И Леголас подчинился, покорно опустился на его член, зарывшись носом в чёрные завитки жёстких волос, выписывая языком эльфийские руны на нежной коже. Бледные щёки раскраснелись, дыхание сбилось, принц хрипел и царапался, как дикая кошка, умолял языком и губами, но Бард не позволил ему сделать вдох, пока зверь внутри него не насытился.
— Это было… впечатляюще, — промурлыкал Трандуил, одобрительно поглаживая кончиком пальца копчик любовника. А в следующую секунду он засадил в Барда член так глубоко, что тот взвыл от боли и удовольствия, ведь обольстительный подонок метил прямиком в его простату. И это было больше, чем смертный мог вынести.
— Прекрати… Прекра… Это слишком… За гранью… — рвано выдохнул Бард, изогнувшись словно хлыст, дрожа и хрипя, как загнанный жеребец, но, кажется, эльфов его плачевное состояние нисколечко не впечатляло.
— Границ не существует. Не в моих владениях. Не в моих покоях. Не с нами, — пальцы принца и Короля сплетались в танце страсти, выписывая причудливые письмена на его коже. И каждое движение сопровождалось поцелуем, каждое прикосновение вознаграждалось рваным вздохом, а каждое прикосновение пальцев к набухшим соскам — надрывным криком.
— Наслаждайся, — насмешка, учитывая, что он был на волосок от оргазма. Самого яркого оргазма в его жизни. Как же он ошибался, полагая, что ночь, проведённая в объятиях Трандуила под звёздами разрушенного Дейла, была самым эротичным моментом его серой жизни. То была лишь прелюдия.
— Ублюдок! — взвыл Бард, в последний раз насаживаясь на член Трандуила, в последний раз глубоко толкнувшись в рот принца, в последний раз взглянув, как на длинных ресницах повисли серебряные капельки. В последний раз перед тем, как услышал приказ, которому невозможно было противиться.
— Кончи для меня.
Мир Барда перевернулся с ног на голову, звёзды замельтешели перед глазами, взрываясь фейерверками, комната закружилась в диком танце, а сам он почти потерял сознание, кончая в горло Леголаса, который давился слюной и спермой и тем не менее проглотил всё до последней капли. Одного призрачного толчка внутрь пульсирующей дырки, финишного рывка бёдер оказалось достаточно, чтобы Трандуил вознёсся к небесам, где уже парил его смертный любовник, кричавший так, что закладывало уши. Трандуил гладил его по груди, убаюкивая как ребёнка, нашёптывая ему слова утешения на ушко, крепко сжимая его в объятиях. И лишь эти объятия удерживали человека от шага в бездну, откуда возврата не было.
— Отпусти. Вцепился, как клещ, — прошипел Леголас, пытаясь расцепить пальцы Барда, что по-прежнему сжимали его великолепные волосы, угрожая вырвать их с корнем.
— Прости, тыковка, — рассмеялся Бард, освобождая белоснежные пряди из плена. — Святые небеса. Вот это скачка!
— Надеюсь, тебе понравилось, Король Дейла, — Леголас томно облизал влажные губы и озорно подмигнул любовнику отца. — Мне вот о-о-очень понравилось.
— Спасибо, что поставил нас в известность, Леголас. Без этой жизненно важной информации мы бы никак не обошлись, — насмешливо фыркнул Трандуил и нежно погладил кончиком пальца оставленные им синяки на загорелой спине любовника. В пылу страсти он и не заметил, что несколько переусердствовал, наполняя хрустальный сосуд своим семенем.
Леголас показал отцу язычок и медленно поднялся с колен, замерев напротив лица Барда, который болтался где-то на грани между сном и явью. Принц собрал пальцем капельки спермы со своего живота, провёл им по губам Барда, оставляя на них жемчужный бальзам и ворвался в открытый в изумлении рот обещанным поцелуем.
— Спасибо, — прошептал принц, довольно облизываясь. В глубине синих глаз танцевали знакомые озорные огоньки. И Барда наконец осенило. Мальчишка тоже кончил. Не прикасаясь к себе и пальцем. Кончил, удовлетворяя его ртом. Бард слышал о подобном, но полагал, что это миф.
А между тем, чудо природы переползло через отца, улеглось рядом и принялось играть с локоном его волос, пожирая похотливым взглядом и лукаво усмехаясь.
— Чего тебе надобно, дитятко? — покосился на него Барда, предчувствуя недоброе.
Дитятко на секунду задумалось, а потом расплылось в невинной улыбочке и поставило его перед фактом:
— Я голоден.
— Ты же ужинал не далее, чем два часа назад, — проворчал Бард.
— Да, закуски были весьма недурны. Я вкушал их дважды. Главное блюдо вечера было просто восхитительно. Но я не могу уснуть без сладкого. Как насчёт десерта, Король Дейла?
— Леголас! Где твои манеры, эгоистичная скотина?! — прикрикнул на ненасытного отпрыска Трандуил, застигнутый врасплох его заявлением. Хотя чего ещё можно было от него ожидать. Леголас не угомонится, пока не получит желаемое. Ему ли это было не знать.
— Я учился манерам у лучших, ada, — озорно улыбнулся отцу негодник, обнажая белоснежные зубки.
— Эльфы что, — вообще никогда не устают?! — перебил их милое препирательство Бард. Он был выжат, как лимон. Абсолютно, полностью, до последней, мать их, капли! Он буквально растёкся сиропной лужицей по шёлковым простыням и, случись конец мира, он бы не смог пошевелить и пальцем, предпочтя встретить последний миг именно так: липким от пота, спермы и затраханным до смерти, в объятиях двух потрясающе красивых эльфов. Всё, о чём он мечтал сейчас, так это о том, чтобы погрузиться в сон и никогда не просыпаться. Ещё одного раунда он бы точно не выдержал.
— Нет, — в унисон ответили эльфы, одинаковые губы растянулись в пугающе идентичных улыбках, а две пары совершенно одинаковых глаз уставились на него, не моргая.
— Святые небеса! — обречённо застонал Бард, пряча лицо в ладонях. — Я покойник. Я умру затраханным эльфами до потери пульса.
— Ну… может быть, чуточку позже? Когда ты отдохнёшь?.. — снисходительно заметил Леголас, поглаживая ошалевшего мужчину по груди, где едва трепыхалось сердце.
Трандуил предупреждающе вздёрнул бровь, и Леголас, издав преувеличенно печальный вздох, убрал шаловливые ручонки от едва подававшего признаки жизни человека, решив не играть с огнём. Вместо этого он перебрался через человека, утратив к нему всякий интерес, уселся к отцу на колени, облизал натруженные губы и осторожно погладил того по щеке.
— А как насчёт тебя?
— Что за развратные мыслишки родились в твоей хорошенькой головке, драгоценность моя? — проворчал Трандуил, лениво играя с митриловыми колечками в сосках сына. Его аппетиты были удовлетворены, но он был далёк от морального и физического истощения, в коем пребывал Бард.
— Ну… — Леголас знал, что ходит по лезвию ножа. Одно неверно подобранное слово и ни одной из его фантазий, уже не суждено будет сбыться. Всё закончится, даже не успев начаться. — Много разных мыслей посещали мою невообразимо хорошенькую головку, одна развратнее другой, но одна мысль прочно в ней обосновалась.
— И какая же, позволь узнать?
— Я хочу поцеловать тебя.
— Убери эту надменную мину со своего милого личика и я исполню твоё сокровенное желание, — ответил ему Трандуил и улыбнулся. Искренне. Сердце Леголаса чуть не выпрыгнуло из груди от радости.
— Желание моего возлюбленного — закон для меня, — Леголас обвил отца ногами за талию, обхватил руками его за шею и скорчил уморительную мордашку.
— Ты неисправим, малыш, — Трандуил рассмеялся и накрыл его губы своими.
Свечи расписывали их тела оранжевыми красками, а длинные волосы отливали золотом. Сейчас они были похожи, как братья-близнецы. И Бард представил себе, как эти двое смотрелись наедине, как они пожирали друг друга, как их стоны и вздохи сливались в унисон, как их ноги и руки сплетались воедино, как они шептали и выкрикивали имена друг друга на пике страсти. Бард не знал, было ли то, что происходило между ними правдой, или же то была очередная игра, которую они затеяли специально для его глаз. Но сейчас два удивительно красивых создания сжимали друг друга в объятиях, как величайшую драгоценность во всей Арде, трепетно и нежно, деля одно дыхание, одно сердце, одну душу на двоих. И не было никого в целом мире, кто любил бы сильнее, чем они.