Младший парень задумался ненадолго, в его темных глазах, четко выделявшихся на светлом лице, обрамленном густыми черными волосами, все ярче разгоралась уверенность.
- Спорим! – отчетливо сказал он и протянул руку, чтобы заключить пари. Старшие засмеялись, но предложение приняли.
Мун Хо еще долго слышал удаляющийся смех старшеклассников, за которыми пытался поспеть темноглазый парень. Еще некоторое время он стоял неподвижно, безразлично наблюдая за уносящимися вдаль водами, но любопытство заставило его посмотреть, куда собрался ходить тот паренек. Он подошел к фонарному столбу и, с легкостью найдя нужное объявление, прочитал его. Сначала его сознание полностью заняло удивление по поводу того, что тому парню должно было быть по крайней мере семнадцать лет, хотя он выглядел намного младше. Но Мун Хо быстро забыл об этом, когда в его голове начала зарождаться мысль о начале новой жизни. Все неприятности этого дня отступили на второй план перед размышлением о новом клубе, куда его были просто обязаны принять, ведь он совершенно незаменим на поле. Он быстро пошел домой, чувствуя себя легко как никогда, словно все его невзгоды унесли быстрые воды Ханган.
Двое учеников старшей школы медленно шли по ярким улицам, чувствуя себя хозяевами здесь в это время суток. Рядом с ними походкой сильно уставшего человека шел еще один, ссутулив плечи и понуро опустив голову. Всю обратную, далеко не веселую, следует заметить, дорогу домой Но Ыль Квон корил себя за свое любопытство и желание стать таким же, как и самые популярные ученики их школы, ведь его так часто задирали из-за его неуклюжести, хрупкого телосложения. Он никогда не мог постоять за себя, поэтому стало привычным, что старшеклассники вечно просили у него в долг денег, возврата которых вовсе не предполагалась. Единственное, что он хорошо умел – это быстро убегать. Его легкое тело словно уносил сам ветер, окутывая, даря крылья, поэтому чаще всего старшеклассники оставались с пустыми руками, что только увеличивало их неприязнь к Ыль Квону.
Недавно он начал общаться с двумя такими учениками, снизошедшими до него. Он был так рад, что мог ходить с ними по школе, разговаривать. Но иллюзия быстро исчезла, когда эти двое стали просить его принести их тяжелые портфели, купить им что-то в столовой. Вот и сейчас ему приходилось нести сумку, в которой, наверное, были все тяжелые вещи, что они смогли найти. Выходило так, что они видели в нем только личного маленького раба.
А главное, зачем он ввязался в этот глупый спор? Лучше было просто снова остаться одному, так намного легче жить. Но теперь Ыль Квон вовсе не собирался отступать, в его сердце проснулось что-то, что он не ощущал раньше, он хотел доказать всем, что он сможет, действительно сможет выделяться на фоне остальных, что им станут восхищаться.
Домой он пришел в такое время, что было трудно определить: поздняя ли это ночь или раннее утро. Ыль Квона встретила лишь тишина. Его отец сегодня работал в ночную смену, дома никого не было. Наконец, он смог исполнить долгожданную мечту – лечь в постель, давая возможность отдохнуть уставшим ногам, но сон все не шел. Он слишком устал, жил еще вчерашним днем. Его голову занимала только одна мысль о том, что он докажет всем свое превосходство, у него все получится, обязательно получится.
Спустя час, когда Ыль Квон совсем потерял надежду отправиться в объятия сна, он встал, решив прогуляться около дома, вдохнуть свежего воздуха, казавшегося ему ночью отравленным. На ходу легче думается.
Ыль Квон вышел на улицу, проходившую через гряду многоэтажных домов, стремившихся вверх, в высокое небо. В некоторых окнах горел редкий свет, кто-то, кому не посчастливилось отдохнуть в выходной, собирался на работу, кто-то, кто спешил отдохнуть и расслабиться, – в загородный дом. Большой город никогда не спит. На востоке начало светлеть небо, гася далекий холодный свет звезд, наблюдая за которыми, чувствуешь себя мелкой частичкой огромного, необъятного мира.
Вдалеке показался одинокий прохожий. Он быстро приближался, наверное, делал утреннюю пробежку. Когда его можно было разглядеть, не напрягая глаз, Ыль Квон понял, что это парень ненамного старше его самого. Он был полностью погружен в себя; в сером дорогом спортивном костюме, высокий, выше его самого чуть ли не на голову. Он пробежал быстро, даже не заметив Ыль Квона, оставив того размышлять о том, что ему, наверное, скоро придется бегать так же. Прошло совсем немного времени, как показался и второй бегущий человек. Ничего странного, многие заботятся о здоровом образе жизни, но по мере его приближения Ыль Квон понял, что это тот же самый человек, которого он видел минуту назад. Но даже будь он чемпионом мира по легкой атлетике, он не мог бы обогнуть квартал так быстро! Ыль Квон с удивлением заметил, что на парне теперь спортивный костюм синего цвета. Он пробежал так же быстро и легко, как в первый раз, исчезнув в дали пустынной улицы. Остановившись под зелеными ветвями небольшого дерева, Ыль Квон протер глаза. «Теперь точно пора спать… Такое видится» - подумал он и отправился домой. Словно утонув в неведомой пучине, он крепко заснул. Его не тревожили даже сны.
- Уже не догонишь, я победил! – прокричал на бегу Чхве Мин Хон, повернув голову назад к своему брату. Парк на улице Родэо, обозначавший у них финиш, был совсем близко – рукой подать.
- А вот и нет! – ответил ему Чхве Тхэ Ву, прибавляя скорости, насколько это было возможно.
Расстояние между двумя братьями, похожими друг на друга, словно две капли воды, неумолимо сокращалось. Еще секунда и…
На территорию парка они вбежали вместе. Ветер, будто только что угнавшийся за ними, всколыхнул легкие ветки молодых деревьев, а на горизонте появился первый золотой луч. Все больше и больше пение птиц заглушал рокот автомобилей, открывались первые магазины, свет поднимавшегося солнца позволял теперь увидеть потерянный вчера зонтик, детскую игрушку, нашедшую свой приют под одной из скамеек парка. Но несмотря на все это ничего не могло стереть совершенно особенный запах, цвет, звук утренней свежести, делавший город непохожим на тысячу других.
- Опять я не смог от тебя отвязаться… - проворчал Мин Хон, устало усаживаясь на ближайшую скамейку и откидывая голову назад. – Мы даже не можем выяснить, кто из нас быстрее! Знаешь, мне порой кажется, что я – это ты, - разочарованно закончил он.
- Иногда это раздражает, - согласился с братом Тхэ Ву, усаживаясь на другую скамейку. – Я помню, как в прошлом году нас путала твоя девушка. Вот только ласковые слова доставались тебе, а пощечины – мне.
- Это было забавно, - улыбнулся Мин Хон, вспоминая прошлогоднюю путаницу. – Пришлось с ней расстаться, чтобы ты не получил более серьезных увечий.
- А разве не она тебя бросила?
- А помнишь, как в средней школе нас перепутала мама и дала тебе с собой на обед мое любимое блюдо, тубу* с миндалем, а ты даже не заметил, а потом два дня был весь красный? - Последний вопрос Мин Хон решил проигнорировать.
- Не смешно, я тогда даже выйти из дома не мог из-за аллергии на этот миндаль… - Тхэ Ву нахмурился. – А как тебя заставили выйти в школьном спектакле на сцену вместо меня, хотя ты ни одной реплики не знал, помнишь? Я тогда долго смеялся…
- Зато тебе пришлось в тот день участвовать в соревнованиях по бегу, - ответил ему брат.
Они бы еще долго вспоминали похожие случаи из их жизни, сводящиеся всегда к тому, что их всегда путали, но разговор прервал громкий лай собаки, в ответ на который прозвучал возмущенный голос хозяина.
- Знакомый голос… - пробормотал Тхэ Ву.
Из-за поворота вилявшей из стороны в сторону парковой дорожки показался большой сенбернар, настойчиво стремившийся вперед, к какой-то известной только ему цели, но поводок не позволял ему выполнить задуманное. За собакой появился и ее хозяин, серьезный юноша с сощуренными от восходящего солнца почти черными глазами. Заметив братьев, юноша остановился, с трудом удерживая собаку на месте.