В год, когда он вышел на свободу, Джеффри Сток был избран Координатором планеты Земля.
21 декабря 2800 года
Симон Девуар не находил себе места. Это был маленький человечек с песочными волосами и покрытым веснушками румяным лицом. Он произнес:
– Жаль, что я согласился встретиться с вами, Альтмайер. Вам это не принесет никакой пользы. А мне может навредить.
– Я уже старик, – ответил Альтмайер. – Никакого вреда я вам не причиню.
Он и в самом деле стал стариком. К началу нового века он прожил две трети столетия, но выглядел гораздо старше; да и внутренне изрядно поизносился. Одежда болталась на нем, как на вешалке. Не постарел лишь его нос – по-прежнему тонкий, аристократический, хищный нос Альтмайера.
– Я боюсь не вас, – поморщился Девуар.
– Почему? Может, вы думаете, что я предал своих людей на процессе восемьдесят восьмого года?
– Нет, конечно, нет. Просто времена федералистов прошли.
Альтмайер попытался улыбнуться. Он был голоден, ибо за весь день так и не успел перекусить. Значит, времена федералистов прошли? Наверное, со стороны многим именно так и кажется. Движение осмеяли. Провалившийся заговор и «безнадежное дело» нередко привлекают романтиков, о нем помнят спустя многие поколения; главное, чтобы проигрыш оказался достойным. Но открыть пальбу по чучелам, дать обвести себя вокруг пальца, выставить себя на посмешище – это погибель. Это хуже, чем предательство, ошибка и грех. Не многие поверили в то, что Альтмайер купил себе жизнь, выдав товарищей, но всеобщий смех добил федерализм.
Лишь Ричард Альтмайер хранил упрямое достоинство.
Он произнес:
– Времена федералистов никогда не пройдут. Движение будет жить, пока живет человечество.
– Слова, – нетерпеливо перебил его Девуар. – В молодости я еще мог ими увлечься. Сейчас я устал.
– Симон, мне нужен выход на всегалактическую систему.
Лицо Девуара окаменело.
– И ты вспомнил обо мне… Извини, Альтмайер, я не позволю тебе использовать мои передачи.
– Ты же был федералистом.
– И что теперь? – огрызнулся Девуар. – Это было давно. Теперь я… теперь я никто. Девуарист, может быть. Я хочу жить.
– Под пятой диаболов? Хочешь жить, пока они тебе позволяют, и умереть по их приказу?
– Слова!
– Ты одобряешь всегалактическую конференцию?
Девуар покраснел гуще своего обычного розового цвета. На мгновение Альтмайеру показалось, что в его собеседнике слишком много крови.
– А почему бы и нет? Неужели так важно, каким способом мы установим Федерацию Человека? – ядовито поинтересовался Девуар. – Если ты остался федералистом, ты не можешь выступать против объединенного человечества.
– Объединенного диаболами?
– Какая разница? Человечество не способно объединиться своими силами. Пусть нам помогут, хотя бы на первоначальном этапе. Мне это все надоело, Альтмайер. Мне надоела наша бестолковая история. Я устал быть идеалистом, когда нет никаких идеалов. Люди остаются людьми, и это самое неприятное. Наверное, нам действительно нужен хороший кнут. Если так, то я не возражаю, чтобы его применили диаболы.
– Ты поразительно глуп, Девуар, – мягко произнес Альтмайер. Настоящего союза не получится, пойми! Диаболы созывают конференцию, чтобы выступить в роли арбитров в межчеловеческих распрях и сохранить за собой функцию верховного суда навечно. Они не заинтересованы в образовании реального единого человеческого правительства. Все пойдет по-прежнему, населенные людьми миры будут отстаивать каждый свои интересы. Зато мы начнем привыкать по малейшему пустяку обращаться за помощью к диаболам.
– С чего ты взял, что все будет именно так?
– А как еще может быть?
– По-разному, – Девуар пожевал нижнюю губу.
– Посмотри в окно, Симон. Мы потеряем последние остатки независимости.