Каждую группу высаживали на неисследованном участке планетоида и уже на нём каждая отдельная подгруппа из двух-трёх человек выбирала себе дорогу. При этом они постоянно поддерживали связь с другими группами и с инженерным отрядом, работающим на командном узле.
В этот раз их всей группой из двадцати человек транспортировали в огромную залу с неровным низким потолком. От него отходило восемнадцать тоннелей и один мост.
Несколько минут синхронизации – группа по паддам строила маршруты, Хан выбрал для себя и напарника маршрут, пролегающий к лабораториям. Во-первых, он там уже бывал, во-вторых, ему было интересно, что ещё, кроме интересных бактерий, можно там найти. В-третьих, мнение второго ему было неинтересно – хочет покладистого спутника, пусть обращается к доктору как к старшему по званию.
Но напарник не обратился. Он, попыхтев, подтвердил выбранный Ханом маршрут, и, синхронизировав маршруты, группа разошлась по парам.
Доктор поймал его практически на выходе из залы.
Перехватил руку за запястье и защелкнул на ней браслет.
– Датчик. Биометрика, – пояснил в полголоса. – Мне так будет спокойней.
– Трогательная забота, доктор, – Хан улыбнулся ему. – Я благодарен. Так теперь я могу идти?
– Пообещай не облизывать стены и в целом не пробовать на вкус всё интересное, – буркнул он ворчливо и удалился вслед за своими ассистентами.
Доктор… пошутил?
Хан дал знак напарнику идти следом и вышел из зала.
МакКой сразу же повёл свою группу в указанный Споком сектор. Его беспокоило не то, что Спок доверил ему такое задание, а то, что при этом коммандер сам явно был не в своей тарелке.
До этого они встречали множество скелетов почивших здесь гуманоидов – от стариков до младенцев, поэтому сначала он не понял, что именно взбудоражило его подопечных.
– Это потребует более тщательного анализа, – сказала одна из них, наклоняясь над скелетом с трикодером, – потому что может быть неточным. Но, кажется, у этих нет в составе элементов, указывающих на растительное происхождение.
МакКой сам настроил трикодер, присел у ближайшего скелето-трупа. Обтянутое сухой кожей тело казалось жутковатым в слабом фонарном освещении. И да, трикодер показывал нормальный состав сохранившихся тканей. Никаких структур, соответствующих растениям.
Боунс ещё раз оглядел зал. Небольшой. Лишённый других выходов и с отсутствующим репликатором – примитивные аналоги их были найдены в других помещениях планетоида.
И примерно двести скелетов – некоторые в достаточно противоестественных позах. Как будто они пытались…куда-то сбежать?
Из этого следовали совсем невесёлые выводы. Они провозились тут большую часть дня, и настроение, надо признать, было удручённым. Вероятность, что эти кости принадлежали существам другого типа, стремилась к нулю. А это значит... что? Растительное заражение?
– Сворачиваемся, – скомандовал МакКой через пять часов работы, понимая, что Спок таки был прав в своих догадках относительно «найдёте подтверждение». – На сегодня закончим. Заночуем и вернёмся завтра для подробного сбора образцов.
Обе девушки кивнули почти синхронно. Им явно было жутко тут находиться.
Хан начал ощущать определённый вкус к исследованиям. Особенно после того, как им с напарником удалось отыскать среди разблокированных помещений оранжерею. Когда брал пробы почвы, даже обнаружил ещё один труп, кости, конечно, оплетённый растениями так плотно, что обнаружить его при поверхностных пробах было невозможно. Там и осталось-то – несколько частей костей, фрагмент черепа. Всё остальное было изъедено, рассыпалось, смешалось с землёй. Растительная часть грунтовых проб даже рядом с костями составляла более 80 процентов.
– Кажется, мы нашли что-то интересное, – мурлыкнул Хан, убирая контейнер с очередной пробой в свою сумку.
– Да? – тут же подал голос напарник. По мнению Хана, он подавал голос как-то слишком часто.
Сингх обернулся к нему.
– Возможно, мама не учила тебя разговаривать с бывшими диктаторами, Том. Может, невнятно объяснили, когда меня доставили на корабль. Говорить со мной надо мало. Редко. По делу. И если я захочу что-то тебе сказать, я скажу сам. Понятно?
Том замер, пялясь на него огромными чёрными глазищами. Из пробирки, куда он набирал остатки растений, медленно высыпалась труха.
– Здесь труп, почти полностью поглощённый растительными образованиями, – смилостивился Хан. – Заканчивай с пробами, нам нужно возвращаться в лагерь. У тебя четыре минуты.
Этот темноглазик, в сущности, напарником был неплохим. Он беспрекословно слушался, был исполнительным, даже понятливым. Поэтому в лагерь Хан вернулся даже в каком-то подобии приподнятого настроения. Разобрал палатку, пока Том чесал языком со своей компанией, залез туда, включил падд, принялся за вбивание данных.
Напарник залез внутрь, когда командой к системе жизнеобеспечения в зале погасили свет. Нутро палатки освещалось только паддом Хана, и Том, прошуршав рядом в темноте, утроился и затих.
– Мы… хорошо поработали, – выдал через минуту.
– Я хорошо поработал. Твоя работа меня не интересует.
– Ну а ты… нелюдимый, да?
Это Хан уже проигнорировал как унылую попытку завязать неинформативную беседу. Том пытался зайти то с одной стороны, то с другой, пока не решился заговорить откровенно:
– Ты спал с парнями?
– Да, спал, и нет, я не собираюсь спать с тобой.
– Почему? Ты же на корабле…
Медленно выдохнув, Хан отключил светящийся дисплей падда. Отложил его. В полной темноте – едва-едва её разгоняли фосфорецирующие основания палатки – навис над Томом, за грудки вжимая его в пол.
– Ты неинтересен мне. Ты – слабый человек, которого я не убил только из-за того, что сделали с моими мозгами психологи Федерации. Радуйся этому факту и прекрати испытывать моё терпение, потому что оно на исходе.
Своим бедром, прижимающимся к паху парня, Хан почувствовал отвердевание определённой его части.
Вот же не повезло.
На сабмиссива напоролся.
Хан отпрянул, подтягивая к себе свой падд. С этими бороться бессмысленно – они торчат от агрессии в свой адрес. Как бы малыш Том не начал дрочить ночами на то, что Сингх прижимал его к земле.
Бесшумно – расстегнуть вход палатки, выскользнуть, благодаря провидение, что не стал снимать пояс жизнеобеспечения. И по памяти – к палатке доктора. Если прогонит, то спать малышу Тому на холодной земле. Полу. Металлическом.
МакКой нервно спал. В сумрачном пространстве между сном и явью то и дело вспыхивали самые безумные догадки по поводу обнаруженных скелетов, мозг, взбудораженный ими, не мог угомониться и перестать перебирать варианты.
Сквозь эту дрёму же он услышал шуршание, но не проснулся.
Нечто же, прошуршав, проникло в палатку и улеглось рядом. Тихо. Как будто так и надо.
Первая полусонная мысль была – пришёл Джим, он всегда залезал везде как будто так и надо, а потом его ударило осознанием, резко вырывая из дрёмы: Джима тут нет. Они на планетоиде.
– Ну и кто ты? – хрипло спросил МакКой палаточную тьму. Он лежал спиной к центру, поэтому получилось невнятно.
– О, я прошу прощения, доктор, – раздался прохладный голос Хана, – но мой напарник меня домогается, а у меня совершенно нет настроения спать именно с ним. Так что в этот раз я действительно пришёл в поисках укрытия.
От сердца немного отлегло. Хоть не с плохими новостями залезли.
– В одноместную палатку ты полез укрываться? Весьма…изобретательно.
МакКой дотянулся до оставленной в углу бутылки с водой. В горле успело пересохнуть, а сон – какой бы долгий ни был, отдыха не принёс.
– Вы думаете, в любой из двуместных мой визит восприняли бы как надо? – Теперь в голосе Хана ирония. – Доктор, либо я сплю у вас, либо юный Томас спит где ему заблагорассудится, но не в нашей палатке.
Он пошуршал, устраиваясь – МакКоя задел его локоть.
– Запишу в отчёт «проявление излишней авторитарности», – пробормотал потревоженный доктор. – Ладно, спи. Очень надеюсь, что сверх-люди не храпят.