— Паршиво, — повторил Гарри.
***
После академии Космических Сил Гарри не собирался налаживать связь с Драко Малфоем.
Особенно после войны (хотя слишком громко сказано, вооруженных конфликтов было всего несколько, хотя в то время казалось, что случилась трагедия просто вселенских масштабов)… но жизнь их словно подтолкнула друг к другу.
Гарри, мечтал стать аврором с тех самых пор, когда узнал, что его отец родом с колонии Роуг, где с момента основания их подразделения базировались агенты Космических Сил широкого профиля. Аврорами их называли по классу одноместных кораблей, на которых они летали. Они были одновременно и пилотами, и навигаторами, могли перевозить груз и заключать мирные договоры, а, если было необходимо, вмешиваться в вооруженные конфликты.
Гарри опасался, что земное происхождение его матери помешает, но его личные заслуги и родство по отцу перекрыло это. Правда, наконец добившись своего, пришлось с тоской обнаружить, что взрослая жизнь вовсе не настолько хороша, как казалось в академии Космических Сил.
К примеру, его лучший друг — Рон Уизли, несмотря на то, что был колонистом в… неизвестно каком поколении, не добился какой-либо высокой должности. И не стал аврором вместе с Гарри. Он собирался вернуться домой ради продвижения… и здесь получилось крайне паршиво. Потому что сразу после школы Рон и Гермиона поженились, а ей у него на родине светило меньше, чем ничего. Ей бы пришлось стать домохозяйкой и видеть космос разве что во сне. Как и науку.
Потому Гермиона выбрала лабораторию на Земле, где она могла делать хоть что-то кроме обслуживания дома и семьи. А еще могла надеяться, что рано или поздно ее возьмут медиком на какой-нибудь транспортник.
Вот только Рон наотрез отказался оставаться на Земле.
Они ссорились долго, громко, грозили друг другу карами, которые обрушит на каждого из них Вселенная. Обвиняли друг друга в эгоизме, а Гарри, который не знал, кого из них поддержать, в том, что он их, собственно, не поддерживает.
Как ни странно, Рон и Гермиона помирились и приняли решение остаться на Земле. Он занял небольшой пост в Министерстве, а она занялась наукой.
Но из-за этого семья Рона стала относиться к Гарри прохладнее. Все Уизли считали, что он должен был переубедить Гермиону. И даже если Джинни не поддерживала эту идею, она молчала. И, не спросив, что Гарри думает на этот счет, перебралась в родную колонию, под крыло к родителям и старшим братьям.
Несколько лет они поддерживали отношения. Гарри прилетал из очередной миссии, приходил домой, отдыхал несколько дней или неделю… но он чувствовал фальшь в радости Джинни. И дети, как бы малы они ни были, тоже. Просто все молчали.
А потом, в один прекрасный день, у Гарри на тот момент были очередные выходные, Джинни сказала:
— Знаешь, думаю, нам стоит развестись.
И затем буднично поинтересовалась не хочет ли Гарри тостов.
Через пару месяцев после этого их направили на общую миссию с Драко. Тот был заносчив, невыносим, жаловался на то, что его не уважают, и вел себя так, будто не было последних лет в академии и войны.
Гарри был готов обнять его только за это.
Казалось, что открылось волшебное окошко в прошлое. В безоблачную юность, когда все в мире казалось черным и белым (или зеленым и красным, по цветам их факультетов), злодеи были злодеями, а хорошие парни — хорошими парнями.
— Ну наконец-то мы можем избавиться друг от друга, — сказал Драко, когда их миссия завершилась.
— А я вот надеюсь, что мы еще как-нибудь поработаем вместе, — ответил ему Гарри с улыбкой и протянул руку. Драко недоверчиво на нее посмотрел, но пожал.
***
— Рискую показаться банальным, но спрошу: о чем ты думаешь? — поинтересовался Драко.
Они перебрались внутрь корабля. На «Аврору» Гарри поставили новую операционную систему, и он показывал, чем она отличается, и отмечал баги, которые придется решать сразу же. Потому что Драко на базе авроров еще не был и системы его корабля не обновляли.
— Вспоминаю, как мы познакомились заново, — ответил Гарри, — после миссии на Ханаи, помнишь?
— Если честно, не особо, — поморщился Драко, — первые лет пять после выпуска у меня как в тумане. Все меня ненавидели, я отвечал им тем же. А потом только начал понимать, что половине Вселенной было наплевать на Землю, авроров и меня лично. Колонии как жили себе отдельно, так и живут дальше.
— У меня тоже был тяжелый период, — ответил Гарри. — В общем, потому я тебе и обрадовался.
— Какой кошмар, — пробормотал Драко и нажал кнопку, пытаясь вывести на экран навигационную карту.
Система выдала критическую ошибку, и сработал сигнал тревоги.
— Вот и еще один глюк, — сказал Гарри, — навигационную карту нужно выводить через архивы.
— Да, потому что это же так очевидно…
***
Не сказать, что у них слишком часто случались общие миссии. В принципе, у авроров мало таких заданий, куда нужно несколько человек. Но вот во время увольнительных они нередко оказывались где-то недалеко друг от друга.
— Странное совпадение, — сказал на эту тему Гарри.
— Это потому, Поттер, что авроров в принципе не так много, — заметил Драко, когда они столкнулись в космопорту. — И, если тебе нужно заправить твой корабль, то и мне — нужно заправить мой.
Он выглядел чуть взъерошенным, явно сам только что лазил под брюхо своей «Авроры», проверяя работу техников.
— Как прошла миссия? — спросил Гарри. — Это же ты подписывал договор о зерне?
Драко явно хотел ответить что-то резкое, но передумал, не раскрыв рта, и пожал плечами.
— Прошла и прошла. А у тебя?
— А у меня паршиво, — признался Гарри, — попал на целый подпольный рынок торговцев «черной генетики».
— Неужели кто-то до сих пор в это верит?! — поразился Драко.
— Представь себе.
«Черной генетикой» назывались импланты, которые, по словам их создателей, увеличивали шанс родить ребенка, который будет способен путешествовать через червоточины. Как ни странно, особой популярностью у землян они не пользовались. В то же время многие колонисты покупали их, наслушавшись баек о детях, которые умерли в пути на соседнюю планету просто потому, что гены выпали неудачно.
В лучшем случае импланты «черной генетики» оказывались безвредны, но часто они вредили людям, которые их устанавливали.
— Говорят, на этой планете есть неплохой ресторан земной кухни, — сказал Гарри. — Подумал, вдруг ты скучаешь по ней.
— Только не говори, что ты собрался позвать меня на свидание, — ответил Драко. — Хотя я бы согласился. Подумать только, в меня влюблен сам великий Гарри Поттер!
— Не перегибай палку, — ответил ему Гарри, — я же знаю, что на самом деле ты не так уж и плох, как пытаешься мне показать. Не настолько, ну знаешь, Малфой.
— А ты не настолько уж и благороден, как принято рисовать во всех героических историях.
До ресторана они в тот день не дошли. Сначала перепирались, не то всерьез, не то в шутку, а потом вспоминали времена в академии.
Такие встречи почти что стали регулярными, просто у Гарри и Драко вошло в привычку узнавать, чем занят другой, и нет ли у него случайно свободного времени, когда оно есть у тебя.
***
Первый секс у них произошел спонтанно. Это не было похоже на тот случай, когда пьяный Рон лез к Гарри целоваться, а потом наутро делал вид, что ничего не помнит. Скорее это походило на безумные мысли о том, что можно предложить пожениться не Джинни, а Луне и посмотреть на реакцию всех вокруг.
Они с Драко столкнулись на Кастаре: колонии-парадоксе. В этом месте Вселенной гравитационные силы были очень странными, они удерживали вместе что-то вроде пояса обломков, оставшихся от целой звездной системы… и атмосферу над ними. Даже с десяток разных атмосфер. Со стороны это походило на глыбы камней разного размера, просто висящие в воздухе или медленно перемещающиеся вокруг друг друга. Какие-то были достаточно велики, чтобы на них росли леса и стояли города. От других едва ли можно было оттолкнуться ногой.