— Мы никогда не поймаем их, — сказал мужчина в ведущем корабле. Это был высокий, тонкий негр, с преждевременно поседевшими волосами и обычным непроницаемым лицом. — Они на три дня впереди нас. Браконьеры.
Кто-то, судя по акценту, Смоки, — сказал:
— Было бы четыре дня, если бы мы не стартовали с Ахилл.
— Что-то в зоне обзора, — сказали на одном из других кораблей. Все пить были судами-одиночками, торопливо вооружёнными на базе горно-промышленных разведчиков ближнего роя троянских астероидов Юпитера.
— На что похоже?
— Пятнышко водородного пламени. Двигается почти так же быстро, как военное судно, если судить относительно скорости большого корабля. Идёт впереди него.
— Не слишком поздно, чтобы позвонить на Цереру?
— Напрямую можно. Она через некоторое время будет за Троянцами.
— Тартов! Позвони на Фебу и скажи, что все три корабля прошли Уран и движутся к Нептуну примерно на одинаковой скорости. Мне нужно расчётное время прибытия каждого из них.
— Я тебя понял, Лев.
Флотилия из пяти кораблей выглядела как небольшой рой светлячков. Они разошлись друг от друга на несколько тысяч миль и сохраняли эту дистанцию, чтобы избежать раздражающей задержки сообщений. Расстояние делало их безвредными друг для друга на тот случай, если бы пришлось применять химическое топливо или ионные реактивные двигатели, но пылающий свет термоядерных двигателей был ярче любой из окружающих звёзд.
— Лев?
— На приёме.
— Я уверен, что один из кораблей — новобрачное судно. В его спектре сильная кислородная линия.
— Да? Силы очень основательны, им можно верить.
Тартов сказал:
— Наверное они ищут что-то большое. Что-то огромное.
Никто не отозвался. Возможно, все приберегали свои оценки. За роем, отставая все больше с каждой секундой, продолжал погоню одинокий светлячок.
Что-то пронеслось, словно упавшая комета, если бы здесь таковая могла оказаться.
— Прошли Гринберга, — сообщил Андерсон, улыбаясь.
Сине-белое пламя медленно блекло на фоне звёзд.
— “Золотое Кольцо” должно появиться через несколько минут, — добавил он. — Корабль Гринберга движется чуть быстрее.
Гарнер не отвечал.
Андерсон повернулся, чтобы посмотреть на него.
— Вас что-то беспокоит? — приветливо спросил он.
Гарнер кивнул:
— Я думаю об этом несколько дней. Но только теперь понял, что у меня нет хорошего решения. Это похоже на попытку удержать телебашню в тюрьме.
— А это ещё что?
— Попытаться помешать этим типам завладеть усилителем.
Он рассеянно пошлёпал кресло там, где была сигаретная кнопка, поймал себя на этом и нахмурился:
— Понимаешь, мы не можем лететь туда первыми. Мы не знаем, как они сами планируют искать его. Возможно, они помнят, где он находится. А мы даже не знаем, насколько он велик! Мы не можем арестовать их — по крайней мере, не можем арестовать инопланетянина, иначе он превратит нас в запасных дворецких. К тому же у нас наверняка будут трудности и с Гринбергом, поскольку он находится на боевом корабле, и Месней может применить оружие. А это он сделает лучше тебя, сынок. — Гарнер выглядел ужасно, напоминая греческую трагическую маску, но его голос был голосом очень озабоченного человека. — Мне кажется, единственное, что мы можем сделать, так это стрелять, едва их увидим.
— Вы не сделаете этого! — запротестовал Андерсон. — Вы убьёте и Гринберга и Меснея!
— Мне бы не хотелось убивать никого. Но дай мне другой выбор!
— Ладно, позвольте мне рискнуть! Я попробую обойтись и без этого! — Он придвинул своё молодое лицо к гладкой маске Гарнера. — Эгей! — воскликнул он внезапно. — У меня кое-что есть. Нам не придётся стрелять, как только мы их увидим. Мы можем подождать и разузнать обо всём. Но это в том случае, если то, что они ищут, действительно находится на Нептуне.