- Я тебе разменяю! – замахнулся лорд Уолдер. – Буду я из-за тебя ссориться с соседями!
В общем, Фреи постепенно обтаптывались и привыкали к идее двоеженства, и даже начали строить очередные коварные матримониальные планы с учетом таковой возможности, а вот Тирион, давно ударивший с лордом Фреем по рукам, никак не мог жениться – не помогала ему его хитрость завоевать сердце юной дочери лорда Фрея, из родительской воли она не выходила и под венец бы пошла, но на большее, со вздохом признавал Тирион, он вряд ли мог бы когда-нибудь рассчитывать. Тирион бродил по Близнецам, стоял над рекой и тихонько клял менестрелей с их куртуазной любовью, из-за которой сердца многих замужних дам были заняты не мужьями, а прекрасными рыцарями, и при таких обычаях шансы Тириона занять собой мысли своей невесты становились совсем уж мизерными.
Многие менестрели легки на помине, и Том Семерка, уезжавший к Торосу, вскоре вернулся в Близнецы, словно призванный проклятиями Тириона, адресованными его племени.
- Да ну брось, милорд, - попытался утешить Тириона Том. – Я вот тоже не красавец и возрастом куда постарше тебя, а у меня бабы не переводятся.
- С бабами у меня тоже ничего, - сказал Тирион. – Но Арвен приличная девушка.
- Как, как ее зовут? – аж раскрыл рот Том Семерка, он, как поживший менестрель, много разных легенд и баллад знал.
- Ну или Арвин, - усомнился Тирион. – Не знаю точно, как пишется. Не буду же я с ней переписываться, живя в одном замке.
- А почему нет-то? – спросил Том. – Погоди, я тебе сейчас баллад об Арвен навспоминаю. У тебя в роду древние короли были?
- Да дофига, - отмахнулся Тирион, Ланнистеры действительно долго были Королями Запада, Том тоже это припомнил и начал тихо ржать. – Хрен с ними с балладами, припомни мне какие стихи получше.
К сожалению, со стихами у Тома Семерки было не очень, и Тириону пришлось покопаться в библиотеке, но наконец он откопал для своей нареченной настоящую жемчужину.
Ах, Арвин, сжальтесь надо мною.
Не смею требовать любви,
тихо и сердечно продекламировал Тирион, оставшись со своей юной невестой наедине
Быть может, за грехи мои,
Мой ангел, я любви не стою!
Но притворитесь! Этот взгляд
Всё может выразить так чудно!
Ах, обмануть меня не трудно!
Я сам обманываться рад! **
- Вы… вы не должны говорить мне о любви, милорд, - прошептала потупившись Арвин Фрей, потому что такие стихи не могут не дойти до женского сердца, но в голове у нее еще царствовали понятия о куртуазной любви, чей возвышенный характер несовместен с супружеским бытом и прозой супружеской спальни, и мысли о прекрасных рыцарях, не похожих на золотоволосого милого карлика. – Вы будете моим мужем, и я буду вам послушной женой, но ведь это совсем другое…
- В столице теперь считают не так, моя госпожа, - отвечал хитрый Тирион, нажимая на свойственное провинциальным девушкам стремление не отстать от моды, будь то мода на кринолины или на придворных поэтов. – Вы же наверняка слышали о том, что мой царственный племянник сбежал с Сансой Старк, с которой он и так был обручен.
Тирион не умел петь, но язык у него был подвешен хорошо, и он, пользуясь дошедшими до него рассказами Тороса в пересказе Тома Семерки, завернул такую романтизированную версию о возвышенной любви Лионеля и Сансы, о том, как Лионель вышел за свою даму сердца на смертельный поединок со страшным врагом, и о том, как он был спасен в другом бою ее стрелой, что Арвин Фрей даже прослезилась.
- Мне никогда не стать такой, как леди Санса, - вздохнула Арвин, словно Санса не была еще и помладше нее.
- Я тоже вряд ли когда-нибудь дорасту до своего племянника, - весело сказал Тирион и встал на лавку рядом с Арвин, так он наконец был ее выше. – Но, если вы согласитесь бежать со мной, леди Арвин, гнев моего отца, который будет преследовать нас, будет весьма полноценным.
Тирион вполне правильно предсказывал реакцию лорда Тайвина на его самовольную женитьбу и тем более на побег с невестой, и Арвин почувствовала, что он говорит правду и ее заурядная жизнь наконец-то превращается в захватывающую историю из книг.
- И вы женитесь на мне вопреки желанию лорда Тайвина? – спросила Арвин, зардевшись и потупив глаза.
- Весь Запад меня не остановит, - горячо сказал Тирион. – Я увезу вас на Север, моя госпожа, и мы встретим там и короля Лионеля, и леди Сансу. Доверьтесь мне, я бывал даже на Стене. А мой добрый менестрель будет в дороге слагать о нас песни.
___________________________
* Оригинал истории хрониста из новеллы Олега Дивова “Сталин и дураки” можно прочитать здесь: https://divov.livejournal.com/215364.html
** Стихотворение Александра нашего Сергеича можно прочитать полностью здесь: https://ilibrary.ru/text/599/p.1/index.html
И бонусом чтение Смоктуновского https://youtu.be/8-OzNp9klJs
========== XIX ==========
В года мытарств, во времена
Немыслимого быта
Она волной судьбы со дна
Была к нему прибита.
Среди препятствий без числа,
Опасности минуя,
Волна несла ее, несла
И пригнала вплотную.
(с) Пастернак
Санса и Арья за последние три месяца видели живых человеческих женщин только дважды, в Винтерфелле и у Ридов, и отвыкли от женского общества настолько, что девятнадцать женщин в небольшом доме Крастера совершенно их ошеломили своей беготней и болтовней, особенно громкой после тишины Зачарованного леса.
Дом Крастера был чист и благоустроен, особенно внутри, и сам Крастер, тяжелый старик с кустистыми бровями и строгим взглядом, сидел за столом напротив них и Лионеля в чистой вышиванке и пил горячий сидр, изредка промокая полотенцем усы.
- И энто я полагаю так, - медлительно рассуждал Крастер. – Как оно у меня есть в доме девятнадцать баб, то буди у меня тут грязь и беспорядок, был бы я самый что ни на есть никчемушный человек. Вот на дворе поспевать мне за всем не всегда хватает сил, а баба там что, она ведь баба и есть.
Лионель смотрел в окно за тем, как Куорен и Джон поправляют для Крастера частокол, покосившийся от недавних дождей, и начинал понимать, как работает хозяйство Крастера, а Куорен на дворе объяснял все Джону сам.
- Кувалду подай, - говорил Куорен Джону. – Держи кол, не бойсь, не промажу. Что про Крастера слыхал?
- Слышал, что он сын Одичалой и дозорного, - припоминал Джон, и Куорен согласно кивал. – Говорят, что все эти женщины – его жены.
- Видишь Крастера? – указал Куорен на окно и все-таки решил не приводить в пример Лионеля, который, если подозрения Куорена верны, лет через шесть-восемь поймет мудрость поговорки «жадность фраера сгубила». – Спору нет, он мощный старик, но в его годы даже две женщины вгонят его в гроб. Правду тебе говорю, как поживший человек: когда тебе не надо, а ты лезешь на бабу только от жадности или для форса, сердце в самом конце стучит как бешеное, аж в грудях все сводит. Ну, что еще про Крастера слыхал?
- Что они все его дочери, - предположил Джон.
- То-то они все на одно лицо, - иронично заметил Куорен. – И не жены они ему, и не дочери – это наши бабы тут живут, разведчиков. Думаешь, зачем я за Стену постоянно таскаюсь и вот частокол-то ему сейчас поправляю?
Джон некоторое время осознавал полученную информацию, согласно которой получалось, что Куорен вовсе не сумасшедший, а довольно простой и понятный мужик, любящий повоевать, любящий женщин и смотрящий на правила как на говно, да и неофициальное звание «друг Ночного Дозора», которое носил Крастер, в свете рассказа Куорена заиграло новыми красками.
- И еще, - сказал Куорен, когда они закончили с покосившимся участком частокола и Куорен решил отложить крышу коровника до завтра, все равно уже смеркается. – Как ты молодой, к тебе тут девчонки будут подходить, с младенцем или якобы беременные. Будут просить тебя взять их с собой на Стену и уж такое тебе наплетут: и что Крастер женится на своих дочерях, и что их дочери от него, и что он приносит младенцев-мальчиков в жертву Иным. Ты не развешивай уши, у них просто мужик на Стене, они скучают, вот они на Стену и просятся. Только ты понимай: одно дело, когда они здесь. А другое – если в Черном замке у вас будут каждое утро бабы ссориться и сраные пеленки на веревках через двор висеть. Так что держись, не подводи Дозор.