Екатерина действительно очень любила свою крестницу. Она уже несколько раз уговаривала мужа сказать ей, где теперь живёт девушка. Катя собиралась навестить её. Но муж всегда говорил: «Нет».
— За тобой может быть слежка. Лену найдут и украдут, а потом будут манипулировать мной через неё. Думаешь, зря я к нашему сыну охрану приставил? Да и за тобой приглядывают, на всякий случай. Как только я разберусь, кто убил Сокольских, ты обязательно увидишься с ней. Я ради этого даже связи свои подключил. Убийц твоей подруги ищут, не переживай, — правдоподобно соврал Анатолий.
И тут служанка принесла почту. Это было письмо от Елены. Катиному счастью не было предела. Она немедленно начала читать письмо.
— Толь, наша Ленка ждёт ребёнка. Какая радость, я стану крёстной бабушкой, — улыбнулась Катя.
— Я же тебе говорил, всё в порядке с твоей Ленкой. Вечно вы, бабы, панику на пустом месте поднимаете, — раздражённо фыркнул Брунов.
Анатолий был доволен, жена верила всему, что он говорил. Даже приехавший в офис следователь поверил ему. Он спросил, куда подевалась Сокольская. Его обеспокоило, что она перестала надоедать и интересоваться ходом расследования.
— Кто же знает, где эта взбалмошная девчонка. Нашла парня и укатила с ним в другой город жить. Единственное, что она сделала до отъезда, это переписала на меня акции свои. Но я ей за это кругленькую сумму отвалил. У меня нотариальная расписка есть, что она деньги получила, — ответил тогда Брунов, — Ищите её сами, если нужно. Я ей не отец родной, чтобы волноваться за неё.
Следователь проверил документы и отстал. А Брунов зажил, как и прежде.
***
Прочитав письма от крёстной и подруги, Лена принялась писать ответ под пристальным взглядом Равиля. Он сам говорил, что писать и как. Затем перечитывал текст писем. Вложив лист в один конверт, а потом в другой, Зармаев удовлетворенно улыбнулся. Сначала письмо придёт к сослуживцу Дрона в Челябинск, а тот аккуратно вскроет его и снова опустит в почтовый ящик для отправки.
— Леночка, не расстраивайся. Ребёнку вредно, когда наша мамочка нервничает, — ласково сказал он, погладив девушку по щеке.
«Чтоб он сдох, этот ребёнок», — подумала Лена.
За прошедший месяц что она только не делала, когда Равиль был на работе. Сидела подолгу в горячей воде, поднимала тяжести, но ребёнок оказался очень живучий. К тому же, Лена больше не мучилась токсикозом и абсолютно ничего не болело. Как будто сам организм начал оберегать её и ребёнка.
Лена раздражалась, от того, что не может избавиться от нежеланной беременности. Её бесило всё, а больше всего Равиль. Он стал обращаться с ней ласково. Ездил в магазин, даже посреди ночи, если ей чего-то хотелось. К тому же Равиль перестал повышать на неё голос. Старался уладить всё мирным путём. А девушка уже не могла терпеть эти постоянные обнимашки, целование животика перед сном, предельно осторожный секс. Хотя от секса она бы вообще отказалась. Лена знала, что Сева приедет вечером за письмами, поэтому надеялась на его помощь.
Дронов заявился на ужин. Он, как всегда, поговорил с Равилем наедине. Потом, удобно усевшись на кухне, принялся уплетать жареную картошку. Лена всё время поглядывала на него и думала, как улучить момент и поговорить с ним.
— Что-то прохладно стало. Замёрзла. Может, ещё угля подкинем, Равиль? — скала она, зябко передёрнув плечами.
— Хорошо. Поедим, схожу в сарай за углём, — ответил Зармаев.
Лене только этого и нужно было, чтобы он исчез из дома хоть на пять минут. Она с трудом дождалась, пока Равиль уйдёт.
— Сев, ты можешь мне помочь? — затараторила она, как только хлопнула входная дверь.
— Смотря чем? — Сева был удивлён.
— Достань для меня таблетки, которые вызывают роды. Пожалуйста, Сева. Ты же тоже не хочешь, чтобы я родила, — взмолилась Лена.
— Хотеть что-то, я могу только для себя. А вмешиваться в хотелки Равиля — себе дороже выйдет. Он мечтает об этом ребёнке. Поэтому всё, чем я могу тебе помочь, это не говорить ему о нашем разговоре, — строго сказал Дронов.
— И на этом спасибо, — скривилась Лена.
Очередной план по уничтожению ненавистной беременности не удался. Как и план побега. Она едва не сбежала, когда сдавала первые анализы. Равиль догнал её уже у дверей клиники. Он поймал её за руку и притянул в свои объятия.
— Куда это наша мамочка собралась? Мы ещё кровь не сдали. Может, ты вида крови боишься? Не переживай, я буду с тобой, — проворковал он в самое ушко.
С этого дня Равиль ходил за ней по пятам. Сидел во всех кабинетах, куда её направляли. Даже окрики врачей, что он может подождать снаружи, не помогали.
Лена поднялась со стула, а затем пошла в спальню. Она легла на кровать и укрылась одеялом, делая вид, что действительно замёрзла.
Следующие несколько дней Равиль уезжал утром, а появлялся только под вечер. Девушка была рада, что его нет дома. Находиться рядом стало сродни пытки, но она терпела изо всех сил.
***
Равиль был счастлив: Лена чувствовала себя прекрасно. Врач тоже говорил, что анализы почти идеальные. Равиль подумал, что будто кто-то сверху оберегает этого малыша. Он даже съездил на могилу к матери, чтобы попросить позаботится о нём. Каждый месяц он бывал здесь, принося живые цветы. Вот и сейчас приехал. Он сел на лавочку у могилок и заговорил.
— Мам, здравствуй. Уже двадцатое ноября. Скоро тут всё завалит снегом и будет не пройти. Придётся попрощаться до весны. Ты уж там позаботься о моём малыше. Будь его ангелом-хранителем. Я много чего натворил в жизни, мам. Такого, что ты бы ужаснулась, если узнала. Но это маленькое, ещё не рождённое существо, ни в чём не виновато. Я не знаю, кто это будет, мальчик или девочка, но мне всё равно. Ради него я снова сотру свою жизнь до белого листа, а потом начну жить заново. Если верить библии, то я всё равно попаду в ад. Мои грехи ничем не искупить, и уже ничего не исправить. А если есть Бог, я уверен, ты сейчас рядом с ним. Попроси у него за моего ребёнка.
Равиль вытер со щеки набежавшую слезу и почувствовал, как неожиданно поднялся слабый ветерок и взъерошил его волосы. Ветер так же стих, как и начался. Равиль расценил это как добрый знак. Он подошёл к памятникам, а потом прикоснулся к ним руками.
— До весны, мои дорогие. Прости, неизвестный сородич. Может ты даже мой брат. Ведь я, наверное, не единственный ребёнок Мансура.
Понурив голову, Равиль направился к выходу с кладбища. После этого разговора на душе стало чуточку светлее.
Зармаев снова заехал в цветочный магазин и, купив букет алых роз, помчался к своей Леночке. Да, в последнее время он называл её именно так. Равиль чувствовал, что снова влюбился. Он даже готов был признать, что ребёнку нужна полноценная семья. «Сменю фамилию, сделаю пластику лица, а потом мы уедем. Её и менять то не надо. В тайнике, под вольером Фила, лежат новенькие документы на имя Вольского Равиля Михайловича. Не знаю почему, но прикипел я к этому имени. А с Леной мы ещё будем счастливы. Увезу её подальше от Москвы, а там уже и распишемся. Вольская Елена Владимировна. Красиво звучит».
Равиль залетел в дом словно на крыльях. Быстро раздевшись, пошёл в гостиную, судя по звуку работающего телевизора, Лена была там.
— Это тебе, — он протянул ей букет.
— Послушай, Равиль, я никак не могу понять. Почему мужики думают, что все женщины любят розы? — скривилась она.
— Но ты не говорила, какие цветы любишь. Скажи, я куплю в следующий раз, — беспечно пожал плечами он.
— Садовые ромашки, — заявила она, улыбаясь.
Равиль положил букет на журнальный столик. Потом сел рядом с ней и обнял.
— Где я тебе сейчас садовые ромашки возьму. Летом будут, обещаю. Я даже попрошу их в свадебный букет вставить, — заверил он.
— Замуж? А ты уверен, что я соглашусь, — фыркнула она.
— А куда ты денешься? Любая девушка хочет замуж. И потом, нашему крошке нужна полная семья, — Равиль погладил её по слегка округлившемуся животику.