— Ребята… услышат! — хрипло воскликнула Нина, выгибаясь мне навстречу.
— Ну и что? — поинтересовался я в перерывах между поцелуями. — Никого не волнует, чем мы здесь занимаемся. Это — наша личная жизнь.
— Но… слухи…
— Не будет никаких слухов, любовь моя! В этом доме сейчас только наши близкие друзья. Ты, в самом деле, думаешь, что Луна, Маттео Хим или Нико бросятся трепаться по всему городу о том, что здесь слышали?
Вопрос был риторическим, поэтому Нина отвечать не стала — лишь крепче прижалась ко мне и потянулась к молнии джинсов. Однако расстегнуть их ей не удалось, потому что я как раз добрался поцелуями до соска любимой и обхватил его губами, приласкав языком. Руки моей девушки судорожно вцепились в ремень, тело изогнулось, а из горла вырвался стон. Она тяжело дышала и металась подо мной, позволяя мне играть с обоими сосками поочередно. А эти стоны! Да они прямыми импульсами отправлялись ко мне в пах, заставляя орган все больше напрягаться. Мне стало тесно в джинсах, поэтому, отстранившись от сосков Нины, я помог ей разобраться с ними. Рубашки на мне не было, поэтому скоро между нами не осталось ни одного клочка ткани.
Однако действовать я не спешил, потому что понимал: моя возлюбленная еще недостаточно возбуждена. Рука, словно на автомате, накрыла ее промежность. Она была уже влажной и теплой, но не такой, какой я смог сделать ее ночью. Эта промежность требовала не вторжения, а ласки. Я решил последовать примеру Маттео. Нет, конечно, не лизать это место языком. Думаю, мы пока не готовы к таким экспериментам. А вот кое-что я все же могу почерпнуть у более опытного друга. Хотя бы то, что он делал рукой. Погладив промежность девушки и приласкав чувствительную плоть (Нина закричала от наслаждения), я осторожно ввел внутрь средний палец.
О, как там было горячо! Как мне захотелось немедленно вынуть палец и ввести кое-что побольше! Как сладостно ахнула Нина! Я начал двигать пальцем внутри нее, заставляя громко стонать, выгибаться и толкать бедра навстречу. Как же мне нравится, когда моя девушка такая раскрепощенная! Обожаю, когда ее сексуальность пробивается через толщу скромности, она становится такой искушенной, что мне хочется взять любимую в ту же секунду. Возбуждение достигло высшей точки, и я понял: пора. Осторожно вынув палец, я потянулся за презервативом. Моя возлюбленная дрожала от возбуждения, поэтому поспешно помогла его надеть и обхватила меня ногами, открыв себя.
— Люблю тебя! — прошептал я прежде, чем входить. — До безумия! До небес!
— И я тебя люблю! — выдохнула моя девушка. — Бесконечно!
После этих слов, мы не просто соединились в смысле постели. Нет. Это было выражением силы наших взаимных чувств, эдаким ярким ураганом эмоций. Нас как будто что-то объединило в одно целое. Больше не было Гастона и Нины. Была только наша любовь, которая выше всего на свете, даже выше неба…
========== Глава 27 ==========
Из комнаты мы вышли только ближе к полудню. Впрочем, ребята отнеслись к этому с пониманием. Увидев нас на лестнице, Маттео весело поинтересовался:
— Уже все что ли?
— Заткнись, — беззлобно отмахнулся я.
— Нормально, — расхохотался мой лучший друг. — Я, значит, о них позаботился, оставил целую гору презервативов, а вместо «спасибо» получил вот это!
Он, Луна, Хим и Нико сидели в гостиной и любовались наряженной вчера елью. При этом девушка моего приятеля находилась у него на коленях. Но, впрочем, это и неудивительно. Тем более, после вчерашнего меня, наверное, уже ничем не удивишь.
— Нет, за это тебе, конечно, спасибо, — поспешно добавил я. — А вот подробностями наших с Ниной отношений делиться не в моих правилах.
— Сам знаю, — отмахнулся Маттео. — Что стоите? Усаживайтесь. Посмотрите, какая красота!
Что и говорить, дерево было украшено замечательно. Множество разноцветных огней переливалось на стене подобно северному сиянию, отсвечивая украшения и создавая блики на мишуре. Все это мы видели вчера вечером, когда выключили свет и зажгли эти самые огни. Но и днем картина была не хуже. Большое количество украшений компенсировало недостаток ширины дерева, а мишура делала его более… праздничным что ли.
— Кровать еще не сломали? — со смехом поинтересовалась Луна, когда ее подруга уселась рядом.
В ответ на этот вопрос Нина только залилась краской. Ну, вот, засмущали мою девочку! Извращенцы!
— Отстань от нее, Луна, — вступился я. — Вы с Маттео лучше за своей кроватью следите, кролики проклятые.
— Кто бы говорил, — съязвил мой друг. — Мы-то хоть к завтраку успели.
— Зато вчера полдня из постели не вылезали, — беззлобно фыркнул я.
— Может, хватит? — вмешалась Хим. — Как дети малые, честное слово!
— Только общаетесь совсем не на детские темы, — добавил Нико. — Давайте, закругляйтесь.
— Да ладно, — отмахнулась Луна. — Вы просто завидуете. Вам к этой фазе отношении переходить рано.
— Хотя, если бы Нико поменьше тормозил… — со смехом добавил Маттео.
— И все равно рано! — взвился я. — Хим несовершеннолетняя! И Нико знает, что, если полезет ей под юбку, будет иметь дело со мной!
— Честное слово, Гастон, если бы не знал вас обоих, — фыркнул Маттео, — подумал бы, что ты на самом деле ее брат.
— Может, так оно и есть, — пожала плечами Хим. — Я ведь не знаю, кем был мой отец. Вдруг он как-то связан с родней Гастона.
Мы рассмеялись. Вот уж вряд ли! И все равно я воспринимаю эту девочку, как свою маленькую беззащитную сестренку, о которой должен заботиться, оберегать и защищать ее. Если Нико снова вздумает причинить моей малышке боль, я его зубами загрызу. Честно.
— Ну, что, может, украсим сегодня дом? — подытожил Маттео. — Ну, развесим летающих ангелов…
— И гирлянды! — подхватил Нико.
— И цветы! — согласилась Нина.
— И ленты! — продолжила Хим.
— И мишуру! — кивнул я.
— И чулки для подарков! — мечтательно вздохнул Маттео.
— Чулки для подарков? — изогнула бровь Нина. — Ты же — взрослый мальчик и с девушками общаешься по-взрослому!
— Не с девушками, — возмутился мой лучший друг, обнимая Луну крепче, — а с одной конкретной девушкой, кроме которой мне не нужен больше никто.
Его суженная улыбнулась и нежно поцеловала парня в нос. Ясное дело, ей это было приятно. Да и я знал, что мексиканка стала первой девушкой в постели моего лучшего друга.
— Да и не суть, — отмахнулась Нина. — Я говорю, что ты уже имеешь свои… кхм… взрослые отношения, а до сиз пор веришь Папа Ноэля?
— Не верю, — покачал головой Маттео. — Все гораздо сложнее.
Я быстро понял, что все это значит. Ведь прекрасно знал ситуацию. Друг рассказывал, что смутно помнит смех своей мамы, когда она вязала эти чулки, а потом — развешивала их над камином. Однако ее слова, когда она показывала их сыну, парень пронес через всю жизнь.
«Запомни малыш, — говорила сеньора Бальсано, — если вешать на камин эти чулки, то Папа Ноэль во сне приведет к тебе всех, кого ты любишь.
Эти простые вязаные элементы одежды стали еще одним связующим звеном между матерью и сыном. И женщина тогда сказала Маттео о любимых людях не случайно. В то Рождество она уже знала, что умирает — ведь смерть наступила девятого января. Поэтому каждый год мой друг исправно вешал чулки, хоть они и сводились только к двум: его и Анхелло. Как водится, само вязание было выполнено с учетом имен. Интересная традиция. Однако моя возлюбленная принципов Маттео явно не придерживалась, поэтому со смехом спросила:
— А водить хоровод вокруг дерева мы не будем?
— Отстань от него, Нина, — непривычно строго заявил я. — Просто отстань.
Моя девушка прикусила язык, а друг послал мне благодарный взгляд. Что касается Луны, она явно знала, с чем связаны эмоции ее любимого, поэтому со слезами на глазах прильнула к нему и погладила по волосам, как бы показывая свою поддержку. И он понял, потому что заметно расслабился. А девушке, похоже, пришла в голову идея. Успокоив возлюбленного, она внезапно спрыгнула с его колен и побежала наверх, крикнув: