- Кажется, мы что-то похожее уже слышали, - заметила Арья, вспоминая истории про драконов, которые рассказывал Жойен Рид, а Самвел сделал вывод, что мнимый корреспондент Сансы – это тот его «друг», который с усами.
- Ну я продал сначала кхалу бивень мамонта, из цельного известняка, - продолжал покаянно Самвел, - а потом даже в распорядители свадьбы выбился. Большие деньги в руках имел, но сел опять в нарды с одним разбойником тирошийским…
- Сколько должен-то остался? – спросил Лионель, Самвел был забавный парень и толковый к тому же, выручать таких людей и приятно, и полезно.
- Ох, если бы только деньги! – махнул рукой Самвел. – Я потом драконьи яйца еще у них взял, обещал к свадьбе дракончиков из них вывести. Иллирио мне не поверил, но кхал так разошелся, даже грозить ему начал, очень ему хотелось дракончиков на свадьбе, пусть даже маленьких. В общем, дали они мне эти яйца, сами в руки мне их совали. Яйца я, конечно, продал, чтобы проигранное возместить и чтобы хоть все остальное на свадьбе сделать как обещал, но вместо этого снова на два дня за доской завис. И опять с тем же результатом. Падение орла и сокола!
- То есть кхал остался и без денег, и без яиц, - уточнил Лионель, и смешливый Самвел прыснул, ему было, похоже, совсем не совестно. – А свадьбу из-за тебя они сыграли в чистом поле – что в кхаласаре наскребли, то и съели, и выпили, и подарили.
- Я поддельные яйца ему с дороги отправил, - признался Самвел. – Слушай, да, я струсил и тут у вас спрятался, где никто не найдет. Но я же у вас на путь исправления встал…
- Это с такой наценкой ты встал на путь исправления? – возмутилась Санса, и Самвел понял, что это благородные сэры в Вестеросе не торгуются, а благородные леди хоть и поддаются на соблазны и уговоры торговцев, но, если это потом приведет их к тяжелой ситуации, бывают иногда очень злопамятны, а в семье Талли – может, и бессердечны.
- На благое дело же собирал, - отговорился Самвел. – Одно яйцо я уже выкупил – хотите, покажу. Второе тоже знаю где, а вот третье за Стену ушло.
- Ой, какой кошмар, - наконец припомнила Арья то место в рассказах Жойена Рида, в котором овдовевшая по своей собственной глупости таргариенская принцесса бросается в погребальный костер мужа с драконьими яйцами. Теперь выходило, что в реальности она бросится туда с тремя крашеными камнями, и если ей и в рассказах Жойена приходилось нелегко, то в реальности ей придется хуже некуда. – Слушайте, по-моему, яйцо из-за Стены нужно вернуть.
_________________
** Полный текст былины про Авдотью Рязаночку можно прочитать, например, здесь: https://coollib.com/b/329646/read
========== XVII ==========
Саруман к Валар, о Сауроне:
Что ж, видно, мне идти…
Кто, как не я, вернуть сумеет брата!
(с) Айре и Саруман
Идея идти за Стену, чтобы выручить проворовавшегося жулика и вернуть драконьи яйца дочери Безумного Эйриса, подумывающей вернуть отцовский трон и что-нибудь при этом сжечь, была замечательно, восхитительно сумасшедшей, и не удивительно, что Куорен Полурукий, прослывший сумасшедшим по обе стороны Стены, словно ее почуял и появился в Черном Замке уже через неделю. Со свойственной сумасшедшим смекалкой, Куорен отправился к лорду-командующему, убеждать того в необходимости отправки разведгруппы на территорию противника с целью выяснить, для чего все Одичалые ушли еще дальше на Север и затаились в Клыках Мороза, а Джон понял, что дело принимает серьезный оборот и попытался отговорить сестер от похода за Стену, хотя и чувствовал, что они вернут ему должок за его упрямство.
Когда-то давно, пару месяцев назад, Арья собиралась ехать на Стену, чтобы отговаривать любимого брата погибать за Отечество, и даже трижды по приезде пыталась отговорить, нимало не смущаясь тем, что Джон уже принес присягу дозорного: для Арьи в мире существовала только семья, она бы ради семьи и на присягу зловещим Безликим наплевала. В третий раз Санса и Арья пришли уговаривать Джона вдвоем – не будь они его сестрами, ему уже орден стойкости давать можно бы было, за то, что две такие девушки уговаривают его уехать с ними, а он отказывается – да и так у них было, чем потрясти его сердце.
- Ты наш брат, а не их брат, - оборвала Джона Санса, когда тот начал рассказывать им о братстве Ночного Дозора, и Джон не сразу нашел слова: Кейтилин не любила внебрачного сына своего мужа, и в детстве Джону часто казалось, что Санса переняла это от матери.
Когда Джон пришел уговаривать сестер не ехать за Стену, Санса и Арья были тихие и удивительно примерные, а хитрые глаза они скромно прятали.
- Ты с Лео поговори, - предложила Санса. – Он мужчина, он все решения принимает.
Джон принял ловкий перевод стрелок за чистую монету и отправился к Лионелю, только по дороге поняв, что все аргументы, которыми он собирался воздействовать на сестер, в мужском разговоре прозвучат оскорбительно, словно он считает трусом либо Лионеля, либо себя. Джон задумчиво побродил по Черному замку, нашел новую линию разговора и отправился убеждать Лионеля, что это для девочек путешествие будет слишком опасным.
- Ладно, - согласился Лионель. – Ты прав. Пойдем с тобой вдвоем.
Джон обрадовался такой возможности выгородить сестер, и они с Лионелем пожали руки, и только после этого Джон задумался, на что он подписался.
- А с ними ты сам поговори, - открутился Лионель, которому как раз был нужен еще один спутник, и он его нашел. – Ты им обеим брат, а мы с Сансой даже не женаты. А с Арьей мы просто друзья.
Последнюю ложь Джон проглотил легко, что и обрадовало Лионеля, и подсказало ему правильную линию поведения в походе.
- Они сказали, что как ты решишь, так и будет, - попытался вырваться из порочного круга Джон.
- Арья так сказала? – удивился Лионель, сам он с Арьей кое-как справлялся, но чтобы она вот так сказала другому, даже брату, что будет Лионеля слушаться и сделает так, как он скажет? И Джон вполне понял его удивление: действительно, Арья никогда никого не слушалась, с чего она будет слушаться жениха своей сестры, как примерная жена слушает мужа?
- Да нет, Санса, - признал Джон.
- Ну вот пойди с Арьей поговори, - предложил Лионель, и Джон озадачился настолько, что даже не заметил, что отговорить Сансу Лионель ему не пообещал. Все детство Джон сам подстрекал любимую сестру на нарушение правил, потакал всем ее чудачествам, даже подарил ей клинок при отъезде из Винтерфелла – как же он теперь будет играть обратную роль? Арья ему просто не поверит, да еще, чего доброго, обидится…
Этой же ночью озадаченному Джону снова приснился дядя Бенджен.
Дядя Бенджен обычно заботился о племяннике и убеждал его косить от боевых, мирно служить у Мормонта стюардом, набираться ума и готовиться со временем принять командование Ночным Дозором.
- Одним дозорным на боевых больше, одним меньше, ничего же не изменится, - убеждал Джона Бенджен, а Джон только удивлялся, как тот служил в разведке.
- Дядя, если все так подумают, в Дозоре совсем не останется разведчиков, - возмущался Джон во сне.
- Если так подумают все, то ты тем более будешь полным дураком, если подумаешь иначе, - срезал племянника Бенджен, Джон вообще в переговорах был не силен, меч ему бы да коня, да на линию огня.
На этот раз, впрочем, приснившийся дядя Бенджен был мрачен и строг.
- Дело серьезное, это тебе не в упыря головней тыкать и не с дикарками по пещерам тискаться, - сказал Бенджен. – Это твоя семья. Куда они, туда и ты. Обойдется, упыри конных не поймают. Да и я за вами присмотрю: если что, мы с Вороном любому Иному загнем салазки.
Джон попросил дядю пояснить про братство Ночного Дозора, который вроде как должен был стать его новой семьей, и снящийся Бенджен пояснил.
- А рассказывал я тебе, как я однажды на побывку вместо Винтерфелла в Восточный Дозор ездил? – спросил Бенджен.