— Час от часу не легче. Под утро ещё роженицу привезли. Роды были сложные. Ребёнок обмотался пуповиной. Сейчас мне сообщили, что малыш умер. Мамочка так молила его спасти. В данный момент она спит. Проснётся, что я ей скажу? Господи, что же за ночь сегодня такая. Ладно, покорми его из бутылки. Я сейчас сама поговорю с Сокольской.
Доктор потёрла лицо ладонями, а потом направилась в палату к Лене.
========== Глава 13 ==========
Равиль метался по кухне как бешеный зверь и орал.
— Я не понимаю, Дрон, как эта сука умудрилась сбежать?! Как?! Всё время перед глазами была! Отвёл взгляд всего на секунду! Хорошо, не хотелось со мной жить – оставила бы ребёнка и уёбывала к черту! Ей же всё равно сын не нужен был! Нет, она, гадина, ушла с ним, чтобы мне больнее сделать!
— Остынь, Чеченец! У тебя снова голова заболит. Я уже дал задание малолеткам мониторить вокзалы. Сразу после твоего звонка набрал Чили и дал описание девки. Лишь бы она в ментуру сразу не почапала, — сказал Дрон, сидевший на стуле задом наперёд.
— Нет, ей сейчас не до этого. Она сначала уехать постарается. Вот только на какие шиши? Найду тварину, урою! — Равиль с силой впечатал кулак в стену.
— Тихо, не бушуй. Ещё дом моей родни развалишь. Токарь звонит, — Сева взял со стола телефон.
Поговорив с приятелем пару минут, Сева отключил вызов и взъерошил волосы.
— Токарь ходил к её подруге, представился дальней роднёй по отцу. Лика не знает, где Лена. Она сказала, что Сокольская давно уехала в Челябинск. Да, Лена не дура. Она знает, что у подруги мы её быстро вычислим. А еще, Лика почему-то спросила, не из деревни Ольховка ли Токарь.
— Очень много информации. Знаешь, сколько Ольховок по России матушке может быть, — Равиль, наконец, приземлился на стул.
— Оп, а вот и Чили. Да.… Где видели похожую девку? Спасибо, дружище. Я тебе на телефоне счёт пополнил, — Сева отклонил вызов и серьёзно посмотрел на друга, — её на Ярославском вокзале видели. Но уже несколько часов прошло, как она пропала. Лена могла сесть на поезд. Нужно узнать, куда она билет купила. Нам, конечно, никто об этом не скажет. Но есть же друг Пушок с волшебной ментовской ксивой. Сейчас его напрягу. Зря, что ли, он от Князя бабло получает. А ты пока думай, что с этим самым Князем делать.
Равиль уже думал об этом. Рядом с князем охрана, близко не подойти. А свой винторез он утопил в проруби ещё первого января. Значит, надо искать другой путь.
— Послушай, Дрон, ты что-то говорил о болезни Князя. Чем он болен? — поинтересовался Зармаев.
— Ну, как у многих в его возрасте. Гипертония. Ещё какая-то хрень. Не помню, как называется, но суть в том, что у него редкий пульс. Типа операцию на сердце делать рано, но назначили кучу пилюль.
— Опа, так у него брадикардия, что ли? Ты не знаешь, капсулы у него в таблетках есть? — заинтересовался Равиль.
— Вроде были. У него специальный бокс на кухонном столе лежит. Там написано на крышке: «утро, день, вечер», а пилюли по ячейкам. Ему Зозуля лекарства покупает. Он же его правая рука. А я так, особо приближённый, — пожал плечами Сева.
— Значит так. Я тебе напишу название таблеток. Достань мне их, они рецептурные. Ещё твоя задача посмотреть какого цвета капсулы. А лучше название узнай. Принесёшь мне оба препарата. Мы поменяем в капсулах одно лекарство на другое. Потом ты скажешь, что я объявился и хочу приехать. Типа разговор не по телефону. Твоя задача поменять в боксе одни таблетки на другие. Только руками ничего не трогай. Чистым платком ячейку открывай, — строго сказал Равиль.
— И что будет?
— Сам догадался уже, чего спрашиваешь? — нахмурил брови Зармаев.
— Ты мне предлагаешь его убить?! Ага, чтобы я в тюрьму сел. Спасибо тебе большое, друг, — Сева встал и отвесил шутовской поклон.
— Не паникуй. Если там будет не одна, а несколько капсул, то он может её не в этот же день выпьет. Главное, отпечатков не оставь.
— Уговорил. Если этот старый мешок с костями язык развяжет, и до нас доберутся, мы вообще на пожизненный срок уедем. Давай пожуём чего-нибудь. Я голодный. Всё равно ждать, пока Пушок отзвонится. Он обещал через два часа всё узнать.
***
Любовь Львовна зашла в палату к Сокольской. Девушка лежала, отвернувшись к стене, но не спала.
— Доброе утро. Как вы себя чувствуете, Елена Владимировна, — вежливо произнесла доктор.
— Доброе утро. Хорошо. Если не считать, что болит всё. До туалета еле дошла, — сказала Лена, поворачиваясь.
Любовь взяла стул и присела рядом с кроватью.
— Ну, и что за истерика у нас? Ребёнка кормить не хочешь. Отказную собралась писать. В детском доме не сахар. Я сама оттуда, знаю. Вон, в соседней палате женщина лежит. Рожала тяжело. Умоляла ребёнка спасти. Говорит: «Не меня спасайте, а его». Но ребёнок умер через час после родов. Между прочим, тоже мальчик был. Как я ей теперь о смерти сына скажу? А ты от своего отказываешься, так нельзя. Ребёнок нуждается в матери. А желательно и в отце. Может его отец воспитает, раз ты не хочешь? — нравоучительно сказала Люба.
Лена морщась, села на кровати, облокотившись о спинку. Она посмотрела на доктора и заговорила, резко и зло:
— Что вы знаете об его отце? Такому вообще доверять детей нельзя. Он же меня украл и изнасиловал. А потом почти год держал в своём доме и заставлял с ним спать. Когда забеременела, возил к платному врачу, но следил, чтобы не сбежала. Мне чудом удалось от него уйти. Как вы думаете, нужен мне ребёнок от такого как он? Тем более я еду в деревню, где из жителей пару стариков осталось. Где я его там растить буду, да и на какие деньги? Не хочу, ненавижу это Зармаевское отродье. А знаете что, Любовь Львовна? Отдайте моего ребёнка этой несчастной. А что, она же так сына хотела. А мне выдайте справку, что ребёнок умер при родах.
— Ты что такое говоришь? С ума сошла? А если ты одумаешься и прибежишь дня через три, были такие случаи. Что я тогда делать буду? — шикнула строго доктор.
— Не прибегу. Отлежусь ещё сутки и сбегу из больницы. Он и его друзья бандиты меня уже ищут. Этого я тащить с собой не собираюсь. Обуза мне ни к чему. И если меня поймают, то убьют. А ребёнок попадёт в лапы к бандиту и убийце. Помогите, доктор, пожалуйста. Вот, я вам серьги золотые отдам. Они с настоящим изумрудом.
Лена вложила в руки акушерки серьги. Люба подумала, что если бы девушка врала, то не стала бы разбрасываться такими дорогими вещами. Она ещё раз поглядела на Лену. Такая красавица могла приглянуться и бизнесмену, и богатому авторитету. Сейчас и те и другие возомнили из себя богов и думают, что им всё можно.
— Берите, на жизнь у меня есть немного денег, на пару лет хватит. А эти серьги принесут вам счастье. Через год вы найдёте своего рыцаря. А ещё через год родите долгожданного ребёнка.
— Ты-то откуда знаешь? — Люба не поверила ей.
— Знаю. А ещё знаю, что ваша первая любовь была в десятом классе. Парень по имени Александр, — заявила Лена.
— Ты экстрасенс, что ли? Ладно, помогу тебе. Мальчика очень жалко. Не место ему в детском доме. Я ещё документы не оформляла. Сейчас всё сделаю. Только учти, дороги назад у тебя нет. Отныне это её сын, — строго сказала доктор.
— Спасибо. Вы развязали мне руки, Любовь Львовна.
Через час Лена получила справку о том, что её ребёнок родился мёртвым. Она, в свою очередь, написала отказ хоронить мёртвого малыша. Молоденькой медсестричке, которая знала правду, пришлось погадать, чтобы она молчала. Таким образом, Лена избавилась от нежеланного сына и нисколько не жалела. Она сказала себе, что её ребёнок вырастет в хорошей семье. Ведь та, у которой умер малыш, была замужем. «Вот и всё, Равиль. Ты никогда не узнаешь, где твой сын. По всем документам он умер. Я тебе отомстила. Приеду в деревню и отомщу ещё больше. Ты у меня на пожизненный срок сядешь, а все твои дружки будут на соседних нарах спать».
На следующий день Лена попросила доктора купить ей чистое нижнее бельё и одежду, а ещё билет на поезд. Любовь разрешила ей помыться в душе под тёплой водой.