Ивин непонимающе переводил взгляд с одного на другого, потом, когда Мэт угрожающе шагнул к нему, быстро заговорил:- Конечно же, я разглядел его лицо. И плащ у него - зеленый. Или, может, серый. Все время меняется. Кажется, он будто исчезает там, где встанет. Иногда, если он не шевелится, его даже не заметишь, хоть и глядишь прямо на него. А ее плащ - голубой как небо, и в десять раз наряднее, чем любые праздничные одежды, что я видел. И к тому же она в десять раз красивее всех, кого я в жизни встречал. Она высокородная леди, как в сказках. Наверное, так.- Ее? - сказал Ранд. - О ком ты говоришь? Он уставился на Мэта, который заложил руки за голову и зажмурился.- О них-то я и хотел рассказать тебе, - проворчал Мэт, - до того как ты втянул меня... - Он оборвал фразу и открыл глаза, чтобы пронзить взглядом Ивина. - Они прибыли прошлым вечером, - продолжил Мэт через мгновение, - и сняли комнаты в гостинице. Я видел, как они прискакали. А их лошади. Ранд! Я никогда не видывал таких высоких лошадей или таких холеных. Они выглядели так, будто могут скакать вечно. По-моему, он у нее в услужении.- На службе, - вмешался, не утерпев, Ивин. - В сказаниях это называется быть на службе. Мэт продолжал, словно не слыша Ивина:- Во всяком случае, он ей подчиняется, делает все, что она приказывает. Только он не похож на наемного слугу. Может, воин. Ты бы видел, как он носит меч, кажется, что меч - его часть, рука или нога. По сравнению с ним купеческие охранники просто шавки. А она, Ранд! Я никогда и вообразить себе не мог никого похожего на нее. Она точно из менестрелевых преданий. Она словно... словно... - Он умолк, окидывая Ивина сердитым взглядом. Словно высокородная леди, - закончил он со вздохом.- Но кто они такие? - спросил Ранд. Не считая купцов, раз в год приезжающих закупать табак и шерсть, и торговцев, чужеземцы никогда, или почти никогда, не появлялись в Двуречье. Может, в Таренском Перевозе, но не так далеко к югу. К тому же большинство купцов и торговцев наезжали сюда многие годы подряд, так что их не считали на деле чужаками. Просто нездешними. Минуло добрых пять лет с той поры, как в последний раз в Эмондовом Лугу появлялся настоящий чужак, да и тот пытался скрыться от какой-то неприятности, приключившейся с ним в Байрлоне, а от какой - никто в деревне не понял. Он надолго не задержался. - Чего им надо?- Чего им надо? - воскликнул Мэт. - Мне все равно, чего им надо. Чужаки, Ранд, и такие чужаки, какие тебе и не снились. Вдумайся в это!Ранд открыл было рот, но так ничего и не сказал. Всадник в черном плаще действовал ему на нервы так же, как на нервы кошке бегущая за ней собака. Выглядело же все зловещим совпадением: трое чужаков рядом с деревней в одно и то же время. Трое, если только плащ того, о ком говорил Ивин, плащ, меняющий цвет, - никогда не становится черным.- Ее зовут Морейн, - сказал Ивин, воспользовавшись возникшей паузой. - Я слышал, как он обращался к ней. Морейн, так он ее называл. Леди Морейн. А его имя - Лан. Мудрой она, может, и не нравится, а мне понравилась.- С чего ты взял, что Найнив ее невзлюбила? - спросил Ранд.- Она спрашивала дорогу у Мудрой этим утром, - ответил Ивин, - и назвала ее - "дитя". - И Ранд, и Мэт тихо присвистнули, а Ивин затараторил, торопясь рассказать. - Леди Морейн не знала, что Найнив - Мудрая. Она извинилась, когда это выяснилось. Да, извинилась. И стала говорить о травах, о том. кто есть кто в Эмондовом Лугу, и с тем же уважением к Найнив, как и все женщины в деревне, и вопросов было много. Она о жителях узнавала: о том, сколько человеку лет, долго ли он тут прожил, и... да я всего и не упомню. В любом случае, Найнив отвечала ей так, словно раскусила недозрелую ягоду-сладину. Потом, когда леди Морейн отошла, Найнив смотрела ей вслед, будто... будто... ну, не очень одобрительно, я бы так сказал.- Это все? - сказал Ранд.