Века спустя его поймают существа, непохожие на людей. Им удастся восстановить форму конического луча и определить его вершину. Но довольно неточно…
И — по его следу…
— Ты был прав, Лев, — сказал Тартов. — Там, куда мы идём, огня нет.
— Вот он где. Вы трое спуститесь вниз. А я буду держаться на орбите.
— Но мы снова должны тянуть жребий, ты же знаешь.
— Глупости, Меб. Подумай, как я буду выигрывать в покер после всех моих неудач здесь. Тартов, моя орбита готова?
— Вруби свой идиотский компьютер, и я выдам ему данные напрямую.
— На автопилоте.
СИГНАЛ.
После окончания сигнала Лев почувствовал, что его судно разворачивается. Копья термоядерного пламени рядом с ним начали сокращаться в размерах. Как ребята управятся без него? Конечно, управятся — ведь они с Пояса. Если опасность придёт, она придёт отсюда, с орбиты.
— Всем судам! — произнёс он. — Удачи! И не рискуйте по-глупому.
— Вызывает Хекстер. Что-то по каналу с Земли, Лев.
Тот покрутил частотный указатель.
— Не могу найти.
— Он немного ниже.
— О! Типичное… Дьявол, он закодирован. Почему они использовали код?
— Возможно, у них есть небольшие секреты, — предположил Тартов. — Что бы там ни было, это хорошая причина покончить с делом побыстрее.
— Да. Смотри, ты идёшь впереди и садишься первым. А я направляю это на Цереру для декодирования. Потребуется двенадцать часов, чтобы получить ответ, ну а пока черт с ним.
Почему сообщение было кодированным?
Лит Шеффер это знал.
Именно теперь, сидя в своём офисе глубоко в скалах Цереры, в тридцати милях над которой по спиральной, медленной орбите вращался пузырь Родильника, Лит готовил ноту извинения в Организацию Объединённых Наций. Это была самая трудная работа, которую он когда-либо выполнял! Но другого пути, по-видимому, не было.
Полторы недели назад поступило мазерное сообщение с Нептуна; история Гарнера оказалась правдой: он шёл к Нептуну в погоне за фантастически опасным инопланетянином. Лит нахмурил брови и приказал немедленно прекратить третировать флот Земли.
Но ущерб уже был нанесён. Две недели Пояс преследовал этот ограниченный флот; две недели использовалось кодирование мазерных передач, даже в прогнозах солнечной погоды, что нарушало вековые традиции; Пояс эксплуатировал свою шпионскую сеть так интенсивно, что её существование стало оскорбительно очевидным. Секретность и подозрительность сделались правилом, чего никогда не было прежде. Земля имела право мстить за это.
Теперь Пояс перестал использовать кодирование, а Земля продолжала.
А если кодированное сообщение содержит важную информацию? Почти наверняка нет, решил Лит. Некоторые сообщения, декодированные наугад, подтверждали его мнение. Но уверенности не было, и в этом была вся суть.
Корабли Пояса исследовали порты захода земных кораблей с оскорбительной доскональностью.
Этого недоверия теперь не остановишь. Лит скрипнул зубами и вновь сел за письмо.
Сообщение начало повторяться, и Ллойд отключил его решительным щелчком.
— Она почувствовала, что он погиб, — сказал Люк. — Она не знает этого, и все же почувствовала его смерть.
Мысли Гарнера понеслись, их было не удержать… Она почувствовала его гибель. Что позволяет некоторым людям знать о том, чего знать невозможно? И кажется, с недавних пор таких людей все больше и больше. Люк никогда не был психически чувствительным и завидовал счастью тех, кто мог находить пропавшие кольца и исчезнувших преступников без малейших усилий, объясняя это не иначе как: “Мне кажется, вы могли уронить его в майонез”, или “У меня такое предчувствие, что он скрывается в метро, живя на доходы от взлома разменных аппаратов”.