По прошествии времени он поостыл и хотя по-прежнему вынашивал мысли о мщении, но все-таки этот мотив отошел на второй план. Конечно, позднее он даст выход своему гневу, но сейчас нужно направить усилия в несколько ином направлении.
- Пассажиры рейса номер 1088 прибывают к терминалу семьдесят семь, объявил диктор по-английски. А потом повторил то же самое на других земных языках, большинство из которых Кинг понимал. В японском фраза заканчивается глаголом, в бенгальском ее можно истолковать двояко, в зависимости от контекста. Говоря по-испански, компьютерная система употребляла устаревшее слово "авион", которое может означать и летательный аппарат, и птицу - опять же в зависимости от контекста...
Пассажиры гуськом заходили в терминал. Многих встречали друзья, родственники, и при виде объятий, улыбок, всей этой неподдельной радости у Кинга защемило сердце. Его-то уже давно никто не ждет с улыбкой в портовом терминале. Из родных никого не осталось, разве только сестра - он даже толком не знает, жива она или нет. Ни жены, ни любовницы - ни с кем его не связывает что-то более или менее постоянное. Да, он достаточно привлекательный мужчина и, если бы захотел, мог бы иметь с кем-то подобные отношения, но так получалось, что работа всегда заменяла ему возлюбленную. История - его наставница - напевала Кингу мотивы, таящие в себе столько соблазнов. Работа оперативника - бесконечная гонка, охота - придавала жизни достаточную остроту. Конечно, любовных приключений у него хватало. Одно из них - короткий, но бурный роман с британской агентшей - могло даже вырасти во что-то более серьезное, но его подруга погибла в Гонконге при взрыве парома - еще одна из бесчисленных аварий, бессмысленных, совершенно необъяснимых. Это произошло двенадцать лет назад, и с тех пор Кинг нечасто о ней вспоминал. Но в последнее время, особенно при виде таких вот трогательных сцен в аэропорту, те дни все чаще всплывали у него в памяти. Дни молодости, вехи его собственной истории. Размышления зрелого человека о той дороге, по которой он когда-то не пошел. Бессмысленная трата времени.
Вот толпа счастливых путешественников и встречающих поредела, а потом и совсем рассеялась. Он прождал еще с полчаса, на всякий случай - вдруг его жертвы где-то затаились, чтобы сбить с толку преследователей. И понял - на этом самолете их не было.
Он включил вставленную в ухо микрорацию и произнес в микрофон - пуговицу воротника - номер Ратсо.
- Ну что?
Несмотря на крошечный размер наушника, голос Ратсо доносился до него громко и четко.
- Никаких результатов, - сказал Кинг.
- У меня тоже. Еще один самолет прибудет минут через пятнадцать "кукурузник", которые подбирает людей в мелких городишках, от Портленда до Сент-Луиса.
- Жду тебя у ворот, - сказал Кинг. - Заканчиваю связь.
Кинг постоял какое-то время, перенастраивая телефон, а потом направился к выходу. Ему не пришлось покидать комплекс, но по дороге в терминал для реактивных лайнеров он миновал несколько высоких герметических окон. Снаружи ночь вела неравный бой с электричеством - портовые огни с легкостью сдерживали подступающий со всех сторон мрак. А когда-то ночь брала верх, почти беспрепятственно окутывая Землю темными покровами. Да, конечно, были и тогда луна, звезды, слабое свечение, испускаемое самой Землей, мерцание вулканов, вспышки молний, огни святого Эльма, приплясывающие над морской пучиной, фосфоресцирующие глубоководные твари и летающие насекомые, блуждающие огни над болотами, неожиданно вспыхивающие и исчезающие, мерцание гнилушек в трухлявых пнях, кварц, искрящийся под давлением... но все это было слабое освещение древних времен.