- Эй, ты оглох? – не отставал он.
Никакого должного внимания, что раздражало еще больше.
- Или не хочешь вспоминать, что было тогда на стадионе? – ехидно поинтересовался Мун Хо. Теперь он шел рядом с ним.
С трудом совладав с собой, Гу Юн остановился на секунду, неосознанно сжал кулаки. Солнце грело все жарче, стараясь расплавить все подвластные ему территории.
- О, точно не хочешь… - выдал Мун Хо свои глубокомысленные наблюдения. Он достал пачку сигарет, зажег одну, затянулся. – Или все же хочешь продолжить?
Они проходили мимо узкого переулка, отличавшегося отсутствием людей и темной прохладной атмосферой.
- Ну согласись, хочешь? – подталкивал он Гу Юна к ответу, выпуская очередную струю дыма.
Но простые насмешки приобрели неожиданные дальнейшие последствия, которых Мун Хо никак не ожидал. Не выдержав последних слов, причем произнесенных на добрую половину улицы, Гу Юн ухватил его за грудки, затащив в этот темный переулок между двумя высотными зданиями и грубо прижал к холодному камню стены одного из двух домов.
- Чего ты хочешь? – сквозь зубы спросил он, посмотрев прямо в глаза, впервые за несколько дней.
- Я? Дай-ка подумать… - он сощурил глаза, приняв задумчивый вид, повернул голову в сторону, снова затянулся. – Хочу, чтоб ты перестал меня игнорировать, - наконец выдал он, выдохнув дым прямо в лицо.
От обилия зловредного запаха табака Гу Юн закашлялся, был вынужден отпустить своего пленника, отошел на несколько шагов.
- Ты в порядке? – спустя полминуты продолжительного кашля Мун Хо все же забеспокоился, положил руку на плечо Ко.
Гу Юн дернулся, скидывая руку со своего плеча, будто это было раскаленное железо. Выпрямился, зло посмотрел на крашеного парня. Уже собрался уходить, но Мун Хо остановил его.
- Ну так как, перестанешь игнорировать? А то от твоего кислого выражения лица жить не хочется…
- Тебе внимания не хватает?
- Если только твоего.
Гу Юн резко подошел, замахнулся, хотел ударить в правую скулу, ухватившись другой рукой за воротник черной куртки, но в последний момент остановился, рука бессильно опустилась. Брови сведены, глаза какие-то грустные. В первый раз Мун Хо видел такой взгляд, он испугался его, внешне сохраняя насмешливое выражение лица.
- Что, драться не умеешь? – все тем же насмешливым тоном поинтересовался Мун Хо.
Что же такое, Гу Юн даже ударить его не мог, рука не хотела слушаться. Где-то на основной улице раздался заунывный звук сирены полицейской машины. Сюда проникли лишь отголоски.
- Просто не хочу, - тихо ответил Гу Юн.
- Ну давай, покажи как ты умеешь…
Решив, что следовать советам этого человека – последнее дело, Гу Юн медленно выпустил воротник его куртки, чуть не оттолкнув от себя Мун Хо, попятился, приостановился. Взглянув в его глаза еще раз, не отдавая себе отчет в своих действиях, побежал, не разбирая дороги, столкнувшись по пути с несколькими прохожими. Бежал так долго, сколько мог, пока дыхание не сбилось совсем, пока не понял, что бежать от себя бесполезно. Осмотревшись по сторонам, он с удивлением понял, что пробежал почти половину дороги, оставалось совсем немного – и он уже должен был оказаться дома.
Так он и преодолел оставшийся путь пешком.
- Что же я делаю… - пробормотал он, остановившись посреди улицы и запустив обе руки в волосы, неровными прядями обрамлявшие лицо, и зажмурив глаза до такой степени, что перед ними стали плясать красные круги.
Продолжая оставаться в таком положении, он заставлял прохожих обращать на себя внимание, оглядываться, посмеиваться.
- Молодой человек, с вами все хорошо? – голос пожилой женщины вывел его из кратковременного ступора. Она была чуть ниже его, волосы, в черноте которых кое-где струились серебряные пряди, были забраны назад.
- Д-да, извините, - он сорвался с места, продолжив свой путь.
Солнце кралось по западному склону, красным светом освещая все вокруг, словно огонь перекидывался от здания к зданию, от дерева к древу, от человека к человеку.
Меньше чем через неделю, в следующий четверг должна была быть очередная игра. На этот раз в столицу приезжала команда из Кёнсан-Пукто, Санджу, маленького города, центра производства самого лучшего, тонкого, мягкого, словно пушинка, шелка. Наверное, команда из Санджу была такая же, как этот шелк, невесомая, ненастойчивая, но настолько крепкая, что и десяток человек не смогли бы уничтожить. Эта игра для них была тоже третья по счету, и на этот момент у них было шесть очков, команда Чханвона оказалась слабее.
Поэтому единственным отдыхом за эту неделю для них был короткий поход в ресторан, куда их отвел Чи Ён, после игры в Сувоне. Световой день становился все больше, вместе с ним увеличивались и тренировки, усложненные, тяжелые. На этот раз все внимание было оказано атаке, и должны были участвовать все четверо нападающих, хотя некоторые верили, что Чонхо и сам со всем справится.
Еще один немаловажный момент заключался в подаче мяча в поле, выполненном недавно Ыль Квоном, который затруднялся объяснить, как это произошло, все слова исчезали от обилия внимания. Что ж, неплохо иметь такие сильные руки в команде, способные так необычно подать мяч, но, сколько бы Ыль Квон ни старался, повторить это движения никак не получалось. Выходило лишь получать живописные синяки на локтях и коленях. Хотя на это он внимания не обращал, все равно в следующей игре ему предстояло сидеть на скамейке запасных.
- Дважды в одну реку не войти, - сказал ему тренер Квон на третий день бесславных попыток. – Не утруждайся, если не получается.
Но эти слова возымели совершенно обратный эффект. Может, тренер был искусным манипулятором, а может, улыбнулась изменчивая удача, но, оставаясь на поле до самого конца дня, когда остальные уже собирались уйти, ему удалось сделать этот кувырок в воздухе, запустив мяч куда-то на самый верх трибун и проломив деревянную перегородку. После этого он опустился на колени, а потом и вовсе полностью лег на землю, сжимая желтую траву в пальцах и счастливо улыбаясь.
Все это Гу Юн наблюдал со стороны, у него была иная задача – быть последней непреодолимой преградой на пути мяча соперника, стремившегося осквернить их ворота. В последнее время он постоянно отвлекался на что-то, думал о своем, совсем не об основной задаче, поэтому защита ворот стала проблемной, как и взаимодействия с игроками, находившимися ближе всего, защитниками. Но подача от ворот выходила настолько длинной и сильной, что мяч напоминал язык пламени, тянущийся вперед, чтобы уничтожить все вокруг. В его же власти было этот язык пламени и остановить, если мяч летел в ворота.
Гу Юн медленно шел по улице, наблюдая соперничество разных цветовых полосок на асфальте, посылаемых всяческими электрическими вывесками и мигающей рекламой. Сегодня было особенно тяжело, он взял тысячу мячей, как ему казалось. Не верилось, что следующий день будет свободен от всяких тренировок, это казалось чем-то сказочным. И сказка началась сегодня. Гу Юн запоздало осознал, что ему больше не доставалось всяких насмешек, Мун Хо вообще не было вечером на поле, он ушел раньше по каким-то очень важным делам. Вот и истинное наслаждение…
- О, привет, Ко Гу Юн, - произнес парень, идущий ему навстречу, тот самый одноклассник, что советовал ему заняться учебой.
- А… привет, Сан Хё, - рассеянно ответил он.
- Что ты тут делаешь так поздно?
- Поздно? – эхом отозвался Гу Юн, механически посмотрев на наручные часы. – Не так уж и поздно…
- Что это с тобой? – вдруг спросил Сан Хё.
- То есть?
- У тебя руки дрожат…
Гу Юн посмотрел на свои руки, изредка подрагивавшие. Не сказал бы ему об этом Сан Хё, он бы и не заметил. Это случалось часто после завершения тренировок, он привык к этому.
- Не обращай внимания, все хорошо, - ответил он, совсем не желая говорить об истинной причине этого. – Ладно, я пойду…