ни малейших подозрений. Если бы Эли Дейл умер, фирма осталась бы без старшего компаньона и его место занял бы я. С этим связан рост доходов, вполне достаточный для моих потребностей.
-- Я могу дать тебе самое большое состояние в мире, -- предложил демон.
Карневан снисходительно рассмеялся.
-- И что потом? Все стало бы для меня слишком простым. Я хочу испытывать дрожь азарта, добывая все самостоятельно... с некоторой твоей помощью.