Бар, в котором они повстречались впервые, был единственным баром на Ласкаре, который постоянно посещал Дикстер. Единственным баром, где он мог позволить себе по-настоящему напиться. В ту ночь Дикстер признался Беннетту, абсолютно постороннему человеку, почему.
В этом баре за несколько лет до революции Джон Дикстер увидел женщину, ставшую раз и навсегда его любовью. Это была леди Мейгри. Он никогда не мог бы назвать ее своей, потому что в ее жилах текла Королевская кровь, а он, Джон Дикстер, не мог похвалиться знатностью своего происхождения. Он рассказал Беннетту, как любил и как потерял ее в ночь, когда совершилась революция. Чего генерал не мог предвидеть, так это того, что годы спустя он вновь найдет Мейгри.
Но лишь затем, чтобы снова потерять.
Может, это было как раз к лучшему, что Дикстер не предвидел будущего. В ту ночь он был пьянее, чем обычно.
Старший сержант доставил Дикстера домой и с тех пор постоянно оставался при нем. Вспоминая тогдашнего Дикстера — в поношенной, выцветшей униформе, близкого к отчаянию — и видя его теперешнего — Командующего флотом галактики, Беннетт чувствовал, как пощипывает его глаза влага, но сдерживал непрошенные слезы, не подобающие солдату. Старший сержант четким шагом приблизился к генералу и строго уставился на своего шефа.
— Что за пятно у вас на мундире, милорд?
Дикстер нехотя взглянул туда, куда с укоризной глядел его адъютант.
— Где? Ах, это. Кофе, мне кажется.
— Вы, милорд, похоже, угодили в него локтем.
— А все из-за этих малюсеньких чашечек. Пьешь, как из яичной скорлупы. Что за крохотные позолоченные ручки — взяться не за что! Поэтому я и проливаю кофе в блюдце. Вот и попал в него рукавом… Черт побери, что вы делаете, Беннетт?
— Вам необходимо сменить френч, милорд.
— Из-за этого пятнышка кофе?
— И из-за пятна от сырного пирога, милорд.
— Не стоит, Беннетт. По расписанию я сегодня ни с кем не встречаюсь…
Резко заверещал телефонный звонок. Беннетту пришлось поневоле прервать препирательства с генералом, приказавшим своему адъютанту ответить тому, кто звонит. Пока Беннетт говорил по телефону, Дикстер вернулся к своему письменному столу и безуспешно попытался стереть пятно смоченной в воде салфеткой.
Беннетт осуждающе сдвинул брови, но до завершения телефонного разговора был лишен возможности высказать Дикстеру свое неудовольствие.
— Срочное сообщение для вас, милорд. По вашему персональному коду.
Дикстер нахмурился, засунул салфетку в стакан с водой и направился в комнату с аппаратурой связи. Тех, кто на всем Млечном Пути знал его персональный код и имел к нему доступ, было совсем немного. Этот код обеспечивал самый высокий уровень безопасности и секретности. Срочное сообщение от кого-либо из таких персон не предвещало ничего хорошего.
Войдя в аппаратную, примыкавшую к его кабинету, Дикстер отпустил работавших там сотрудников, закрыл и опечатал дверь. Беннетт, протяжно вздохнув вслед уходящему Дикстеру, остался в кабинете своего шефа и принялся вытирать на письменном столе пролитую воду.
Дикстер дал свои опознавательные признаки — голос, отпечаток пальца и структуру ДНК, — обеспечивающие доступ к особо важным сообщениям. Идентификация длилась несколько секунд, которые Дикстер провел, терпеливо ожидая, когда они истекут, и хмурясь. Он догадывался, кто звонит ему, и далее старался не забыть о том, что надо будет потом принять таблетку антацида.
На экране возникло мужское лицо — лишенная волос голова, обтянутая пятнистой, как будто бы изъеденной кислотой кожей, нависающей над глубоко сидящими глазами. Наполовину робот, наполовину человек. Ощущение жжения в желудке у генерала сделалось еще сильнее.
Крис коротко кивнул, когда собственный экран киборга зарегистрировал изображение Дикстера.