Он знает, кто он, откуда взялся и что ему суждено совершить.
Многое еще остается неизвестным или непонятным: он не знает, кто его отец, почему его свершения не должны ограничиться Ларном и какова связь между пророчеством Марода и его матерью. Но все эти вопросы могут и подождать. Пока, во всяком случае.
Сейчас он должен готовить себя к встрече с Кайлоком. Король должен умереть. Иного выбора нет. Северная империя рассыплется, оставшись без правителя. Баралис, при всей своей хитрости и мастерстве мага, не сможет удержать ее, когда падет его ставленник. Кайлок владеет Королевствами по праву рождения, а Бреном - по праву супруга. Если его убить, обе державы разлетятся словно лопнувшая тетива. Ничто, кроме Кайлока, не связывает их. Если его убить, Брен и Королевства снова станут существовать сами по себе, а империя распадется на составные части.
Джек много думал о том, что должен делать, когда окажется в Брене. Ему нет нужды связываться с Баралисом, нет нужды заводить войну. Смерти Кайлока будет вполне достаточно.
И он, Джек из Четырех Королевств и с Ларна, бывший ученик пекаря и писец, - единственный, кто может пресечь жизнь Кайлока. Судьба связала его с Кайлоком, и настало время перерезать нить.
У Таула свои заботы: орден, Мелли и те призраки, что живут в его прошлом. Джек поможет ему, насколько будет в силах, - но есть черта, за которой существуют только Джек и Кайлок, и она становится все резче по мере приближения к Брену.
Джек посмотрел на Таула, едущего рядом с мулом Хвата. Таул, перехватив этот взгляд, вскинул руку в безмолвном приветствии, и Джек ответил тем же. Они оба знают, как обстоит дело.
Настал полдень, пасмурный и холодный, с несильным, но пронзительным ветром. Крейн распорядился сделать привал на берегу медленного ручья.
- В такой холод, - заявил он трубным солдатским голосом, - нет смысла искать укрытия под деревьями.
Все утро они ехали через редкие рощицы, перемежаемые зелеными холмами и долинами, и всюду, куда ни глянь, была вода: ручьи, пруды, быстрые речки. По краям более мелких прудов собиралось ледяное "сало", но текучие воды продолжали бежать, наполняя округу своим журчанием.
Андрис подошел к Крейну. Они обменялись несколькими словами, и Крейн поманил к себе Берлина. Джеку, хотя он был довольно далеко, показалось, что Андрис произнес слово "Ларн". Берлин кивнул, и они продолжили разговор. К ним подошли еще двое рыцарей.
Джек подъехал к Таулу и Хвату.
- Что происходит, Джек? - спросил Таул, снимая Хвата с мула. - Что ты такое сказал Андрису?
- Правду. Я сказал ему, что мы разрушили ларнский храм.
- Это ты его разрушил, Джек, - не я.
- Нет. Мы сделали это вместе.
Таул, ничего не ответив, велел Хвату:
- Покажи-ка горло. - Он пощупал железки Хвата, приложил ладонь ему ко лбу и остался доволен. - Ну вот, тебе уже лучше.
- Что-то я этого не чувствую.
- Это потому, что утром я не подливал браги в твой сбитень, улыбнулся Таул. - Иди-ка приляг. Возьми мое запасное одеяло и закутайся хорошенько. Я скоро принесу тебе горячей еды.
Хват поглядел на Таула, потом на Джека.
- Я понимаю, когда мое присутствие нежелательно. Хоть я и болен, с головой у меня все в порядке. - Он двинулся к воде. - Смотри захвати побольше сыру.
Дав ему отойти подальше, Таул сказал:
- Джек, я не хочу, чтобы ты вел мой бой за меня. С этими людьми я управлюсь сам.
- Все это так, Таул, но у нас мало времени. Если они не намерены помочь нам, придется бежать.
- Ты считаешь, что я задерживаю тебя. - Это было утверждение, не вопрос.
- Я не поэтому говорил с Андрисом.
Таул, улыбнувшись через силу, положил руку на плечо Джека.
- Я знаю.
Оба посмотрели на Андриса, вокруг которого собрались теперь все рыцари до единого. Судя по шуму, который они поднимали, там шел горячий спор.